Адский садик. Моего сына раздели до трусов и записали все его синяки и царапины

В очередной мой визит заведующая меня встретила радостно. Она сказала, что в ситуации они разобрались, оказывается, моего сына в садике никто не бьет!

Часть 3. Адский садик. Моего сына раздели до трусов и записали все его синяки и царапины

Читать все записи в блоге Ирины

Первые полгода были невероятными. Я страшно уставала. Готовить нужно было более щадящую пищу, убирать в сто раз больше, стирать и гладить кучу одежды, зашивать, склеивать и восстанавливать все, что наш неугомонный мальчик за день сломал и порвал.

Вечеров в моей жизни не стало, потому что надо укладывать сына. Днем мы читали, играли, гуляли. Я не работала, но с сентября надо было выходить.

Однажды мы с сыном гуляли, он катался на велосипеде, и тут мимо пошли какие-то ребята. Егор несся ко мне на велике и кричал: «Это моя мама! Моя мама! Смотрите, у меня мама есть!»

Его всепоглощающая любовь ко мне — чудо, которое искупает любую усталость и которое обрушилось на меня незаслуженно и необъятно.

С сентября нас брали в садик. Мне казалось, что сын стал лучше говорить, научился читать, расширил лексикон, социализировался и готов к общению со сверстниками. Я ошибалась.

Воспитатели каждый день жаловались на поведение Егора. В саду он вел себя совсем не так как дома. Он не дрался, он получал. Он остервенело искал друзей, лез ко всем детям, не понимая, что это нравится не всем.

Он не спал днем, а использовал это время для игр и пения песен. А однажды он потерялся. Воспитатели обежали весь садик, а он просто залез в каморку, где хранился уборочный инвентарь, и там неожиданно для себя заснул.

ПОМОЧЬ ДЕТЯМ-СИРОТАМ

А потом сынуля нашел себе врага. Второй мальчик был почти на год старше, значительно крупнее и настолько же злее. Сын стал приходить домой с синяками.

Я спросила воспитателей, мне ответили, что ничего такого не замечали. И вообще, это мой балуется, ну понятно же, какие у него корни, детдомовец, УО, а остальные дети в группе НОРМАЛЬНЫЕ!

Я возмутилась и пошла к заведующей. Та обещала провести воспитательную беседу с воспитателем и обещала, что подобное не повторится. Сейчас уже не помню, кажется, с этой проблемой я ходила к заведующей несколько раз.

С мамой мальчика я не говорила, потому что она в саду не появлялась, а бабушка не шла на контакт, просила решать все вопросы с мамой. Поэтому я разговаривала с воспитателями и заведующей.

В очередной мой визит заведующая меня встретила радостно. Она сказала, что в ситуации они разобрались, оказывается, моего сына в садике никто не бьет! Его бьют дома, а в детсад он приходит уже избитый.

В качестве доказательства она решила описывать травмы моего сына каждое утро, я согласилась и настояла, чтобы и вечером травмы описывали тоже.

Следующим утром нам устроили Голгофу. Пока другие дети и родители спокойно переодевались, три детсадовские тетки — медсестра, методист и еще кто-то — раздели моего сына до трусов и, отпуская мерзкие комментарии, записали все его синяки и царапины.

Мои комментарии, что это синяки из сада за вторник, пятницу и так далее тоже записали. Я оставила ребенка и ушла.

В тот момент я не могла оставить работу. Я ждала именно это место несколько лет и мне казалось, что все наладится. Но каждый раз оставляя сына в саду я чувствовала, что предаю его.

Вечерами сына всегда забирал муж. Я предупредила его, что за синяками и царапинами сына надо следить зорко.

Но это не понадобилось. Заведующая ждала мужа на вахте с извинениями и повинной. Оказывается днем, этот агрессивный мальчик, противник Егора, толкнул его в раздевалке, и мой сын ударился спиной о дверцу шкафчика так, что гематома шла от затылка до копчика.

После этого разговоры о том, что ребенка бью я, прекратились навсегда, и воспитатели стали следить, чтобы моего сына не трогали. Но мир не наступил.

Деятельная натура моего сына не давала ему ни минуты покоя. Егор — прирожденный артист, но в утренниках ему никогда не давали слов. И он нашел способ привлечь внимание зала к себе. Он срывал утренники раз за разом. Однажды подговорил одногруппников звать Деда Мороза, когда по сценарию планировалось другое.

В другой раз отказался дарить маме подарки на 8 марта, сделанные руками преподавательницы, и требуя разрешения дарить то, что он сам слепил из пластилина.

Как-то он со своим другом решили играть в партизан. Один сидит на лавке, а другой тычет ему в зубы грязной палкой, потом наоборот. Куда смотрела воспитатель не знаю, но оба пацана две недели потом ходили в сад с разодранными, исцарапанными губами.

Каждый день, мне или мужу воспитатели выговаривали за поведение Егора. Я же вела себя по-разному, я его ругала, я его лишала развлечений, потом я его вообще не ругала, я с ним разговаривала, уговаривала, обещала разные ништяки, ничего не помогало. При мне это был милый относительно послушный ребенок, без меня — малолетний нарушитель норм и правил.

Руки мои опустились, я поняла, что не справляюсь со своим безмерно любимым и совершенно неуправляемым сыном.

Как вы думаете, что мы с мужем решили сделать?

Не поверите, мы стали собирать документы на второго ребенка. Нам казалось, что второй ребенок поможет.