«Соня — наша даже по запаху»

Наталья Лихачева из Красноярска 3 года работала в местном благотворительном фонде как волонтер — фотографировала воспитанников детского дома в рамках проекта «Детям пора домой!»  А три месяца назад в семье Натальи появилась приемная дочь — трехлетняя Соня. Как воспитывать двух детей — ровесников — приемного и кровного, как объяснить сыну-подростку, что детей иногда берут в семью из  детского дома, — Наталья рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

Откуда берутся дети? Такой вопрос, заданный ребенком, заставил не одно поколение родителей почесать в затылке, прежде чем дать ответ. Наталья и Сергей Лихачевы вопроса ждать не стали — рассказали своему 13-летнему сыну Диме, что детей иногда берут в семью из детского дома. И скоро у них  — именно из детдома — появится маленькая девочка.

«У нас есть еще один кровный сын, трехлетний Сема. Когда он родился, старший сын уже знал, что на этом родители не остановятся, — смеется Наталья. — Думаю, Дима бы и хотел оставаться единственным ребенком в семье, но он — уже взрослый человек, понимает, что к чему. Сема и Соня для него пока не представляют особого интереса из-за разницы в возрасте, но он привыкает к ним и втягивается».

На встречу встрече

«Привыкают и втягиваются» в семье Лихачевых все: мама Наталья, папа Сергей, Дима, Сема, Соня. Их Вселенные изменились и слились в одну — должно пройти время, чтобы планеты научились вращаться рядом друг с другом по сбалансированным траекториям. Но уже сейчас Наталья рассказывает о жизни семьи, улыбаясь.

Первый Новый год Сони в семье —  с родителями и братьями.

…А началось все с фотографии. Точнее, с учебы Натальи на курсах московского детского фотографа Игоря Губарева. Он сам в качестве волонтера фотографирует в детских домах, чтобы у детей были свои снимки, чтобы у них сохранилась зафиксированная личная история, — и призывает к этому своих учеников. Наталья вдохновилась призывом — и пришла в Красноярский благотворительный фонд «Счастливые дети», где занимаются помощью сиротам. Снимала фотопортреты детей из детских домов для их интернет-анкет и размышляла: а смогла бы она взять приемного ребенка?

«В детстве мне очень хотелось, чтобы у меня появилась приемная сестра, — рассказывает Наталья. — Поэтому сама мысль о приемном ребенке не вызывала никакого стресса. Но мы долго с мужем обсуждали — возможно ли полюбить чужого ребенка как своего?

Когда я стала бывать в детском доме, то сразу же ответила сама себе на этот вопрос. Оказалось, я по-разному воспринимаю детей-сирот и чужих домашних детей. Чужих детей мне не хочется немедленно забрать к себе, а из детского дома хочется забрать всех».

Сергей, муж Натальи, вместе с женой несколько раз ездил в детские дома на съемки. И год назад сказал, что готов к тому, чтобы у них появилась приемная дочь.

«Практически сразу мы записались в школу приемных родителей, зимой учились, весной спокойно собрали документы, лето были в разъездах и путешествиях, набрались сил и осенью пошли за ребенком, — рассказывает Наталья. — Как оказалось — за Соней. Других детей мы просто не стали смотреть — нашли ее, свою дочь, с первого раза. Тем более, меня не отпускало чувство, что «выбирать ребенка» — это что-то ужасное, словно ты в магазине».

«Забракованный» ребенок

Небольшой список детей у Лихачевых все же был, однако к моменту знакомства только одной Соней из этого списка никто из потенциальных приемных родителей больше не интересовался. И Сергей с Натальей поехали в тот дом ребенка под Красноярском, где и жила девочка.

Каждому ребенку нужна семья. Бракованных детей не бывает.

Соня родилась в семье людей, страдающих алкоголизмом. Ее кровная мама выпивала во время беременности — и, по словам Натальи, еще на этапе банка данных операторы сообщали потенциальным усыновителям: у девочки — плохой прогноз, скорее всего проявится умственная отсталость из-за фетального алкогольного синдрома (ФАС).

«За два года девочкой заинтересовались всего четыре семьи, а ведь по поводу ФАС — это просто прогноз, даже не диагноз, — удивляется Наталья. — Я когда узнала об этом, перечитала о ФАС и умственной отсталости все, что смогла найти. И сейчас не вижу никаких симптомов. Но даже если прогноз оправдается, то, в худшем случае, Соне грозит коррекционная школьная программа и отсутствие высшего образования. Вероятно, ее ждут сложности с точными науками. По сути, выходит, ее забраковали, потому что у нее с математикой будет в школе плохо?»

Наталья знает точно: каждому ребенку нужна семья. Бракованных детей не бывает. Они приходят в этот мир не ради успеваемости в школе или диплома о «вышке». «Соня, мне кажется, соображает порой быстрее меня, — признается Наталья. — Она — невероятная девочка, очень подвижная, энергичная. Не представляю, как можно было прийти, посмотреть на нее и не забрать?»

«Наша — самая красивая»

При этом Наталья говорит, что если бы Сергею Соня не понравилась, ее бы в семью не взяли — мнение мужа очень важно для жены. И по фотографии девочка Сергею сначала не понравилась, он был скептично настроен перед встречей. А Наталья волновалась так, как не волновалась даже перед родами.

Наталья с Соней.

«Наша встреча состоялась в кабинете главного врача дома малютки, — рассказывает Наталья. — Нас познакомили с историей Сони, еще раз повторили прогноз про умственную отсталость и — с оговоркой «мы вас не отговариваем, но…» — привели девочку. Она была в тот день вялая, потому что болела. Застеснялась сначала, но потом начала улыбаться, играла моими яркими бусами, которые я специально надела, чтобы ребенок меня по ним запомнил и узнал при следующей встрече».

Соня Наталье очень понравилась. И когда она вместе с мужем вышла из дома малютки, расплакалась — ей страшно было услышать его «нет». Но Сергей сказал — «да». Согласие на опеку было подписано на следующей встрече. Тогда же будущий приемный отец, глядя на то, как Соня шустро катается не велосипеде и играет среди других детей, произнес: «Наша — самая красивая».

Соня встречалась с Лихачевыми девять раз в течение 12 дней, пока семья ждала решение органов опеки. И каждая встреча приносила что-то новое: жесты, взгляды, смешные словечки. Однажды Наталья приехала на встречу без Сергея одна. «Кто к тебе пришел?» — спросила Соню воспитательница. «Мапа», — так девочка называла поначалу Наталью. «Думала, так и останусь мапой, но сейчас все нормализовалось», — рассказывает приемная мама.

От «медового месяца» — к адаптации

Соня вошла в семью Лихачевых 20 октября 2017 года. «У меня сразу появилось ощущение, что Соня словно всегда с нами жила, — говорит Наталья. — Но это был «медовый месяц», причем с прощупыванием границ: розетки, выключатели, горячая плита, хождение в уличной обуви по квартире — все, что нельзя, перепроверялось Соней по сто раз. Но сейчас уже началась адаптация: протесты, не хочу, не буду, — и мы к этому готовы. Был период, когда Соня прощупывала границы, но сейчас расслабилась окончательно: я вот такая, словно говорит она, и делайте с этим, что хотите».

«Уже началась адаптация: протесты, не хочу, не буду, — и мы к этому готовы», — говорит Наталья.

С ровесником Семой, кровным сыном Лихачевых, Соня поладила моментально. Но, по словам Натальи, у мальчика заново начались проявления кризиса трех лет, который пошел на спад в начале осени.

«Когда Соня появилась, Сема снова стал капризничать», — говорит Наталья. — Но это не ревность, я думаю. Ревнует, скорее, Соня: если я обнимаю сыновей, она обязательно хочет тоже обняться и — на ручки. Думаю, ей нужно подтверждение того, что ее любят. Это нормально».

«Я сходила с ума — порой не хотелось Соню даже видеть»

Наталья говорит, что и у нее, и у мужа процесс адаптации начался сразу: «Меня накрывало с такой силой, что я сходила с ума — порой не хотелось Соню даже видеть, кошмар. Сейчас все реже и реже такое случается — и быстро отпускает».

С ровесником Семой Соня поладила моментально.

В тяжелые моменты супруги поддерживают друг друга — каждый из них приходит второй половине на помощь. «Сережа много работает, очень устает, — говорит приемная мама. — Но если он видит, что я на последнем издыхании, находит возможность отпустить меня погулять, отдохнуть. Если я вижу, что он начинает нервничать, то мы оставляем Сережу в покое, уходим с детьми в другую комнату играть, например. Мне очень повезло с мужем — он золотой человек».

Наталья говорит, что когда в первый раз взяла дочку на руки в доме малютки, ей понравился ее запах, родной: «Сейчас я ловлю себя на том, что Соня — совсем наша, даже по запаху. Однажды она сидела у меня на коленях, а я уткнулась ей в макушку носом и отвлеклась на что-то. Через пару мгновений поймала себя на мысли, что мне кажется, что я держу на руках Сему. У моих детей — одинаковый запах. Это меня удивляет и радует».