В России начали бороться с детским «синдромом концлагеря»

Попасть в тюрьму страшно всегда. Особенно страшно —  женщине.  А если еще эта женщина беременна? В российских детдомах находится примерно 700-800 детей, рожденных в тюрьме.  Младенцы не только появляются на свет в неволе, тюрьма становится им домом до трех лет. Маленькие заключенные, которые приговорены к неволе по факту своего рождения. Эти дети не могут нормально общаться с мамой: как только он родился — его сразу уносят и с этого момента маму он видит только несколько раз в день по несколько минут — ее пускают к своему малышу только на кормление.

В отсутствие мамы никто детьми этими толком не занимается. Есть счастливые исключения, когда работники исправительного учреждения вкладывают душу в воспитание малышей, но это только исключения, рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь» руководитель проекта «Тюремные дети» Мария Ноэль. Еще есть четыре  колонии, где мамам дают жить вместе с ребенком в семейных домах.

Что сейчас

По словам Ноэль, большинство детишек к трем годам имеют задержку развития, вызванную не их генетической предрасположенностью или болезнями, а социальными условиями, в которых они росли: тюрьма она и есть тюрьма.  Обычно, наоборот, физически эти дети очень здоровые: «синдром концлагеря», как назвала это наша собеседница.

В три года мамы-осужденные теряют даже те небольшие часы общения с ребенком, которые имели до того. Их забирают в детские дома. «Ни один детский дом  не будет возить ребенка в колонию, чтобы он пообщался с мамой»,  — рассказывает Ноэль. Малыш, получивший с самого рождения травмирующий тюремный опыт и дефицит общения с мамой, попадает в среду сирот. Типичная судьба такого ребенка: трудный характер, низкая социализация, первое правонарушения, колония для несовершеннолетних и затем уже взрослая зона. Круг замкнулся.

Разорвать его призван проект «Тюремные дети», которые Мария Ноэль продвигает вместе с бывшим юристом «ЮКОСа» Светланой Бахминой. Обе они прошли через это — беременность и рождение ребенка в зоне. Они обе знают о тюремных малышах не понаслышке и уже понимают,  что и как надо делать, чтобы тюремные ребята перестали нести печать своего рождения на всю жизнь, и чтобы матери и дети могли оставаться родными людьми, несмотря на разделяющую их неволю.

Что предлагают общественники

Проект  предполагает комплексный подход к решению проблемы тюремных детей и тюремных мам. А о них тоже не стоит забывать.

Женщина, родившая в неволе, страдает вдвойне — не только от самого заключения, но и из-за чувства вины, которое ее преследует. Редко такая мать, освободившись, готова забрать своего ребенка из детдома, начать новую жизнь. У нее нет на это ни материальных средств, ни сил, ни знаний, ни психологических возможностей. Но даже если она хочет вернуть себе сына или дочь из детдома, бюрократические правила таковы, что сделать это практически невозможно —  для это надо предоставить справку о месте жительства, справку о работе и еще несколько справок, которые только что вернувшаяся на свободу женщина просто не в состоянии раздобыть.

В рамках программы «Тюремные дети» работа идет по нескольким направлениям:

— организация совместного проживания детей и матерей в зонах, приближенного к домашнему,

— проведение экспертных  исследований, подготовка поправок законодательство, гуманизирующих отношение судов к обвиняемым или осужденным женщинам с детьми или беременных,

— просветительские и образовательные программы для общества.

Важнейшим направлением можно назвать реабилитационные программы для осужденных и освободившихся мам. Реабилитация направлена на ресоциализацию  прошедших через тюрьму женщин: переселение в другие регионы в случае неблагополучных социальных условий и помощь с жильем, предоставление работы, возможности получить образование, материальная, информационная и психологическая помощь. Психологическую помощь будут оказывать и еще отбывающим наказание матерям.

Однако самой новаторской частью программы является развитие в России института фостерных (профессиональных) семей.  Такие семьи готовы максимально помочь ребенку, но при этом должны сохранить связь тюремного малыша с его мамой — с тем, чтобы когда она освободиться — семья могла воссоединиться .

«Нужно  воспитывать ребенка с максимальной любовью и при этом не пустить корни»,   — отмечает Ноэль. Поэтому профессиональная семья по тому и называется профессиональной,  что обладает определенными навыками: педагогическими, психологическими, которые члены семьи смогут получить в школе фостерных родителей.

Программа предполагает поддержку фостерной семьи на протяжении всего времени, пока у них находится ребенок: материальную и психологическую.

Подбор фостерной семьи для конкретного ребенка тоже должен осуществляться неслучайным образом. Важное значение играет социальный фактор. Например, нельзя отдавать ребенка, родившегося у во всех отношениях неблагополучной матери, в очень состоятельную семью. В момент освобождения родной матери у подросшего ребенка может возникнуть стресс из-за необходимости менять привычный образ жизни.

Есть в развитии фостерного движения и много других сложных моментов: в частности, отсутствие продуманного юридического регулирования  в российском законодательстве (аналогом фостера может считаться у нас опека по договору) или сопротивление государственной машины.

Впрочем, последняя, хоть и со скрипом, но начала разворачиваться в нужном направлении под напором матерей, прошедших тюрьму и  готовых положить много сил на то, чтобы изменить ситуацию в этой сфере. Пока это только начало пути, но дорогу осилит идущий. Вернее, идущая.