Блог Ольги. Мои «не мои» и мои дети. Часть 5. Адаптация. Начало

Пресловутая адаптация. Что я знала о ней, когда двое практически незнакомых подростков переступили порог моего дома? Ни-че-го! Я была не то чтобы не в теме... Я была где-то на Марсе, а скорее, на Венере (ведь это же она отвечает за любовь в гороскопе?).

Я ничего не знала об опыте приемства. Моя ШПР была еще впереди. Зато мои иллюзии были совсем рядом. Они нашептывали мне зефирно-сиропные мысли и дышали в затылок ванильно-персиковыми ароматом. Мои розовые очки были накрепко приклеены к носу, и сквозь них наше общее будущее рисовалось в пасторальном интерьере пряничных домиков Гауди.

Часть 5. Адаптация. Начало

Читать все записи в блоге Ольги.

Вы не поверите, но сейчас я думаю, что именно это незнание стало для меня большим плюсом и спасло от многих разочарований. Я просто не знала, что так можно. Что можно разочароваться, не полюбить, не принять, встретившись со своими внутренними монстрами. Я ничего не знала ни о принятии, ни о НЕпринятии ребенка.

Поэтому я ни к чему не была готова, но одновременно с этим ничего не боялась и ни в ком и ни в чем не сомневалась.

Как истинный дилетант я была уверена, что опыта воспитания кровных детей мне с головой хватит на маленький и не очень отряд гиперактивных подростков. Что уж говорить про двоих! Я не знала, что приемных детей можно НЕ полюбить, что такие вещи реальны и они случаются. Мне даже в голову не приходило, что я могу разочароваться или принять желаемое за действительное.

Моя самоуверенность, граничащая с легкой степенью идиотизма, настолько зашкаливала, что мои персональные Майк Вазовский и Джеймс Салливан, нокаутированные ею, тихо стекали по стенам подсознания в безобидные желейные лужицы.

Идиллическая картинка, услужливо нарисованная моей наивностью, разрушилась достаточно быстро. Уже к концу первого месяца я ловила себя на мысли, что не хочу идти с работы домой, потому что там меня ждут новые разборки. Если учесть, что тогда я и представления не имела, что это называется адаптация, и что она в конце-концов закончится, то жизнь моя напоминала тоннель без света.

Мой поезд влетел в него на всем ходу и мчался, не сбавляя скорости и не имея представления не только о протяженности тоннеля, но и о том, закончится ли он когда-нибудь в принципе.

В это время, очень тяжелое для всех нас, меня спасала любовь. Я любила своих детей. Всех. Сильно. Всем сердцем.

И все же, глядя на то время сквозь набитые шишки, слезы, отчаяние и бессилие, я понимаю, что я, муж, сын — все мы были в более выигрышной ситуации, нежели двое никому не нужных подростков. Мы были на своей территории. Наш мир оставался для нас таким же привычным и узнаваемым. Да, наша семья стала больше. Да, участились ссоры, очень часто они переходили в скандалы и даже драки, наши дни стали наэлектризованными и трудно прогнозируемыми, но в целом, вокруг нас все было родным и привычным.

А в это время наши приемные дети полностью меняли среду обитания. Нам надо было адаптироваться только к ним. Им надо было адаптироваться ко всему, что их теперь окружало. Они переступили порог совершенно чужого дома, где их ждали чужие постели, чужие книги, компьютеры, чашки и тарелки, чужие правила и традиции, а главное, чужие незнакомые люди. Чужая женщина. Чужой мужчина. Чужой мальчик…

Как с ними взаимодействовать? Как попросить, если надо? А как сказать «нет»? Как сказать, что тебе больно, страшно или обидно? Куда себя деть? Как встать, как сесть, чтобы не ощущать неловкость, не мешать, не быть лишним, не чувствовать себя ненужным? Как открыть чужой холодильник? Вы когда-нибудь пробовали это сделать, не испытывая смущения? Куда повесить нижнее белье, которое вы только что постирали? Как попросить денег на Fly park?

Как уединиться в чужом доме, в чужой семье, в чужой жизни? Где найти себе место? Как в посторонних людях разглядеть тех, кто станет родным и близким? Получится ли? Для чего им все это? Почему не нужный своим вдруг стал нужен им, чужим? Разве так бывает? В чем подвох?

Им все это надо было пережить, перебороть, переварить и оставить позади. Выползти из старой кожи. Научиться жить заново, в новых условиях, с новыми требованиями и новыми задачами. Изменить взгляды, привычки, круг друзей, школу, режим, манеру общения. Вы когда нибудь пробовали? Смена работы это стресс. Переезд — это стресс. Женитьба, рождение ребенка — тоже стресс, хотя и радостный. А теперь представьте, что все это вместе взятое произошло с вами в одно мгновение.

Сын переехал к нам с первым томом «Гарри Поттера»… Подросток, не любивший читать и вряд ли прочитавший что-то более объемное, чем самый сокращенный вариант самого сокращенного варианта произведения, предусмотренного школьной программой.

Он взял с собой историю о мальчике-волшебнике, потерявшем родителей и воспитывавшемся не любившими и не сумевшими принять его родственниками, потому что тогда это была его история, его спасательный круг. Отождествляя себя с Гарри Поттером, он заранее готовился переживать моменты одиночества, отторжения, обесценивания, равнодушия, упреков и неприятия.

Он боялся. Он очень боялся. И этот страх переживает практически каждый подросток, вырванный из привычной, пусть даже и не самой лучшей жизни.

Помните слоган мультфильма «Корпорация монстров»? «Мы считаем, что они страшные, но на самом деле их пугаем мы!» Как ни странно, он донельзя точно характеризует наши отношения с детьми из системы в целом и с приемными в частности.

Этот страх сковывает, подавляет эмоции и желания. Он присутствовал в системе, и присутствует вне ее. Независимо от своей геолокации перед нами все еще ребенок системы, и так будет продолжаться, пока он не почувствует в нас родителей. Пока мы не вытесним ее своей любовью, заботой, сопереживанием.

Но она будет сопротивляться. Будет цепляться за его мысли, провоцировать, диктовать, расшатывать ситуацию. Изливаться из него слезами, истериками, упреками и ревностью. Будет ломать все вокруг в яростном бешенстве или тихой злости. Но что бы не делал наш ребенок, мы должны осознавать, что это пройдет. Это детоксикация. Все токсины системы, отравляющие сознание маленького человека ядом ненужности, никчемности, незначимости, безразличия и беззащитности, должны быть разрушены, обезврежены, выведены и смыты.

У сына это заняло восемь месяцев. Восемь месяцев накала плюс один год постепенного осознания, что все позади. Он в безопасности. Можно выдохнуть.

Но это будет еще не скоро. А пока наши дети пришли домой. Насовсем.