Блог Екатерины Пирожинской. Часть 7. Про зеркальных бабочек и пустяки

Читать весь блог Екатерины Пирожинской

Сегодня попробую быть неконкретной. Попробую просто чуть-чуть дать вам почувствовать моих детей. Здесь будет смесь моментов нашей жизни в эти чуть меньше чем два года.

Фото автора.

Коты сегодня утром пускали по дому теневых бабочек. Чтобы такая бабочка завелась в доме, нужны солнце, детская нога и зеркала. Придумал сын: тень от ступни, отражаясь в зеркале, становилась бабочкой и летала вверх-вниз.

А дочь утром рассуждала о жизни: «Мы же раньше ничего о жизни не знали. Нам ничего не рассказывали. И я очень переживала. Мы только играли и аппликации делали. А ты нам все-все рассказываешь…»

Уже который раз за последнее время кошка поднимает тему узнавания мира так — впрямую. И впрямую говорит «спасибо». Она может не сказать «спасибо» после еды или когда я чем-то бытовым ей помогаю….

И второй раз явно благодарит за знания. Недавно мы гуляли в центре, около площади «Пяти углов». Я даже не помню, какой был повод этой прогулки, но помню слова дочери: «Спасибо, что ты нас везде-везде берешь и все-все показываешь…»

А ведь я ничего специального не делаю. Мне захотелось сходить на выставку. Возрастного ограничения нет, и я беру детей с собой. Для себя, в первую очередь, или детей оставить не с кем, или не хочется напрягать родственников-друзей, и я беру детей с собой.

Мне захотелось сходить в Мариинский театр – дети со мной летом были в нем в итоге три или четыре раза. И когда на детском представлении в Филармонии объявили фрагмент из «Любви к трем апельсинам», моя дочь тут же опознала, что в Мариинском под этот марш выходили кухарки. Я не вспомнила, я не сопоставила, а дочь — по звукам, по музыкальному впечатлению вспоминает картинку несколько месячной давности. На этом фоне память сына, куда более утилитарная, поражает меньше: в машине у нас постоянно лежат бутылочки для воды. Сын выбирает одну из них: «Мам, эту ты без нас сегодня в Мариинском купила? И действительно, бутылка воды именно оттуда».

У детей – потрясающая память. Они запоминают все. Или почти все. И особенно – когда им интересно. И теперь я не удивляюсь, что дети в детских домах просто выключают себя. Не растут. Не живут. Невозможно воспринимать и обрабатывать такое дикое количество нового, не имея опоры, спокойствия и веры во взрослого рядом. Это просто можно сойти с ума. Банально. Без преувеличения.

Какие-то вещи мне кажутся очевидными. Так, кошка разговаривает со мной без умолку с первого дня нашего знакомства. Вначале ее было сложно понять: сыну приходилось переводить. И только спустя несколько месяцев я узнала, что моя кошка в детском доме не говорила. То есть, почти совсем. Совсем-совсем. В детском доме кошка два года только слушала. Или почти что только слушала. Говорила очень изредка. И не по собственному почину, а по прямому вопросу.

Дети постоянно обрабатывают реальность. Всякие мелочи. Утром идем к машине. Впереди — женщина без шапки. Дочь спрашивает, почему человек без головного убора. Отвечаю, что не знаю, у нее своя жизнь. Кошка дальше начинает строить теории: «А может быть, она — за детьми в сад, а может, у нее нет детей? И под конец: «А может, она сейчас в наш старый город, где мы раньше жили, за детьми сейчас поедет?»

Дети ищут связи и похожесть в событиях вокруг них. Из сегодняшнего дня они постоянно прокидывают мостки, связи в прошлое, ищут якоря и опору. Потому что прошлое было. Оно не ушло. Оно с ними. И я могу себе представить время в детском доме.

Но я не могу себе представить, что было за время в кровной семье. Почему и как судьба повернулась так, что мои сын и дочь поочередно, с интервалом в полтора года попали в детский дом. Мне отказывает логика. Мне кажется, что это совершенно невозможная ситуация, но она есть. Она есть у каждого, кто так или иначе попал в сиротскую систему: взрослые не выдержали.

Взрослые не создали стабильного, прочного мира вокруг. И как только что-то в кровной семье пошло не так, мир не выдержал. Рухнул. И вот мой ребенок уже в детском доме. И вот он уже — картинка в Федеральной базе данных.

Когда мои дети еще не были моими – я наткнулась на их видеоанкеты. Но не сообразила сохранить их. Потом – сейчас – я долго пыталась отыскать их. Писала и в местную опеку, и нескольким сервисам видеоанкет – не получилось.  Мне не удалось отыскать в сети этот кусочек истории моих детей и подарить им. Я нашла только немного фотографий из детского дома. Все, что у меня есть. На одной из них моя дочь напоминает мою сестру и мою племянницу. Очень сильно. Но больше – ничего.

Из самого начала их жизни у меня нет почти ничего, чтобы показать им. Просто потому, что их снимки не делали. Не берегли. Не сохраняли.

Мои дети вообще очень долго время «болтались» с непонятным статусом. И, наверное, болтались бы так еще лет несколько. Чуть позже я напишу, как мы приобретали статус. Сегодня – нет сил. Просто нет сил на то, чтобы вспоминать сейчас ту историю.

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый