«Все наши дети уверены: мне можно доверять»

Истории приемных детей Оксаны Гарнаевой из подмосковного Жуковского  – словно главы из книги о их еще небольшой жизни. Сейчас всех объединяет семья, в которую ребята пришли разными путями. К примеру, видеоанкету Романа на сайте фонда «Измени одну жизнь» увидела старшая дочь Оксаны, Александра. О том, как меняются жизни детей и взрослых, когда им протягивают руку помощи, рассказывает многодетная приемная мама Оксана Гарнаева.

Оксана говорит, что у нее не было цели стать приемной матерью такого большого количества мальчиков и девочек. «Мои кровные дети родились в сложное для страны время, тогда мы жили крайне скромно, – вспоминает она. – И самой серьезной проблемой было отсутствие нормального жилья. Все мы ютились в одной комнате. Я делала все возможное и невозможное, чтобы решить эту проблему. Как человек православный, дала обет Богу, что, если у нас будет большая квартира, я обязательно возьму и воспитаю сироту. Сама уже родить не могла после четвертого ребенка – Леши».

От решения стать приемной мамой Оксану никто не отговаривал. «Просто некому было, – поясняет она. – Моя мама живет отдельно от нас, она монахиня, привыкла к моим самостоятельным «мега-решениям».

Оксана была в разводе, когда у нее появился первый приемный ребенок. Ее кровные дети к малышам и сверстникам, которые остались без родителей, всегда относились хорошо, потому что несколько лет жили в доме неподалеку от интерната для детей-инвалидов. «Ребята из интерната постоянно у нас «тусовались», а потом, когда я организовала фонд «Русская Береза», к нам приезжали дети подопечных семей, в общем, дома всегда было людно и весело», – рассказывает приемная мама.

Вика

В 2009 году Оксана исполнила свой обет: «В первый же день, когда я оформляла документы на новую квартиру, мне позвонила из детской больницы подруга моей мамы Галина Петровна. Эта женщина всю жизнь посвятила детям, ради сирот и отказников творила чудеса, всех этих ребят, даже с серьезными диагнозами, она пристраивала в семьи. В тот момент нашему фонду «Русская Береза» было уже четыре года. Мы активно помогали детскому отделению больницы, регулярно привозили туда памперсы, каши, средства гигиены. И Галина Петровна, зная, что ко мне можно обратиться, попросила найти на полгода приемную маму 9-летней Вике».

Вика считает Оксану своей мамой. 

Бабушку этой девочки, по словам Галины Петровны, с тяжелым заболеванием положили в больницу на длительный срок. «У Вики был порок сердца, уже сделано две операции, ей нельзя было в детдом, – объясняет Оксана. – Я поспрашивала у благотворителей, но никто не отважился взять ребенка. В итоге, мы взяли Вику к себе в семью. Потом ее бабушка вышла из больницы, и Вика вернулась к ней, но и по сей день мы с ней тесно общаемся. Вика – уже невеста, а я для нее так и осталась мамой».

Галюся

Во время страшных лесных пожаров 2010 года фонд Оксаны собирал гуманитарную помощь для погорельцев в Нижегородской области. «Сотрудники нашего фонда работали в чрезвычайном положении, за три дня должны были собрать огромную машину всего необходимого и выехать в сопровождении. Почти не спали, принимая помощь круглосуточно, задыхаясь от дыма, умирая от жары, – вспоминает Оксана. – В один из этих дней к нам в офис пришла 17-летняя девушка с новорожденным. Молодую маму звали Настя, ей некуда было идти с младенцем, потому что дома у нее жила пьющая мать с собутыльниками. Органы опеки сказали, что ребенка заберут, так как у Насти не было ни своего жилья, ни работы. Настя плакала и просила меня забрать на год свою девочку, обещая при этом, что за это время найдет и жилье, и работу. Мы поехали вместе в опеку, Настя там написала отказ на меня. И малышка Гузаль (по-русски –  Галюся) стала жить у нас».

Оксана рассказывает, что Настя регулярно приезжала, навещала дочку. Спустя год, действительно, смогла «встать на ноги», забрала Галюсю. Сейчас у Насти уже трое детей, она вышла замуж. Вместе с мужем и детьми они уехали в другой регион.

Артемка

Артему было 5 лет, когда его изъяли из семьи. Пьющая мама, асоциальная семья… Старшую сестру Артемки забрали к себе родственники, сказали, что еще одного ребенка «не потянут». Пока Артем проходил в больнице медкомиссию перед переездом в детский дом, Оксане вновь позвонила Галина Петровна и сказала: «У нас есть такой хороший, послушный мальчик, так жалко, если он попадет в детдом!»

С Артемкой быстро сдружилась вся семья Оксаны.

Оксана съездила к Артему, отвезла ему одежду, игрушки, они пообщались. «Оказалось, что ребенок очень серьезный для своих лет, много чего видел, взрослые-то такого не видели, – говорит Оксана. – Вместе со мной ездили навещать Артема и мои дети. Мы все сдружились за несколько дней. В итоге, забрали его к себе. Сейчас Артем учится в 6 классе, занимается в театральной студии».

Никита, Саша, Алеся

После Артема в семью Оксаны пришли трое ребят. Их  Оксана знала еще по детской больнице, когда оформляла к себе в семью на полгода Вику. Тогда братья Никита и Саша регулярно лежали в больнице, потому что их несколько раз изымали из семьи.

«Помню, как я навещала Вику, пока оформляла документы, принесла ей подарки на Новый год, а в этот момент из палаты вышел Никита, – вспоминает Оксана. – Он такой был худенький, с тоненькой шейкой, как гусенок. Ножки, как веревочки, огромные ботинки. Увидел, что я дарю Вике подарки и говорит: «А мне никто подарок не принес». Я, конечно, тогда побежала, купила и ему, и его брату Саше игрушки и сладости. Никите тогда было 6 лет, Саше – 10».

Спустя год кровную мать Никиты лишили родительских прав. В тот день, когда суд выносил решение, мальчику делали операцию на сердце, и он чуть не умер…

«В это же время у нас в Жуковском расформировывали сиротскую группу, детей передавали в интернаты других районов Московской области, – рассказывает Оксана. – Сашу и Никиту должны были разделить – по группам здоровья. Мне об этом сказали волонтеры, которые навещали детей в интернате: «Дети так много пережили, особенно больной Никита, кто о нем будет в детдоме заботиться?» Ну, я их тоже взяла. А когда оформляла документы, сотрудники опеки мне предложили взять еще Алесю, ей было 13. Девочку должны были отправить в Егорьевский детдом».

Алеся с младшей сестренкой.

У Алеси тяжелая судьба. Ее родная мать отказалась от нее в роддоме. Девочку тут же удочерили. «И через несколько лет новые родители вдруг начали пить. Мать умерла, а 6-летнюю Алесю забрали в интернат, – рассказывает Оксана. – Тогда я с мальчишками взяла в семью и Алесю». Сейчас ей 20 лет. Оксана помогла ей «выбить» квартиру, проиграв два суда, но выиграв третий. Если бы девочка осталась в детдоме, то она бы вернулась в квартиру к своему усыновителю, который так и продолжал пить, объясняет Оксана.

Алеся живет у Оксаны, квартиру вот только получила, нужно еще привести жилье в порядок, купить все необходимое. Работает Алеся в фонде «Русская Береза» в отделе помощи по регионам РФ, помогает маме с маленькими Дусей и Кариной, когда у няни – выходной или больничный.

Оксана ставит Сашу в пример, ведь он сам поступил в престижный вуз на бюджет.

Никита учится в 9 классе, готовится к экзаменам. Саше – 19 лет, квартиру пока не получил, тоже сложная ситуация с «сиротским» жильем. В этом году он окончил православную школу «Образ» и поступил на бюджет (!) в Финансовый университет при Правительстве РФ. Оксана говорит, что Саша – умничка, пример приемным детям.

Рустам, Богдана, Маля и Кира

«В 2013 году фонд запустил проект «Центр профилактики социального сиротства», – рассказывает Оксана. – Очень мы хотели попробовать реабилитировать кровные семьи, поработать с пьющими мамами, которые находятся на грани лишения родительских прав. Но если было бы такое же желание со стороны самих этих мам!

Первая же наша мама – Наташа, к которой мы приехали вместе с опекой, показала очень хороший результат. Мы забрали ее с тремя детьми из притона, поселили у нас в Доме милосердия, отмыли, вылечили, Наташа получила образование, сейчас у нее все прекрасно, слава Богу. Она работает в детсаду и у нас – няней в Доме милосердия».

Маля полюбила гимнастику.

А вот со второй семьей, по словам Оксаны, все вышло гораздо хуже. Света полгода прожила с четырьмя детьми в Доме милосердия. «Когда они к нам приехали, дети были голодные, худые, вшивые, две младшие девочки не разговаривали, – говорит Оксана. – Их забрали из ужасных условий, даже описывать страшно, я сама видела пьяных мужиков, которые рядом с девочками спали на одной кровати… Света плакала, просила детей не забирать и обещала исправиться. Полгода она держалась, а потом начала уходить и, в итоге, ушла совсем, бросив детей. А мы уже к ним привязались: Рустам, Богдана, Маля и Кира. Их – четверых бы сразу никто не взял… Естественно, я их оставила у себя».

Богдане нравится рисовать.

Сейчас Рустам учится в 9 классе, занимается программированием. Если не будет лениться, то станет первоклассным айтишником, уверена Оксана. Богданка конным спортом занимается и рисует.

Малечка перешла в 3-й класс, чемпионка – с 3 лет в гимнастике. Кирюшка немного отстает в развитии, хотя речь ей выправили полностью, она постоянно занималась в центре детского развития – с логопедами, дефектологами, психологами. В этом году девочка идет в православный детсад, на следующий год – в школу.

Рома – видеоанкеты помогают

Роман – единственный из всех детей семьи Гарнаевых, который с рождения был в детдоме. И один из всех, «не сосватанный» кем-то. Его видеоанкету на сайте «Измени одну жизнь» увидела старшая дочь Оксаны – Александра.

Рома нашел семью благодаря, в том числе, видеоанкете, снятой сотрудниками фонда «Измени одну жизнь» и размещенной на сайте фонда.

«Дочка буквально не отставала от меня: «Давай его возьмем, давай возьмем!», – рассказывает Оксана. – Кровная мать Ромы ограничена в родительских правах, поэтому ребенка не могли в младенчестве отдать на усыновление. Она сына навещает два раза в год, отдала его сразу после роддома из-за болезни.

Рома примерно полгода ездил к нам на гостевой. Когда уезжал обратно, то постоянно плакал, просил остаться, вот и оставили. Сейчас учится в 5 классе, занимается лепкой. Учеба дается ему очень трудно, к сожалению».

Сема

Красавец, артист, танцор. Его кровная мать и отец отбывали наказание в местах лишения свободы, оба родителя – наркоманы со стажем. Семен несколько раз за свою жизнь побывал в интернатах. Родители по очереди выходили, забирали его, потом он снова попадал в интернат.

Семен говорит, что танец — это его жизнь.

«Когда мать его была в тюрьме, а отца положили в больницу, мы Сему оформили на меня по согласию его отца, – рассказывает Оксана. – Мы эту семью «вели» давно, Сему знали, видеть его мучения было невозможно. В 7 лет ребенок хотел свести счеты с жизнью. Мать вышла из тюрьмы, на тот момент ее уже лишили родительских прав, и они с отцом закутили, как только его выписали из больницы.

Опека хотела Семена определить в детдом, он же не мог у меня больше находиться. Повез мальчика начальник опеки, вернулся и сам чуть не плачет, говорит: «Не могу, сердце разрывается, Семен всю дорогу так плакал: «Дядя Дима, не оставляй меня в детдоме!» Я тоже поплакала, поговорила с детьми, и забрали мы Сему к себе. Сейчас он учится в 6 классе, танцы – его жизнь».

Кирилл

«У него была очень хорошая мама, но она заболела, и умерла год назад, – рассказывает Оксана. – Кирилл – обычный семейный ребенок, добрый, интеллигентный, благородный. Пока мама болела, его поместили в реабилитационный центр.

Кирилл решил попробовать себя в журналистике.

Бедный, сколько он там пережил! Там же дети, в основном, как наши, из неблагополучных семей. Когда мама умерла, нам позвонили из опеки и попросили Кирилла подержать месяц, пока его родственники соберут документы. А они решили не забирать мальчика.

Естественно, мы и его оставили его у себя. Сейчас Кириллу – 15, учится в 8 классе, много читает. Ходил на лепку, на атлетику, теперь хочет попробовать себя в журналистике».

Карина

Девочка попала к Оксане, можно сказать, чудесным образом: «У нашего фонда есть проект «Дом милосердия». Дружественный фонд привозит нам на реабилитацию после тяжелых операций детей-сирот и детей-инвалидов, оставшихся без попечения родителей. Многие из них не могут самостоятельно передвигаться. Ребята – из разных регионов России. Карину привезли в Москву из Кемеровской Области. У нее внепеченочная гипертензия, ей сделали операцию».

Карина с полутора лет по заявлению кровной матери жила в интернате. Там ее и нашли волонтеры. «Если бы девочка была у матери, умерла бы уже, – говорит Оксана. – Карине требовалось очень серьезное лечение и медицинское наблюдение. Мы узнали, что она – некрещеная, решили ее окрестить вместе с еще одной девочкой из Дома милосердия, у которой была гидроцефалия. После крестин зашли к нам домой, потом начали собирать Карину в Дом милосердия. А она стоит, плачет тихонечко и ничего не говорит. Дуся, наша маленькая, как-то поняла, что Карина плачет из-за того, что не хочет уходить.

Мать Карины готова была писать отказ, она постоянно пьет, ей ребенок совершенно не нужен. Но мы уже не проходим по количеству детей, поэтому пришлось матери написать согласие на меня.

Карина живет теперь с нами, лечится, постоянно анализы, лекарства… В этом году она будет ходить на подготовительные курсы к школе. Но где будет учиться, неизвестно, – как врач скажет. Ей нельзя падать, ударяться, легкое касание – уже огромный синяк. Селезенка огромная, животик от этого большой, для нее опасны подвижные игры».

Дуся

«Дуську я удочерила, когда ей был год, сейчас – 6 лет, – рассказывает Оксана. – Малышку в 10 месяцев забрали из наркоманского притона. И оказалась она в нашей, опять же, Жуковской детской больнице. Кровную мать тогда еще не лишили родительских прав, были суды, решалась судьба Дуси, место ее определения.

У нее был серьезный диагноз, не хочу его озвучивать, мы уже все вылечили, слава Богу.  Но тогда это могло изменить жизнь ребенка в негативную сторону. Она не умела почти стоять, было косоглазие, не ела ни из бутылки, ни из ложки. Сосала хлеб. Я от нашего фонда носила ей памперсы, питание. Галина Петровна, о которой я рассказывала, учила Дусю кушать.

И вот именно с Дусей у меня произошло какое-то особенное слияние. Я как-то пришла, а была смена не Галины Петровны. Дуся сидит в манежике, одна в огромной темной палате. Вся обкаканная, но молчит, ее не слышно. Мне кажется, что ее били, наверное, в притоне. Потому что, как только я заходила, Дуся сразу ложилась, как будто спит.

И вот, когда я взяла ее на ручки обкаканную, раздела, стала мыть, смотрю, а у нее от живота и до спины такие опрелости, прямо мясо… И ребенок молчит! Меня тогда как пронзило.

Оксана говорит, что именно с Дусей у нее произошло какое-то особенное слияние.

Сначала я и не думала даже, что возьму ее. И вдруг: как это – МОЙ ребеночек, такой страдалец, совсем один в этой темной комнате? Тогда еще по количеству детей я проходила. Кровную мать в течение полгода лишали родительских прав, на суд она не являлась, сказала, что дочь для нее умерла… Я оформила опеку, а потом и удочерила Дусю. Ее обожают все члены нашей семьи – от мала до велика. Она у нас звезда – рекламное лицо  нашего фонда».

Старшие дети – пример младшим

«У нас как-то дети приходят и сразу вливаются в семью, – говорит Оксана. – Мне очень помогают мои старшие сыновья и дочка. У нас работают няни (по-другому никак, так как я очень много времени посвящаю фонду), налажен быт. И конфликты бывают, и воровство, и психозы, и нежелание учиться, трудиться, истерики, переходный возраст…

Я всех детей воспитываю так же, как своих, поэтому все, как по написанному сценарию. Жилья нужно много, девочек пришлось разделить с мальчиками, когда все подросли. Кроме моей квартиры еще две арендуем. Вся моя зарплата уходит на оплату работы нянь и повара, вся детская «зарплата» – на содержание самих детей, вся зарплата мужа – тоже на их содержание».

На первом и главном месте у Оксаны, по ее словам, всегда были сыновья и дочери. «Я многим пожертвовала сначала ради своих детей, теперь жертвую ради приемных, – говорит она, – потому что считаю, что должна дать им максимально – и образование, и медицину, и общее развитие. Все это стоит огромных денег. Но зато у детей есть шанс – стать нормальными людьми.

Как, например, Саша, который поступил в такой престижный вуз! А ведь, когда я их забрала с Никитой, они закатывали такие истерики по поводу учебы, ломали карандаши и ручки, падали в обмороки… Полгода были на домашнем обучении. Потом как-то потихоньку выправились. Никитка, конечно, тяжеловато учится, но у него, как и у Ромы, есть проблемы медицинского характера».

Старшие дети – главные воспитатели, они – пример младшим, говорит Оксана. «Самый старший сын Сергей закончил МЭИ, потом – Академию бизнеса, сейчас работает в фонде в отделе маркетинга. Дочь Александра в этом году окончила Государственный университет управления (ГУУ) и пошла в магистратуру – в Российский экономический университет (РЭУ) им. Плеханова.

Сын Серафим тоже в этом году окончил Финансовый университет при Правительстве РФ, поступил в магистратуру в МГУ – в Высшую Школу Телевидения. Леша сходил в армию, недавно вернулся, пока работает в Московском отделе помощи, думает насчет дальнейшего обучения, – рассказывает многодетная мама. – Младшие смотрят на них и, конечно, видят, как стараются старшие, чего уже смогли сами добиться в жизни».

Детей в семье много, как распределить свое внимание, чтобы его хватало на всех, чтобы не было ревности? «Ревность бывает даже между кровными детьми, капризульки всякие, – говорит Оксана. – Это нормально, это же обычное человеческое чувство. Я стараюсь с каждым побыть наедине, особенно, если вижу, что назревает проблема.

Все наши дети уверены: мне можно доверять. Случиться-то может всякое. Главное, не бояться сказать об этом, попросить помощи, знать, что я буду с ними до конца в любой ситуации. Потому что я их люблю».