Блог Екатерины Забелиной. Часть 8. История нашей Лизы

Читать все записи в блоге Екатерины Забелиной

Вот и последняя история, которой я хочу поделиться с вами. Самая сложная, самая труднообъяснимая – история нашей Лизы.

Я, Лиза и Дима. Фото — автора.

Младшим нашим детям скоро должен был исполниться год, и для меня они уже казались большими и вполне самостоятельными, уже нет ночных кормлений, я научилась планировать и распределять свои физические силы не только на день, но и на неделю вперед, мне стало значительно легче управляться с детьми и домашними делами. Иногда во время дневного сна малышей я даже стала «валять дурака»!

И тут меня накрыла волна тревоги, я переживала постоянно, причем повода для таких чувств у меня не было. Было ли у вас такое — как будто вы знаете, что вашему близкому человеку очень нужна помощь, но вы медлите с ней или не оказываете по каким-то причинам? Как будто у вас связь невидимая с этим человеком, и вы кожей чувствуете, что ему плохо? Звучит как бред сумасшедшего, не так ли? Но это чувство меня преследовало на самом деле, и все мои попытки объяснить себе, Диме или близким мне людям, что же со мной происходит, были тщетны.

Я думала, что схожу с ума, и решила попросить помощи у психолога службы сопровождения нашей семьи. Может, в ту беседу я произвела впечатление немного неуравновешенной женщины, которая просто заскучала в декрете, но наша беседа вернула мне покой! Спасибо вам, огромное, Алла и Елена.

Мне мама всегда говорила, что материнское сердце всегда чувствует, когда маму зовет ребенок, от боли или от страха: «Вот скажешь ты, Катя: «Ой, мамочки!», а я чувствую». И знаете, я не могла тогда верить в эти слова. Но жизнь мне доказала, что так и есть на самом деле.

Как только я поняла, что мое беспокойство связано с желанием помочь еще одному человеку, я успокоилась. На смену тревоге пришла решимость какая-то, и я попросила помощи в поиске ребенка, который также остро нуждается во мне, как и я в нем.

Их оказалось двое – мальчик и девочка одного возраста – двенадцати лет. Мальчик еще в семье, девочка — уже нет.  Ознакомившись с историями детей, мы поехали в центр, где и состоялась наша встреча с Лизой. И опять все не так, как я себе представляла, учась еще в ШПР. Ни каких презентов у нас не было, ни одной даже сладости, мы могли предложить ей только себя, таких, какие мы есть.

Нашу первую встречу я помню очень хорошо: за окном конец мая 2017 года, пятница. В кабинет зашла худенькая белокурая девочка со светлыми, как мне тогда показалось, почти бесцветными глазами, которые «бегали» по кабинету и никак не могли остановиться. «Челка какая-то странная», — подумала я.

Девочка села на стул и стала трясти ногой, видно было, что она очень волнуется, но пытается это скрыть изо всех сил. Беседа была короткой, минут пять всего, после чего Лиза ушла в группу, а мы остались и попросили отпустить ее к нам на выходные. Специалист центра не возражал, при условии согласия органа опеки, которое было получено тут же. Осталось главное – спросить Лизу о том, хочет ли она к нам в гости? Позже, уже дома, Лиза поделилась со мной своими воспоминаниями об этом дне. Она думала, что мы — очередные психологи, и даже не могла предположить, что мы приехали за ней.

Меня очень поразило тогда то, с какой легкостью Лиза согласилась провести у нас выходные, что это было – смелость или отчаяние, я не знаю ответа до сих пор. Собрав в рюкзачок сменные вещи на пару дней, она оставила практически все вещи в группе. По дороге от центра до машины я немного замешкалась, они с Димой пошли вперед, а я шла за ними и я внимательно разглядывала Лизу — очень худая, ножки, как стебли бамбука, одеты в джинсы, которые коротки ей, толстовка, наоборот, большая, вся растянутая, на рукавах дырочки. Мне так ее стало жалко, но тогда я еще не знала, что выпало на эти худенькие плечи, сколько она на них вынесла.

Признаюсь, я не знала с чего начать наш разговор, что рассказать, о чем спросить ее, я была в полной растерянности от такого быстрого поворота событий, ведь все было решено и сделано в течение часа-двух!

Выходные пролетели на одном дыхании, завтра утром Лизу ждет центр, чего нам совсем не хотелось, и мы спросили, а может. она хочет остаться у нас на каникулы? А когда каникулы подходили к концу, она согласилась остаться с нами…

Я не буду рассказывать про медовый месяц, адаптацию, я в этом плохо, что понимаю. Я просто расскажу, как было у нас, а что это было и есть – решайте сами. Нам всем было тяжело. Лизе было тяжелее. Ведь разве может она поверить нам, пусть даже добрым и открытым, но совсем чужим и незнакомым людям, что мы не обидим, не предадим и не бросим, что мы будем стараться сделать ее хоть чуточку счастливее, что мы будем честны с ней с самого первого дня. Согласитесь, тяжело верить, невозможно верить, когда от тебя трижды отказываются люди, которых ты считала родными. Но она старается поверить, по шажочку идет нам навстречу, редко, но делится самым своим сокровенным – воспоминаниями, плохими и хорошими, и я ей очень благодарна за это.

Конечно, у нас есть конфликты, ссоры и обиды, нежелание делать уроки, и прочие, присущие подросткам «приколы», конечно, мы ругаемся, «причитаем», как говорит Лиза, конечно, мы требуем соблюдения правил. Но разве у кого-то не так?

Первое время нам было очень тяжело, не буду скрывать, принять ее привычки, ее перепады настроения, ее слезы или безудержную радость без повода. Это сейчас мы уже знаем, когда она плачет «по-настоящему», а когда она просто «давит» слезы. Когда она радуется от души, а когда для публики. Это сейчас мы видим все проявления ее эмоций, а тогда, первые месяцы, я практически «висела на телефоне» и в панике рассказывала психологу, что у нас происходит, и спрашивала, как на это реагировать. Психологи, беседуя с Лизой, спустя четыре месяца ее жизни с нами, сказали, что у нас хороший прогресс, что для ребенка с такими травмами – она большая умница. Эти слова придавали нам сил, мы и сейчас часто их вспоминаем.

Спустя 8 месяцев нашей совместной жизни мы знаем, что наша Лиза — очень умная, талантливая девочка, которой просто надо помочь поверить в себя, поверить в людей. И пусть она называет нас по имени, но мне кажется, что в глубине души она обращается к нам так, как мечтают, наверно, все приемные родители – мама и папа.

P.S. Как-то после очередной встречи с психологами, которая была организована для нас с Димой, мы вышли, и он мне сказал: «Знаешь, теперь я знаю, что наших сил и ресурсов хватит еще на четверых детей!»  А на днях мы одновременно заговорили о том, как было бы здорово, если у Лизы появится сестра…

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый