Тамара Черемнова: «Иногда хочется, чтобы меня просто погладили по голове»

Родные отказались от Тамары Черемновой, когда ей было 6 лет. Тамару — особого ребенка сдали в специализированный детский дом. Сейчас Тамаре 61 год, она живет в доме инвалидов в Новокузнецке и мечтает о том, чтобы ее взяли в семью. Пишет рассказы и сказки, ее автобиографическая повесть «Трава, пробившая асфальт» не только принесла автору известность, но и укрепила веру в собственные силы. О том, как жить и выжить в системе, как найти себя и не терять надежду, — Тамара рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

«Я родилась 6 декабря 1955 года в Новокузнецке, — так пишет о себе Тамара Черемнова на своем официальном сайте. — Вскоре в моем развитии стали наблюдаться отклонения, и стало ясно, что я – это не здоровенькая крепенькая малышка, а что-то непонятное. Мне поставили страшный диагноз – ДЦП. Когда мне исполнилось 6 лет, родители не захотели больше держать такого дефектного ребенка у себя дома и сдали меня в специализированный детский дом. Есть у нас такие детские дома, куда сдают больных, никому не нужных детей. И если выживет такой ребенок до совершеннолетия, то прямая дорога этому ребенку в дурдом.

И мне не удалось избежать дурдома, то есть психоневрологического интерната (ПНИ), прибежища для умственно неполноценных. Меня туда поместили с диагнозом «олигофрения в стадии дебильности». Я не захотела мириться со своей участью совершенно никому ненужного, бесполезного, никчемного человека, лишнего члена общества, – и начала писать рассказы и сказки».

Тамара — лауреат Международного литературного фестиваля «Русский стиль» (Германия, 2011 г.), член Союза писателей РФ, член Международной гильдии писателей. Она живет в Новокузнецком доме инвалидов и мечтает о том, чтобы выйти из него.

В книге Тамары Черемновой — немало жутких подробностей. Но, несмотря на обстоятельства, автор — она же главная героиня — смело ставит перед собой, казалось бы, неосуществимые цели. И добивается их.  

 «…А ведь я как-то выжила?»

С Тамарой мы общаемся по электронной почте и в Facebook. Она печатает на компьютере одной рукой, фиксируя ее ремнем.

Вопрос о том, как выжить в системе, как жить после выпуска из детского дома или интерната, был последним в списке интервью. Но Тамара, прочитав все вопросы, предложила ответить сначала именно на него.

«Мне очень сложно давать на расстоянии какие-либо советы, — рассуждает она. —  Особенно когда они касаются выживания в нашем непростом обществе, где привычно воспринимать «инвалид», «детдомовец», «старики», которые не нужны родственникам… В общем, все те, кто слаб, незащищен, — считаются каким-то вторым сортом людей.

А давать нашим детдомовцам советы — как им выжить? Здесь уместно задать вопрос: а почему такие люди у нас должны выживать, а не жить полноценно? Да потому, что как это ни прискорбно, эти люди никому не нужны, мало защищены государством, вернее сказать, совсем не защищены. А ведь всего-то надо сделать: просто подготовить их перед выходом из детдома в самостоятельную жизнь…

А потом я посидела и подумала: а ведь я как-то выжила? Захотелось проанализировать, что мне мешало тогда? А что помогло? Но все-таки попробую:

1. Надо напрочь постараться забыть, что ТЫ — человек ВТОРОГО СОРТА. Не должно быть такого определения среди людей. Меня больше всего изматывала мысль о том, что я — не такая, как все. Как это тяжело — я по себе знаю. Просто зарубите себе на носу, что вы — человек, тем более, вы ходите как все — вертикально.
2. Самое главное: научитесь себя любить, тогда и других сможете полюбить, удачно создадите свою семью. А пока себя не любите, ничего у вас не получится. Ведь надо знать, что такое любовь, почувствовать ее.
3. И еще совет вам. Отыщите в своей душе заветную мечту и сделайте ее своей путеводной звездой. Только знайте, за своей мечтой идти очень долго, иногда она тебя может вести всю жизнь. Но мечта этого стоит».

«В памяти не осталось ясной картины»

Воспоминания о семье, о родном доме и о том, как она оказалась в детдоме, — Тамара описала в своей книге «Трава, пробившая асфальт».

«Живя дома, я особенно любила вечернее время, когда все ложились, и наступала тишина, – пишет Тамара. — Только в кухне горел свет — баба с мамой завершали последнюю уборку, и оттуда через шторки в темную комнату падала уютная полоска света.

Я лежала на койке и слушала тишину родного дома. Приглушенные голоса на кухне долетали сквозь ласковую легкую дрему… Если бы я предчувствовала, что дом скоро навсегда исчезнет из моей жизни, я бы, наверное, постаралась запомнить каждую стеночку, каждую трещинку на ней, каждый лепесток в саду и каждый кусочек земли в огороде…

…Когда родители собрались перевозить меня, за окном стоял хмурый октябрь. В памяти не осталось ясной картины, осталось что-то нечеткое, серое, размытое, будто полустертая страница… Поздним вечером мы с отцом доехали на станцию Бочаты, неподалеку от которой находился детдом.

Помню, как он нес меня на руках от станции, как прижалась к его плечу и притихла от страха. Мы подошли к темному деревянному бараку, отец постучал в дверь, оттуда заскрежетали замком и распахнули дверные створки.

Меня внесли в комнату и положили на неопрятную кровать в приемной комнате, в которую сбежались все, кто работал в тот день. Этот специализированный детдом организовали совсем недавно, и каждый поступивший ребенок вызывал невероятное любопытство персонала. А тут молодые здоровые родители сдавали ребенка, несколько странного в своих движениях. Когда я лежала, странность была незаметна, только если повнимательнее приглядеться к положению рук и ног. А так на кровати лежала совершено обычная испуганная шестилетняя девочка».

Так началась жизнь Тамары в системе. В своей повести она подробно рассказывает о том, как живут дети и взрослые в детских домах и ПНИ. Написана книга легко, но читать ее очень сложно, порой невыносимо тяжело. Но именно эта повесть помогла Тамаре рассказать о пережитом, почувствовать свои силы и продемонстрировать свои способности.

«Когда я решилась засесть за эту книгу, то с ужасом думала: о чем смогу рассказать читателям? – пишет Тамара. — Я же большую часть жизни провела взаперти в четырех стенах, причем в ужасных бытовых условиях и фактически при тюремном режиме. Ну что интересного такой человек может написать? Разве только то, что мой жизненный опыт состоял из ограничений и борьбы против них. Что я была случайно ограничена судьбой физически и специально ограничена людьми материально, морально, душевно. Что даже, несмотря на вот такую постоянную зависимость от окружающих, без которых не могла поесть, попить, написать хоть пару строк, смогла многого добиться в жизни.

И хочу сказать вам, дорогие читатели, то, что выстрадала на своем горьком опыте. Никогда не отчаивайтесь — не бывает безвыходных ситуаций. В любой безвыходной ситуации есть незаметная маленькая дверца, которую просто надо хорошенько поискать. Не ленитесь, попросите Бога помочь вам, и начинайте. Начинайте с нуля, и у вас все получится. Стоит лишь начать…»

«Я победила, в какой-то мере, беду»

Тамара рассказывает, что когда ее привезли в детдом, ей было очень горько. «Я как-то не задумывалась тогда об этом, а когда подросла и поняла, кто виноват во всех моих бедах, то решила что я стану лучше их, — признается она. — Но они до сих пор делают вид, что ничего не произошло, и что им все равно. А я стала человеком. Я победила, в какой-то мере, беду».

По словам Тамары, родители навещали ее. «Но эти свидания были для меня унизительны, я понимала, что от меня откупаются. Они так и не признали меня равной себе, — рассказывает Тамара. — Они объясняли свое решение тем, что у бабки руки от меня болят, а матери надо работать, и в этой долгой жизни ни у кого не нашлось времени, чтобы взять меня хоть один раз в гости. Были придуманы сотни причин, но настоящий причины так и не было сказано, — это то, что я мало на человека похожа, — по их определению».

Пожар

Летом 1965 года в детдоме, где жила Тамара, случился пожар. Ей тогда было 9 лет.

«Я спала сладким сном, и вдруг как будто меня кто-то толкнул, почувствовала, что в палате что-то не так, — пишет в своей книге Тамара. Открыв глаза, увидела, что горит свет. Прислушалась — из коридора доносятся крики. Через минуту в палату заглянула Анна Степановна Лившина (нянечка – Ред.) и скомандовала, чтобы все выбегали на улицу.

— Дом горит! Все на улицу! — выкрикнула она.

— Анна Степановна, вынесите меня, пожалуйста! — попросила я жалобно.

Лившина остановила на мне равнодушный взгляд, а потом отвернулась и скрылась в коридоре. В палате уже никого не осталось, все выскочили, и только одна взрослая девчонка еще медлила, что-то разыскивая, кстати, ее тоже звали Томой. Я поняла, вот Тома сейчас уйдет из палаты, я останусь одна и сгорю. Поняла, что Лившина оставила меня умирать…

— Том! Возьми меня, пожалуйста, — выдавила я умоляющим голосом.

Было очень страшно — потому что эту Тому не всегда можно было уговорить помочь. Но тут она безропотно взяла меня на руки и вынесла на улицу.

Нас собрали на полянке возле конторы. Все были в трусах и майках. Ночь, хоть и июль, а прохладно…

Утром разбудили голоса. …Через несколько минут стали возвращаться из столовой девчонки. Я попросила одну из них, Валю, поднять меня, чтоб посмотреть в окно. Перед моими глазами предстал пылающий барак, из окон валил черный дым. Перед ним стояли пожарные машины, «скорая помощь», а на земле возле дороги лежало что-то закрытое белыми простынями. Я спросила:

— А что это такое под простынями?

— Это сгоревшие пацаны, — возбужденно ответила Валя, крепко держа меня.

— Кто? — я застыла от ужаса.

— Вадим, который сабли делал из палок и золотинок от конфет. И еще другие… — В Валиных глазах были слезы. — В той палате все пацаны сгорели».

«За фронтом фронт»

Никаких специальных школьных программ  не было, первой книгой, которую прочитала Тамара, стала – «За фронтом фронт». И Тамара вступила в борьбу за свою жизнь. Она проштудировала учебник «Дети с отсталым интеллектом» и написала  письмо академику Евгению Чазову. Подробно рассказала о себе, описала свою историю болезни и попросила снять диагноз «олигофрения в стадии дебильности». Ее письмо сработало! Историю болезни пересмотрели, диагноз признали ошибочным, а Тамару перевели в дом инвалидов общего типа.

Через адресное бюро Тамара нашла известную кемеровскую писательницу Зинаиду Чигареву, отправила ей свои литературные работы. Зинаида Александровна прочла их и помогла опубликовать.

«Мои произведения публиковали во всероссийских и местных газетах, в том числе в кемеровской областной детской газете «Свежий ветер», — пишет Тамара. — В 1990 году в Кемеровском областном издательстве вышла моя книга для детей — «Из жизни волшебника Мишуты». Ее активно покупали для домашних и районных детских библиотек, очень хорошо о ней отзывались, и никому не пришло в голову, что книгу написала тяжело больная, физически немощная женщина».

О решении стать писательницей

Что помогло Тамаре не сдаться, а наоборот, развиваться и стать писательницей? «Наверное, мне хотелось стать лучше, выше, чем мои родные, — признается Тамара. — И это дало мне силы перебороть сильное желание уйти из жизни. На меня повлияли ужасы, которые были вокруг».

Тамара говорит, что она начала писать именно сказки, потому что в детстве ей не хватало детских книг и ласки.  Сказки у Тамары – очень добрые, теплые и светлые. Вот, к примеру, отрывок из «Сказки про оладушки»:

«— Угости нас бабушка первым оладушком (просят воробушки).
— Нет, воробушки, и вам я не дам первый оладушек, ведь он для моего внучека Темочки! А вот и Темочка на оладушки пришел, — обрадовалась бабушка, она усадила внучонка за стол и угостила его очень вкусным оладушком! А потом и все остальные гости получили угощение».

Настроиться на работу и работать, признается Тамара, ей, как ни странно, помогает душевная боль. «А что касается творческих планов, то лежит у меня полкниги новой, допишу ли я ее одному Богу известно», — добавляет она.

 «Тоскую по человеческому общению»

Тамара жила не в одном учреждении, а в нескольких. Ее переводили из одного в другое. Менялись соседки по комнатам, менялся персонал… Сейчас Тамара  живет в Новокузнецком доме инвалидов.

«Иногда мне просто хочется, чтобы меня просто погладили по голове, только и всего. Я тоскую по человеческому общению, — признается Тамара. — У меня одна мечта на данный момент — поскорее вырваться из этого страшного места, чтобы побыстрее закончилось мое одиночество. Я знаю, что Бог есть, это он заставляет страдать наши души, видимо это там очень нужно, за пределами человеческого разума, или здесь на земле».

Тамара ищет себе помощника.  «Я всю жизнь провела в стенах домов интернатов, всю жизнь ощущала на себе это унизительное существование, — пишет она. — И вот случилось еще пострашнее событие, у меня умерла моя единственная помощница. Я не знаю, как мне дальше жить. Я могла бы добиться, чтобы мне дали квартиру.

Нянечки здесь за мной не ходят, я наняла двух своих приходящих сиделок на 4 часа в день, к обеду приходят, поднимают меня с постели, одевают, помогают сесть на коляску, кормят и уходят. Я в это время сижу, пишу за компом или гуляю на улице, потом — ужин и в постель. Не дай Бог, заболеет одна из них, и меня сразу упекут в лежачее отделение, а там тоже сиделку люди ищут.

Так вот, чтобы мне дали квартиру, мне нужен помощник по жизни, чтобы взял меня отсюда. Меня уже приглашала к себе одна женщина, я была у нее в гостях, но у нее 10 приемных детей, и это очень тяжело, «невыполнимо». Отзовись, родная моя душа, где ты?»

Не каждый может взять ребенка в семью, но помочь может каждый