Блог Ольги. Мои «не мои» и мои дети. Как пережить адаптацию

Наши дети пришли домой. Можно выдохнуть. Вся бумажная волокита, очереди, чиновники, подписи - все позади. А что впереди? Адаптация. Разная у всех и у каждого, но все же, как я заметила позже, подчиняющаяся общим законам.

Часть 6. Как пережить адаптацию

Читать все записи в блоге Ольги.

Наша дочь влилась в семью сразу. Как будто жила с нами всегда. Сыну было сложнее. Он был младше. Он входил в возраст пубертата. Гормоны уже начинали пошаливать, и поступки не всегда поддавались контролю. Было слишком мало опыта, и далеко не всегда он был позитивным.

Что такое психотравма? Представьте, что вы сломали руку. Конечно кость срослась со временем. Мы так замечательно устроены. Наши ткани способны к регенерации. Но… если даже вы имели возможность обратиться к врачу и вовремя получили медицинскую помощь, ваш перелом еще долгие годы будет отдаваться болью перед сменой погоды или сырыми осенними ночами.

А если вам никто не помог? Не было рядом врача, никто не наложил гипс, не дал обезболивающее, не назначил физиотерапию. Все срослось кое-как. Хорошо если не пришлось снова ломать и складывать. Хорошо если рука в принципе действует. Но на погоду болит сильно. И болит когда сыро. И когда холодно. И спать не дает ночами. И каждый раз напоминает этой болью о том дне, о той ситуации, о тех событиях.

Но даже если вы и не можете о них помнить (в силу возраста или благодаря такому защитному механизму нашей психики как вытеснения), рука болит не меньше, только тогда вы даже не можете объяснить себе причину этой боли. Так выглядит психотравма.

Большинство приемных детей глубоко травмированы. Большая часть из них были жертвами насилия как физического, так и морального. Но им не к кому было идти за защитой.

Мой сын рассказывал, как за несколько месяцев до нашей встречи учитель физики ударил его по голове так, что у него носом пошла кровь.

Они с приятелем заходили в кабинет, что-то бурно обсуждая и громко смеясь. Скорее всего, опасаясь, что они сорвут урок своим весельем, учитель и нанес предупреждающий удар. Взрослый мужчина.

Ребенку. Внезапно. Без предварительных замечаний. По голове. Наотмашь. Удар был такой силы, что сын не устоял на ногах и врезался головой в дверь.

Самое страшное, что кровь пошла позже, уже после уроков. Хлынула из носа фонтаном. И сильно болела голова. И было очень-очень обидно.

Даже по прошествии нескольких месяцев, когда он был уже дома и рассказывал мне эту историю, обида никуда не исчезла. Потому что это несправедливо. Потому что безнаказанно. Потому что унизительно, особенно для моего сына с очень обостренным чувством собственного достоинства.

Но как бы страшно ни звучали мои слова — это всего лишь рядовая история. Дети, заключенные в системе, имеют гораздо более страшный опыт насилия и унижения.

Даже сама принадлежность к ней уже унижает ребенка, ставя на него клеймо детдомовца, заставляя окружающих смотреть в его сторону с легкой опаской и презрением.

Поэтому когда такие дети приходят в семью, наша любовь начинает вытеснять систему, и она выползает из них слезами, ссорами, криком, драками, поломкой вещей и буллингом в том числе. Это как раз тот феномен буллинга, когда жертва становится агрессором.

Этого может и не быть, но чаще всего все же бывает, и к этому надо быть готовым. Наш ребенок еще не знает, что можно просто жить, не тратя столько сил на защиту. А лучшая защита — это нападение. Весь его опыт говорит о том, что выживает сильнейший, что прав — сильнейший, что если хочешь выжить — нападай первым. Ребенок не знает других правил. Это правила того мира, из которого он пришел.

Система детских домов очень похожа на тюремную. Отсутствие свободы выбора. Обесценивание индивидуальности. Подавление желаний. Иерархия.

Вверху тот, кто сильней, у кого больше власти. Зачастую она выгодна системе. При помощи нее легко держать в узде и контролировать.

..Поэтому, когда, попадая в семью, наши дети начинают буллить нас, новых братьев и сестер, одноклассников или учителей, не пугайтесь, не обвиняйте их в жестокости и неадекватности, не приписывайте им несуществующие гены.

Посмотрите на окружающий мир их глазами. Они попали в новые непривычные условия с новыми незнакомыми правилами, зачастую полностью противоположными их опыту. Они провоцируют нас, потому что подсознательно не могут простить нас за то, что мы не их родители.

Мы в этом не виноваты. Но… наши обласканные кровные дети жили с нами всегда, а они — нет. Почему?! Чем они хуже?! Почему их родители рано ушли (в большинстве случаев из-за своего образа жизни) или бросили их как мусор, полностью забыв про их существование?

И вот эту свою злость, разочарование, обиду — они будут переносить на нас. Потому что теперь их родители — мы.

Потому что в их подсознании происходит наложение образа одного родителя на другого. Мы олицетворяем для них родителя, а значит, мы должны искупать перед ними вину за всех.

И это не плохо. Даже наоборот. Значит, мы воспринимаемся как родители. Злость и обида изживутся, а любовь останется.

Но что в таком случае делать? Как пережить адаптацию?

1. Не поддаваться на провокации, не переходить на уровень ребенка и, понимая механизм происходящего, оставаться внутренне спокойным взрослым.

2. Обсуждать каждый выпад, но уже после того, как спадет накал страстей.

3. Обсуждая, не обвинять, а говорить о том, что чувствовали лично мы (в первую очередь любовь, ведь она — сильнее всех других наших чувств и эмоций, затем уже обиду, злость, отчаяние — и все это было очень больно, потому что получать удар от любимого человека в разы больнее).

4. Обсуждать, что чувствовал ребенок, и научиться видеть за возможной мнимой бравадой и мнимым безразличием страх и те же эмоции, что переживали мы).

5. Обсуждать проблему, не переходя на личные качества ребенка, и не выходя за рамки проблемы.

6. Помнить, что в прошлой жизни нашего ребенка было много травмирующих ситуаций, и любой, самый невинный, с нашей точки зрения, социальный контакт может стать для него триггером.

7. Рассказывать ребенку о прекрасных и сильных сторонах его личности. Они есть у него априори, но его столько раз обесценивали, игнорировали, унижали и навязывали ему образ асоциального и никому не нужного, столько раз сравнивали с его биологическими родителями, пророча судьбу наркомана/проститутки/зека/алкоголика, что он врос в эту наброшенную на него обществом шкуру. И теперь мы должны заставить его увидеть себя настоящего.

…Ты — тонкий, умный, талантливый, великодушный, надежный, заботливый, тактичный, интеллигентный… Все это я повторяла сыну бесконечное множество раз в разных вариациях, вариантах и обстоятельствах.

Как правило, на слове «интеллигентный» он издавал презрительный звук. Что-то среднее между фырканьем и хрюканьем.

…А я говорила ему о странностях нашего времени, когда мы не стыдимся материться и орать друг на друга, но стыдимся подать женщине руку и подвинуть стул. Интеллигентный — это не значит слабый.

И это не только уровень культуры и воспитания. Это, в первую очередь, чувство внутреннего достоинства, не позволяющее человеку унижать себя, унижая других скандалами, сплетнями, ложью и склочными придирками. Это значит, что он умеет согласовывать свои действия с действиями окружающих, уважая их личное пространство и давая им возможность ощутить свою собственную значимость и ценность.

Он всегда слушал молча, не возражая, но и не соглашаясь. Иногда улыбался недоверчиво. Иногда хмыкал и смотрел иронично.

Но в какой-то момент я вдруг стала замечать поданную руку, придержанную дверь, свободное место, и больше всего меня радовало, что эти действия совершаются не только по отношению ко мне.

В какой-то момент я стала улавливать свои речевые обороты в его речи, которая становилась все более правильной и образной. В какой-то момент я стала слышать, как сын озвучивает взгляды отца и мои взгляды. И они не были навязанными. Они были разделенными.

Горький сказал, что если человеку постоянно говорить, что он свинья, то он вскоре захрюкает. А если постоянно говорить что он талантлив? Умен? Неординарен?

Попробуйте использовать вместо критики. Это действует.