Блог Надежды Манаковой. Часть 6. «Там прекрасно, как в раю»

Читать все записи в блоге Надежды Манаковой

Я написала в опеке заявление, что мы хотим принять в семью Костю и еще — девочку до 5 лет. Мы с мужем узнали, что Костю изымали из кровной семьи уже 3 раза, а потом возвращали назад. Его мать, которая воспитывалась в приютах и интернатах, привлекали к административной ответственности за неисполнение родительских обязанностей. 

Костя. 

Когда ее выпустили из учреждения, пойти ей было некуда, кроме как на жилплощадь своей матери-алкоголички. Костю она родила в 17 лет. В 2013 году, уже больная туберкулезом, родила девочку. Оставила дочку в больнице на время своего лечения в тубдиспансере. Девочку, когда ей было 2 месяца, перевели в дом ребенка, т.к. мама не появилась, и разыскать ее не смогли. На запрос детской больницы в тубдиспансер был получен ответ, что маму выгнали за систематическое нарушение режима, аморальное поведение и отсутствие в стационаре.

Про сестру Кости нам так сказали: «Даже не заморачивайтесь, она — совсем больная. Дети незнакомы друг с другом, не имеют родственных чувств. Их разобщат, и вы сможете забрать Костю одного». А еще специалист сообщила мне, что Костю поместили в «очень хороший детдом, один из лучших в городе, там прекрасно, как в раю»…

И там у мальчика в доступе — куча специалистов, чтобы с ним заниматься. И бассейны, и театры, а еще — множество техникумов и колледжей, куда он может потом поступить. И что я должна хорошенько подумать, прежде чем лишать ребенка всех этих благ, —  что я-то смогу ему дать?

Просмотрев мои документы, мне велели принести еще и характеристику от соседей по подъезду. Характеристика с работы уже была в наличии, я знала, что «от соседей» ничего приносить не должна, что можно спорить, просить письменное обоснование и т.д., но ничего этого делать не стала. Просто обошла соседей, заверила характеристику в местной администрации и отвезла на следующий день в опеку, как и еще несколько бумаг, которых нет в законодательном перечне, но с меня их требовали.

Понимаю прекрасно, что это — неправильно. Это — местечковый произвол, и надо с этим как-то бороться. Но надо ли бодаться с опекой, ведь время идет, а Костя за последние 6 месяцев находится уже в четвертом учреждении? Я позвонила в детдом: Костя, оказывается не пошел 1 сентября в школу, как все дети. Через 2 дня после того, как его привезли из приюта, он заболел, сейчас лежит в больнице.

Что творится с восьмилетним ребенком, когда его забирают из дома и везут в неизвестное место? Месяц — в больнице, мама обещает забрать, но больше не приходит. Его переводят в приют, где никто ничего не объясняет, чужие люди, чужое место…Через 3 месяца – из приюта везут в детдом, опять новый коллектив, где ты – чужак, естественно, дикий стресс. Через 2 дня — опять больница.

На следующий день мой муж и дочки ездили в опеку писать свои согласия на то, что Костя и «неизвестная девочка» будут проживать в нашей квартире. Я осталась дома с младшим. Они приезжают, мягко сказать, «ошарашенные». Согласия подписали, но выдержали дикий прессинг от специалистов. Им полтора часа рассказывали, «какие это дети», от «каких» они родителей, как они «испортят всем нам жизнь, разрушат нашу семью», и как мы же сами потом приведем их сдавать обратно…

Еще рассказали, какая Костина мать «спившаяся дрянь», и как они «эту дрянь» лишили прав всего лишь за один день. Что она «устроила концерт и рыдала крокодиловыми слезами», но «забрать-то детей ей некуда, и кормить ей их нечем», и что она «подписала отказ на обоих, как миленькая». Мне этого не рассказывали. У меня впервые появилась жалость к этой женщине. Через несколько дней к нам домой приехала специалист для обследования жилья. Пробыла у нас минут 30. Посмотрела место, где Костя будет спать, делать уроки, вроде ей все понравилось. К моему удивлению, разговаривала уже совсем по-другому, более мягко, по-доброму. Может, тактика у них такая, чтобы избежать возвратов, чтобы лучше сразу напугать и отговорить?

Я задала вопросы о кровной маме Кости. Оказывается, они ее заставили написать отказ: «А мы ей говорим: ты же сама понимаешь, тебе вести его некуда, ночевать самой негде, кормить нечем… И она согласилась. Ревела. Впрочем, они все ревут…» Поместить ее в кризисный центр или еще куда-то — нельзя из-за ее болезни. Тянется это все уже давно, дом материнский сгорел. Регистрации нет, жила с детьми, где попало. Разыскать их и изъять Костю смогли по наводке Костиной тетки, которая позвонила и попросила забрать ребенка из ужасных условий, где мать его бросает одного и днями не появляется. Тетка тоже написала заявление, что сама воспитывать детей не может, не имеет жилья, живет у сожителя.

Через 5 дней я получила на руки заключение о том, что могу взять под опеку двоих детей. Почему-то мне стало так страшно, а ведь до этого страха не было… Костю не смогу увидеть, пока его опека не сделает направление. Позвонила в детдом, Костю уже выписали из больницы. Воспитатель говорит: «Мальчик — очень хороший».  Я ей говорю: «Я знаю». Но мне самой так приятно было это услышать, как будто — про родного сына.

17 сентября еду в соседний город, в опеку Кости, чтобы получить направление на его посещение в детдом. Хотя накануне созваниваюсь со специалистом, договариваюсь о встрече, но приезжаю зря. Утыкаюсь в надпись «Приема нет». На следующий день снова штурмую эту крепость, попадаю на прием после долгого сидения в очереди и получаю обухом по голове: Костю можно забрать только с сестрой Кристиной.

Наша опека ввела меня в заблуждение, сказав, что сестренка Костика (с их слов): «Овощ», глубокий инвалид, поэтому их разделят без проблем, тем более, что они никогда не виделись». В опеке города, где находится Костя, специалисты сделали большие глаза, очень удивились, мягко говоря, откуда такие сведения. Сказали: «НЕТ, разделять детей не будем… Ну и что, что они незнакомы, через несколько лет познакомятся… да, девочка проблемная… законы… решайте…» Меня поставили перед фактом: или забираю обоих, или никого. Девочка находится в доме ребенка в этом же городе. Они с Костиком относятся к разным опекам.

Выхожу оттуда, как во сне. На улице — проливной дождь. Рома далеко, в командировке. Дозваниваюсь до него кое-как, быстро переговариваемся. Еду в другой район города, разыскиваю опеку Кристины. Смотрю бумаги, там 150 диагнозов… Рассказываю о том, что узнала о Кристине в своей опеке.

Мне показывают фото Кристины, на котором ей 6 месяцев. Говорят: «Видите, даже сидит, а ведь «овощи» не сидят». На фото — «глазастик», «головастик», симпатичная малышка. Спрашиваю, почему Кристины нет в базе? Отвечают: «Скоро выставим». Ребенок уже год в учреждении, а его нет в базе. Нормально?

Жутко злюсь на нашу опеку: зачем так людей настраивать? Я бы хоть готова была. Ведь даже не обсуждали с мужем, что заберем Костю с сестрой. А сейчас я не могу одна принять решение. Договорились  с ним, что будут делать направление на знакомство с Кристиной. Смотреть поедем вместе с мужем, когда он из командировки вернется.

Прошло несколько дней. Мне очень страшно, депресняк какой-то навалился. Катя и Миша заболели. Очень жду Рому, чтобы определиться. Хотя внутри, для себя я, наверное, уже все решила. Достала Рому звонками. В один из дней он сам позвонил мне и говорит: «Проснулся ночью и думаю: все, забираем обоих…»

23 сентября карантин в доме ребенка сняли, можно знакомиться с Кристиной. Рома приехал домой ночью. Утром 24-го мы едем к ней.

Каждый ребенок мечтает о том, чтобы жить в семье. Не каждый может стать приемным родителем, но каждый может помочь