«Семья: переходный период». Трагедия в «Крокус Сити Холле». Как говорить с детьми о произошедшем?

Взрослым бывает трудно подобрать слова о том, как говорить с детьми о произошедшем, и даже бывает так, что таких разговоров вовсе хочется избежать – велико искушение думать, что дети еще маленькие, не разбираются и не понимают, что происходит

22 марта 2024 года в Подмосковье произошел террористический акт. В стране был объявлен траур.

Когда случаются подобные трагедии, пострадавшими становятся не только их непосредственные участники. Те, кто наблюдает за страшными событиями, тоже могут получить травму.

Она так и называется: «травма свидетеля», «травма наблюдателя». Так происходит, потому что человеку сложно смириться с болью и несправедливостью происходящего, очень хочется как-то исправить ситуацию, повлиять на нее.

И, хотя это бывает не очевидно, дети тоже являются такими свидетелями. Они видят реакции взрослых, могут получить доступ к различному контенту, в том числе и к различным видео, фиксирующим произошедшие события, а еще дети могут делиться этой информацией друг с другом.

Взрослым бывает трудно подобрать слова о том, как говорить с детьми о произошедшем, и даже бывает так, что таких разговоров вовсе хочется избежать. Велико искушение думать, что дети еще маленькие, не разбираются и не понимают, что происходит.

Почему важно говорить

Замалчивая ситуацию, взрослый способствует тому, чтобы тревога ребенка возрастала – ребенок прекрасно считывает эмоции взрослых, понимает, что произошло что-то экстраординарное, видит слезы взрослых и печаль.

Другие дети, с которыми взаимодействует этот ребенок, могут рассказать ему что-то о том, как они сами понимают произошедшее. Без прояснений компетентного взрослого мир перестает быть безопасным и понятным.

И ребенок реагирует на эти изменения – возникает тревожность, а вместе с ней агрессивное и протестное поведение, регресс, появляются страхи, могут быть и различные психосоматические реакции, например сложности с засыпанием.

Если же мы говорим о ребенке, имеющем опыт травмы потери (а если ребенку потребовалась новая семья, такой опыт у него уже есть), то произошедшие трагические события в большом мире только подтверждают его опыт: да, действительно, в любой момент можно потерять близкого, да, это действительно так страшно, что у взрослых даже нет слов, чтобы об этом говорить.

В ряде случаев у детей с таким опытом мы можем наблюдать резкий поведенческий откат в ответ на травматические события: возвращаются самоукачивания или сосание пальца, резко ухудшается поведение, ребенок может начать вести себя так, как вел в самые сложные моменты адаптации.

Помощь взрослого здесь очень нужна. Если у него есть слова, чтобы объяснить ребенку происходящее, значит, он компетентен, он знает больше, он может поделиться опытом других взрослых.

Появляется мысль, что пережить случившееся возможно, и, что немаловажно, «я не должен это делать в одиночестве – есть те, кто разделит мои тревоги».

Почему это случилось? 

Наверное, это один из самых распространенных вопросов, которые могут возникнуть. Отвечая на него (также, как и в других случаях, когда ребенок мог быть свидетелем или участником событий, связанных с агрессией и жестокостью), мы предлагаем говорить о том, откуда возникает агрессия, что может происходить с людьми, которые решаются на жестокость.

Например, мы можем говорить о том, что, к сожалению, в мире немало людей, которых переполняет злость, боль и обида. Это происходит не просто так. Скорее всего, в их жизни было много несправедливости, и, возможно, люди к ним были жестоки, возможно, на их страдания не обращали внимание. А человека, которому плохо, достаточно легко уговорить: «Сделай больно другому, поделись своей болью, и тебе, быть может, станет легче».

Возможно, что-то подобное произошло с теми людьми, которые согласились взять в руки оружие и напасть на мирных зрителей, пришедших на концерт. К сожалению, несмотря на то, что в мире делается очень много для того, чтобы предотвратить подобные события, иногда они все-таки происходят.

Объяснять цепочку возникновения насилия важно, в противном случае, если есть «просто неизвестно откуда взявшиеся плохие люди», то ощущение небезопасности увеличивается.

Сам поступок можно осуждать, давать ему правовую оценку, но также надо говорить о том, что людьми, желающими приносить вред другим людям, не рождаются, а становятся, о том, что делиться болью и злом, причиняя другим боль, – это увеличение страданий, и облегчения оно не приносит.

Здесь мы можем также сказать о том, что пострадавшие ни в чем не были виноваты, они просто оказались на пути людей, наполненных злостью и желанием уничтожать. Скорее всего, тем агрессорам, которые взяли в руки оружие, было все равно, кто находится перед ними. Так просто сложились обстоятельства.

Если в опыте приемного ребенка есть жестокое обращение, то произошедшее может послужить поводом для обсуждения ответственности агрессора, причин его агрессии.

Ребенок может сам проводить и даже озвучивать аналогии с событиями в своей истории. И взрослый еще раз может подтвердить, что вины ребенка в произошедшем с ним нет, также, как и жертвы теракта не были ни в чем виноваты.

А кто нас защищает?

Для ребенка, у которого уже был опыт травмы потери или жестокого обращения, произошедшая ситуация может вновь актуализировать вопрос: «А я под защитой? Я теперь должен сам себя защищать или об этом позаботятся взрослые?»

Поэтому имеет смысл говорить о тех усилиях по защите граждан, которые предпринимаются, о важности следования технике безопасности, об огромном количестве людей, вовлеченных в этот процесс.

Еще взрослые могут говорить о том, что преступники будут наказаны в соответствии с законом, что много людей задействовано в том, чтобы найти тех, кто отвечает за преступление, и сделать все возможное, чтобы подобное больше не повторялось.

И, что немаловажно, подчеркнуть – следствием и наказанием совершивших преступление будут заниматься специально обученные люди. Для этого есть специальная процедура – суд.

Задача нас, как свидетелей произошедшего – горевать об ушедших, помогать друг другу, делать что-то доброе и хорошее для пострадавших и т. п.

Если в концепции семьи или в мировосприятии ребенка есть место для фигуры Бога, Высших Сил (не важно, какого именно религиозного мировоззрения придерживается семья), то можно говорить о доверии к Богу, о том, что он защищает.

Так же можно говорить о своем опыте, опыте семьи в преодолении схожих ситуаций в прошлом – к сожалению, террористические акты случались и раньше, возможно, взрослые в своем детстве или юношеском возрасте также им свидетельствовали, наблюдая происходящее через средства массовой информации, слушая разговоры взрослых.

Можно вместе с ребенком говорить о том, что нам помогало тогда справиться. Так мы показываем, что сложную ситуацию можно преодолеть.

А зачем нужно горевать?

Памятные плакаты, минуты молчания, слезы взрослых могут вызвать у ребенка и такой вопрос: «А зачем нужно горевать? Почему люди, которые не знали погибших, горюют? Почему вообще люди плачут, приносят цветы и игрушки к мемориалам, запускают бумажных журавликов?»

Мы можем сказать ребенку о том, что потеря причиняет боль. А когда больно – самая естественная реакция — это плакать, горевать.

Люди, которые видят горе другого человека, стараются его разделить – так как многие из них тоже теряли близких, — они тоже считают, что произошла большая несправедливость. И вообще, людям свойственно поддерживать друг друга.

Зажжение свечей, покупка цветов и игрушек – это наш способ показать, что жизни погибших важны для нас, что мы их помним, что нам больно от произошедшего.

Можно обсудить те ритуалы, которые приняты в семье, обсудить идеи, которые есть в семье, относительно того, что происходит после смерти, обсудить, что еще можно делать, чтобы сохранять память об ушедших.

Эта статья создана в рамках проекта «Семья: переходный период».

Кого мы приглашаем принять участие в проекте?

• семьи, находящиеся в процессе адаптации (ребенок находится меньше года в семье),
• семьи, воспитывающие опекаемых и усыновленных детей, проходящие в настоящий момент кризисный период.

Какую помощь могут получить участники проекта?

1. Индивидуальные консультации психологов фонда, специализирующихся на работе с приемными семьями (до 4 консультаций на одного участника).
2. Участие в ресурсных группах, где опекуны и усыновители смогут найти не только полезную информацию от специалистов фонда, но и возможность обсудить свою ситуацию и получить поддержку от других участников  – 6 занятий для каждой группы. Участие в ресурсных группах — по рекомендации психологов фонда после первой консультации.
3. Консультации медиатора по вопросам разрешения семейных конфликтов — по рекомендации специалистов фонда.
4. Информационные прямые эфиры психологов фонда по темам, посвященным кризисным изменениям внутри семьи.
5. Возможность прохождения онлайн авто-курсов «Травма потери (смерти) близкого» и «Семейные кризисы» – по 5 онлайн занятий в каждом курсе.
6. Специалисты фонда подготовят статьи по важным и актуальным для участников проекта темам.
7. Участие в поддерживающем чате в Telegram, в рамках которого можно будет общаться, получать ответы на возникающие вопросы и поддерживать друг друга.
8. Подключение участников проекта к полной базе курсов платформы profamily24.ru, включающей информационные материалы по различным темам приемного родительства.

Как принять участие в проекте?

Проект полностью дистанционный. Приглашаются участники из всех регионов РФ.

Необходимо заполнить небольшую анкету-опрос, что автоматически будет считаться заявкой на участие в проекте.

Срок реализации проекта

1 сентября 2023 г. – 30 сентября 2024 г.

Запись на консультации для участников проекта

Просьба ко всем участникам проекта: при осуществлении записи на консультацию обязательно обозначать, что вы являетесь участником проекта «Семья: переходный период».

Фото — freepik.com