«Сегодня двойка, завтра будет пятерка»

Сообщения от сирот с просьбой помочь получить квартиру, найти работу  приходят к нему со всей страны. Он берет билет и вылетает туда, где ждут его участия. Максим Данилов, основатель проекта «Моя жизнь после детского дома», бывший выпускник интерната трансформирует свой сложный опыт в стратегию помощи другим. Об этом он рассказал корреспонденту фонда «Измени одну жизнь». 

Фото — со страницы Максима Данилова вКонтакте. 

— Многие знают, что в воспитанники детдомов становятся потребителями. Как  помочь им, если они находятся  в стенах детского дома?

— Когда к нам в интернат приходили люди, которые пытались объяснить детям что-то серьезное, научить нас чему-то, воспитательница сразу останавливала их:  «Это же идиоты,  дайте им  подарки и все». Но это не так. Ребятам  нужно общение! Нужно, чтобы с ними  выходили на улицу, в город, в храм, чтобы  рассказывали им о жизни.

Концерты, чаепития, подарки, которые многие  волонтеры так любят — это круто. Но ребятам это не нужно. Когда я бываю в детских домах, они  спрашивают: «Вот выйду я из интерната, как мне жить?» Вот это  их интересует. Я всегда стараюсь поддержать их,  говорю,  что не надо пропадать, что жизнь после детского дома есть. Что мир не жесток, что вас любят и вас ждут. Где-то может жизнь переломать, но так уж  мы платим за грехи  наших родителей. Каждому ребенку  из детского дома  нужен друг,  который поможет ему подняться. Пусть он будет не на всю жизнь, а на какой-то период, пока  подросток не встанет на ноги. Моя жизнь изменилась именно  потому, что  мне встретился  такой человек.

— Расскажите о нем. Какой подход  он к вам  нашел?

— Нас познакомил один мой знакомый по социальной сети, и этот  человек стал моим настоящим другом. Сейчас он уже священник в православной церкви, а на тот момент, когда мы познакомились, работал врачом в военной академии. Я пил, употреблял героин, считал, что я крут и пользуюсь уважением. Я мог зайти в кабинет училища, плюнуть учительнице в лицо и сказать: «Привет, с…» или «Привет, скотина».

После  встречи с этим человеком я понял, что нужно что-то менять. У меня появилось ощущение, что можно жить  иначе. Он приглашал меня в храм, учил молиться, много разговаривал со мной о важных жизненных вещах.

— Как вы отвечали  на его участие?

— Конечно, дружба сложилась не сразу. Вначале я по привычке им манипулировал. Просил деньги. То квитанцию мне нужно было оплатить, то  что-то еще. Он давал и давал. А я просил и просил. Он все понимал, но не отворачивался от меня.

Однажды он предложил мне поехать к старцу, чтобы спросить совета про мою дальнейшую жизнь. Когда старец благословил меня поступать в военную академию на терапевта, я подумал, что этот  человек не в своем уме. Отрастил бороду, подумал я,  надел рясу и несет бред.  Какая академия, если я — детдомовский?  У нас такого образования отродясь ни у кого не было, а тут видите ли в академию приглашают! Но со временем я успокоился, начал заниматься  с репетиторами и через год  действительно поступил. Поступал, правда, без ЕГЭ, по знакомству, но факт остается фактом — меня зачислили.

— Из академии вы ушли…

— Да, проучился я там не долго. Учиться  было тяжело. Я  понял, что не справляюсь, и решил получать специальность массажиста. После  окончания учебы работал в военном госпитале. Делал массаж священникам, монахам, военным. Карьера терапевта  не сложилась, но зато  теперь у меня есть специальность,  которой  я  могу зарабатывать себе на хлеб. И за это я очень благодарен.

— Как отреагировали на ваши перемены друзья из детского дома?

— Детдомовские друзья, когда узнали, что я поменял образ жизни, от меня  отвернулись. Писали  в социальных сетях гадости, угрожали. С момента моего выпуска прошло 9 лет. Более-менее прилично  живет только одна девушка. Все остальные пропали. Кто в психушке, кто в тюрьме, а кого  и вообще уже нету в живых.

— Как появилась идея создать  проект «Моя жизнь после детского дома»? Выпускники детдомов и интернатов обычно не решаются на такие инициативы.

— Когда мое сознание начало меняться, я понял, что часто вел себя неправильно, совершил много  нехороших поступков и теперь должен измениться  и начинать помогать людям. Мне очень нравилось, как ведет себя Елена Летучая в программе «Ревизорро». Нравилась ее настойчивость, смелость. Как она старается быть объективной и никого не боится. Меня зацепило это. Я подумал, что тоже  мог бы защищать интересы детдомовцев. Над названием думал долго, в итоге родилась: «Моя жизнь после детского дома».

— Чем именно вы занимаетесь?

— Мой проект занимается помощью выпускникам интернатов и детских домов. Чаще всего сиротам требуется помощь в получении жилья,  работы, еды. Многие после интерната вообще не хотят жить, живут на вокзалах, не работают. Когда нахожу такого человека, привожу его в хостел, отмываю.  Разговариваю с ним, стараюсь мотивировать его, поддержать, дать надежду на то, что в его жизни все может быть иначе.

Очень часто письма и просьбы сирот к властям остаются без ответа, тогда они обращаются ко мне, просят привлечь внимание властей к их проблеме. После участия в программе  «Мужское и женское» меня стали узнавать, приглашать к участию в других программах, и моя медийность нам помогает.

— Какие проблемы удается решить? Расскажите о каком-нибудь случае.

— Недавно я ездил в Екатеринбург. Парень-сирота около 10 лет сражался за квартиру. Жил с семьей в аварийной доме без отопления. Я прилетел к нему, жил с ними в этой квартире два дня. Действительно, условия — жуткие. Дико холодно. Готовили  еду в куртках, изо рта шел пар, кое-как  топили печь. Каждые 15 минут я делал фотографии и выкладывал их в социальные сети. Звонил журналистам, но им  было пофигу.

Тогда мы решили достать палатку, разбили ее на улице и сообщили журналистам, что семью с маленьким ребенком в 30-градусный мороз выселяют из аварийного дома. Журналисты местных телеканалов приехали очень быстро, и мы смогли привлечь внимание администрации города.

В итоге ребят показали в сюжете на Первом канале. Следственный комитет начал проверки: на каком основании сирота не получил полноценное жилье? Надеюсь, скоро ситуация поправится.

— Где вы берете деньги на авиаперелеты? Ведь, как понимаю, география помощи достаточно широка.

— После огласки нам помогают люди. А так я сам вкладываю свои деньги. Пенсию мою и те, которые зарабатываю. Мне на это не жалко.

— Какие у вас отношения с мамой?

— Непростые. Когда ей звонят с федерального канала и приглашают  вместе со мной на передачу, она соглашается. В эфире говорит, что любит меня. А в обычной жизни она меня избегает. Я не раз обращался к ней за помощью, но всегда получал отказ.

Я  живу в хостеле, на оплату которого уходят практически все мои деньги. Бывают дни, когда я даже  не покупаю еду. Мама живет  в квартире, и когда я прошу  ее помочь с жильем, она спрашивает: «А что я могу сделать?» Она тоже воспитывалась в детском доме. Бабушка – ее родная мама — начала с ней общаться уже под мамин выпуск. Когда поняла, что маме положена квартира. Они и наркотиками с бабушкой  впоследствии торговали, и сидели два раза… У мамы тоже непростая судьба.

— Если можно было бы что-то изменить в прошлом, вы бы изменили?

— Я благодарен, что у меня есть такой опыт. Что надо мной издевались, били, и что я все это прошел. Да, конечно, где-то в душе есть обида, что  я воспитывался  в интернате,  но каждое утро, когда просыпаюсь, я  говорю: «Слава Богу, что я  живу, что у меня была такая жизнь, о которой  теперь  могу рассказывать».

Даже если бы была возможность, я не стал бы ничего менять в своем прошлом. После школы детского дома я точно знаю, что смогу выжить в самые трудные времена.

— В различных интервью вы рассказывали, что некоторые воспитатели позволяли себе пренебрежительно и уничижительно относиться к детям. Какие-то объяснения этому есть?

— Директору интерната, видимо, выгодно, чтобы выпускники погибали. Сирота получает от государства квартиру  по договору соцнайма  сроком на  пять  лет. Если он пьет и не платит коммуналку, то  через 5 лет квартира снова отходит государству. У них там свой расчет. Поэтому нам всегда внушали, что мы — дебилы. Что мы подохнем. Что ничего у нас не получится. По прогнозам директора, я  должен был подохнуть первым. Помню, как воспитательница сорвала с меня крестик и с ненавистью  прошипела:  «Никакой Бог тебе, Данилов, не поможет, потому что ты – вор». Они все время рассказывают детям, что везде враги, что все их обманут, что верить никому нельзя. А как тогда жить? В интернатах работают «хорошие» психологи, которые умело манипулируют детьми.

Я приезжаю в детские дома, и мне девятилетние  с упоением  рассказывают, как пьют водку и «Ягуар». Все, что их интересует, это  лайки и аватарочки. А что в таком случае  интересует взрослых? Они что, этого не видят?

— Какой бы совет вы дали  родителям приемных детей?

— Доверяйте своему  ребенку.  Если он ворует, обманывает, если есть какие-то  нехорошие черты,  закройте  на это глаза.  Несмотря ни на что, продолжайте доверять ребенку и уважайте его. Если что-то  не получается, обнимите  его,  скажите, что  мы тебя любим, все у тебя будет хорошо. Если он начинает пить, вы  должны понимать, что он воспитывался в интернате и пил.

Нужно не отказываться от него, а  показывать ребенку, что он нужен вам  любым, что  вы его любите.  И тогда,  со временем, он откроет свое сердце. Если ребенок хочет общаться, не избегайте его. Оставьте интернет, оставьте лайки, отложите работу. Если он получил в школе двойку, он не должен бояться, что его отругают или изобьют. Скажите ему: «Все будет хорошо. Я тоже получала двойки. Сегодня двойка, завтра будет пятерка».