Блог Веры Некрасовой. Часть 5. Новый уровень чувств

Читать все записи в блоге Веры Некрасовой.

Сегодня, когда все мы соболезнуем горю родителей и ощущаем глубокую потребность прижать к себе своих детей и никуда не отпускать, я хочу рассказать о тех невероятных моментах, которые дарят нам дети.

Много раз об этом читала, а теперь полностью ощущаю сама: дети — это следующий уровень чувств. Уверена, взрослый не может получить таких ярких эмоций от другого взрослого, такое способен подарить только ребенок.

Точно не помню момент, когда я начала это чувствовать. Некоторое время набор моих функций по отношению к доче был почти механический: покормить, погулять, искупать… Но она начала улыбаться, а потом стала улыбаться все чаще и чаще. Девочка, которая за три месяца посещений в доме ребенка улыбнулась нам от силы пару раз, теперь растягивала свой белозубый ротик несколько раз в день. Эта улыбка затмевала и затмевает для меня весь остальной мир. Мы с нетерпением ждали, когда Соня начнет смеяться. И, когда наш массовик-затейник папа добился от нее заливистого смеха, это была эйфория! Соня и сейчас больше сосредоточена на отрицательных эмоциях. Она всегда заметит, что на картинке в книжке кто-то плачет или расстроен, и будет повторять это снова и снова, рассматривать только эту страницу, поэтому ее заливистый смех для нас так ценен.

Тем не менее, улыбается Софья даже после операций. Все эти медицинские трубки и бинты не мешают ей наслаждаться жизнью и нашим общением. Сейчас мы уже прошли третью заключительную операцию. С каким терпением и принятием она проходила все эти бесконечные уколы, капельницы, процедуры. Я бы никогда не поверила, что на это способен трехлетний ребенок.

В Кардиоцентре я заметила большую разницу между поведением подростков и поведением маленьких детей после операции. У подростков вид страдальцев, они очень медленно ходят по коридорам на обследования, а просто погулять из палаты не выходят вообще. Маленькие дети наоборот: бегают по коридорам, улыбаются, играют уже на второй-третий день после операции на сердце.

Я ни в коем случае не осуждаю подростков, я понимаю, что они чувствуют себя именно так. А малыши рады всему вокруг. Даже в такой ситуации — они рады. Это более всего поражает меня в моей дочери. Ее желание жить выше всех обстоятельств. Да, она часто плачет или капризничает, но Софья не проваливается в это целиком. Когда я объясняю неврологу, что Соня плаксивая и капризная, невролог смотрит на меня недоуменным взглядом. Сколько выпало испытаний на мою малышку, а я жду от нее круглосуточного оптимизма. Причем, мои родители утверждают, что я в детстве капризничала намного больше. Как они это вытерпели?

Поэтому, когда мне говорят, что я супергерой, ведь удочерила ребенка с тяжелым пороком сердца, я не согласна. Супергерой — это моя дочь, а мы с мужем — максимум помощники супергероя.

Уже писала, бывает, что дети с «синим» пороком начинают ходить только в 2-2,5 года. Глядя на малюсенькие голубоватые ножки нашей крошки, думалось, что нас ждет тот же сценарий. Ходунки запретила тот же наш прекрасный невролог. И водить за ручку она тоже запретила. Вообще, ставить на ноги было нельзя, да Соня и не могла. Мне до сих пор странно сознавать, когда полугодовалые крепыши умеют вставать и отталкиваться ножками.

А всего в 1,3 года доча начала ходить. Я горжусь ее победами. Хотя чем гордиться, это же она сделала. Но своими детьми гордятся все. И это тоже другой уровень гордости, когда не за себя, а за другого так рад, что взорвешься сейчас, рассказывая о первых шагах. А для меня это еще и понимание того, что дом ребенка и опека все же были неправы. Ведь дома лучше, в семье лучше!

Возвращаясь к детям в Кардиоцентре. Знаете, у меня совсем пропала жалость к больным детям. Теперь я ими восхищаюсь. Когда мы лежали на заключительной Софьиной операции, у нас была соседка-первоклашка и за перегородкой сосед — мальчик десяти лет. Мальчик болен лейкозом, в Кардиоцентр его привезли из онкологии детской больницы для экстренной операции на сосуды. Мы, мамы девчонок, включили своим музыку, и они плясали довольные. Зашел папа мальчика и попросил девочек танцевать перед перегородкой, чтобы его сыну было видно. У них в семье есть младшая дочка, они давно не виделись, и его сын очень скучает по сестренке.

И вот, девчонки с пороками сердца танцуют, музыка играет, а мальчик с лейкозом впервые за долгое время улыбается. Эта картина всегда в моей голове. Когда я пасую перед трудностями, переживаю из-за бытовых мелочей и надуманных проблем, я вспоминаю этот момент и… улыбаюсь.

Кардиоцентр — наш второй дом, а его хирурги и медсестры — родные, близкие люди, наши Ангелы-хранители, спасибо им за их каждодневный труд. Но «постоянно лежать в стационарах», как обещала главврач дома ребенка, не пришлось. Обычно это пара раз в год в течение 7-10 дней.

Как помочь людям с Софьиным пороком, придумали больше 45 лет назад. Трудно поверить, что врачи дома ребенка этого не знали. Принцип операций в изменении пути кровообращения, поскольку само сердечко исправить нельзя. Часть крови направляют напрямую в легкие, минуя сердце, где кровь получает нужный всему организму кислород. В легких специальными препаратами поддерживается низкое давление, и кровь течет туда самотеком за счет разницы давлений. Конечно, это не радикальная коррекция, когда о пороке можно забыть навсегда. Но такое кровообращение позволяет людям жить с одним желудочком сердца. Оно называется фонтеновским — по фамилии французского хирурга, придумавшего метод.

Оказалось, первую операцию Фонтена сделали мальчику, от которого из-за болезни отказались родители. Они оставили его в одном из британских госпиталей. Дети с такими пороками в то время не успевали стать взрослыми… Но, так случилось, что в возрасте 13 лет именно его выбрали для первой подобной операции в истории. В результате мальчик вырос во взрослого мужчину, известного байкера и велосипедиста, женился и стал отцом семерых (!) детей.

Всех этих тонкостей кардиологии, психологии, системы сиротских учреждений страны я бы никогда не узнала, если бы не моя Софья. Дети дают нам сильнейший толчок к развитию, узнаешь так много нового. А если дети даются непросто, то узнаешь еще больше.

Нам досталась чудесная дочь. Когда я смотрю на Соню, я ощущаю такую нежность, которая больше меня самой, она переполняет меня, и выплескивается через край. Я благодарю Вселенную за ту «ошибку» опеки, что случайно предложили нам ребенка, которого «нельзя предлагать на усыновление».

И мне уже совсем не хочется называть то, что случилось, ошибкой, скорее это Прекрасный Небесный Сговор. Софья вся соткана из наших мыслей и представлений о том, какой будет наша дочь. Она так похожа на меня, что вопрос о ее «приемности» ни у кого не возникает. А когда мы рассказываем, люди очень удивляются. Я каждый день благодарю дочь, за то, что она у меня есть. А она с детской непосредственностью отвечает: «Пожалуйста, мама».

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый