Столичные власти задумались о развитии инклюзивного образования

Столичные власти намерены заняться развитием инклюзивного образования, то есть совместного обучения детей с ограниченными возможностями здоровья и детей, не имеющих таких ограничений. Речь идет о приказе главы департамента здравоохранения и социальной защиты населения г. Москвы Владимира Петросяна, который обязывает руководителей обычных общеобразовательных школ, детсадов обеспечить поэтапное зачисление воспитанников коррекционных интернатов (дошкольного и младшего школьного возраста) в обычные детские сады и школы. Речь идет, прежде всего, о детях с отставанием в умственном развитии. «Измени одну жизнь» решил опросить детских психологов, руководителей НКО, работающих с коррекционными интернатами и выяснить перспективы подобных шагов со стороны московских властей.

Исполнительный директор Благотворительного фонда «Большая перемена» (организация реализует программы по интеграции детей из интернатов в общеобразовательные учреждения) Ирина Рязанова напоминает, что дети, с которыми Фонд работает, воспитывались в разных типах учреждений: детские дома и интернаты, коррекционные интернаты 7 и 8 вида, психоневрологические интернаты.

«Только 30% наших учеников учились по общеобразовательной программе. И, хотя у многих есть аттестаты о среднем образовании, их уровень знаний существенно ниже уровня средней школы. Остальные ребята обучались по коррекционной программе интернатов (уровень 4-5 класса) или вообще практически не учились.

«Успешная  интеграция детей  из коррекционных  интернатов в  обычные  школы возможна только при грамотном подборе  и обучении специалистов, разработке адаптационных программ. Обязательно следует провести апробацию программы. Просто так взять и интегрировать детей с отклонениями не получится. У воспитанников ПНИ — различные психоневрологичекие диагнозы, в результате которых они признаются «необучаемыми» и «неспособными к самостоятельной жизни». После интерната их направляют в дома инвалидов на пожизненное проживание. Наш опыт опровергает тезис об их необучаемости. Задержка в развитии — достаточно размытое понятие. Оно может включать в себя даже замкнутость ребенка. Но это никак не отрицает наличие у него способностей к обучению. Трудности соответственно случаются   при нарушении условий реализации  проекта —  невыполненной  подготовки  и переподготовки  школьных  и интернатных  учреждений, неподготовленных пед. кадров,  апробированных   образовательных   решений. Вот этого надо всячески избегать», — считает глава Фонда.

Позитивный опыт интеграции детей с отставанием в развитии есть и у московского интерната номер 8. Директор ГБОУ Специальной (коррекционной) школы-интерната №8 для детей-сирот с ограниченными возможностями здоровья Вадим Меньшов вспоминает, как он и его сотрудники проводили дни доброты в окрестных школах.

«Прежде чем отдавать своих ребят в обычные школы, мы проводили родительские собрания, педсоветы, уроки доброты. Объясняли школьникам что такое коррекционный интернат, какие дети там обучаются. Итог: там, где мои ребята сейчас, учатся проблем нет. Хотя департаменту соцзащиты Москвы предстоит столкнуться с определенными трудностями в этом шаге. В первую очередь, с нежеланием образовательных учреждений брать таких ребят», — считает Меньшов.

Глава Благотворительного фонда профилактики социального сиротства Александра Марова называет главным составляющим политическое решение подобного вопроса.

«Это ключевой момент. Если мы просто внедрим управленческие изменения, не меняя содержания, то эффекта не будет. Детям с ограниченными возможностями здоровья требуются специальные условия обучения. Это не означает, что они должны учиться обособлено. Учебная программа должна быть составлена таким образом, чтобы обычные дети и дети с отставанием  в развитии могли получать знания. В США есть прекрасный пример, когда проводились совместные уроки: определенная часть школьного дня проходила вместе с другими ребятами, а какая-то часть предметов преподавалась отдельно, специальными педагогами. Кстати, форма работы учителей заключается в понимании потребностей этих детей. А сама школьная среда должна быть подготовлена еще и с точки зрения инфраструктуры. Среда должна быть безбарьерной: специальные пандусы, лифты и прочее», — подчеркивает Марова.

Напомним, что инклюзивное образование предусмотрено Конституцией РФ, федеральным законом «Об образовании», федеральным законом «О социальной защите инвалидов в РФ», а также Конвенцией о правах ребенка и Протоколом №1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. На практике речь идет о вовлечении детей с физическими и психическими отклонениями в обычный образовательный процесс. Есть несколько общепринятый моделей обучения: первый вариант предполагает возможность получения ребенком с ОВЗ цензового образования — соответствующего уровням образования массовой общеобразовательной школы — в среде сверстников и в общие с ними календарные сроки. Обязательным условием освоения детьми с аутизмом этого варианта стандарта является систематическая психолого-педагогическая поддержка.

При втором варианте ребенок с ОВЗ получает цензовое образование среди сверстников со сходными проблемами развития, где организация среды, рабочего места и самого процесса обучения может оптимально отвечать нуждами обучаемой категории детей. В этом случае обучение может быть в большей степени индивидуализировано, а его сроки продлены. Возможен вариант начального образования ребенка с аутизмом среди детей с ДЦП (детский церебральный паралич), обучающихся по общей программе или по программе для детей с задержкой психического развития. Эти варианты интеграции могут быть плодотворными лишь при условии, что способности к обучению аутичного ребенка и его соучеников находятся на сопоставимом уровне и при отсутствии выраженных проблем поведения и нарушений коммуникации у его одноклассников.