Екатерина Дьяченко: «Российские компании нередко выбирают НКО на эмоциональном уровне»

Что останавливает бизнес поддерживать благотворительные фонды? А что, наоборот, привлекает его? Чем руководствуются компании в выборе фонда для сотрудничества? Об этом рассказала Екатерина Дьяченко, основатель и руководитель онлайн-платформы для экспорта товаров российских производителей B2B-Export.com и Академии Экспорта, член Попечительского совета фонда «Измени одну жизнь».

Екатерина Дьяченко. Фото — из личного архива.

— В последнее время бизнес чаще стал поддерживать социальные некоммерческие проекты и некоммерческие организации, вы согласны с этим?

— 20 лет назад, когда благотворительность в России только-только начала возрождаться, появлявшиеся некоммерческие организации финансировались, в основном, западными фондами. Тогда российские граждане и компании еще не были вовлечены в благотворительную деятельность, поэтому не было ни частных пожертвований, ни поддержки НКО со стороны российского бизнеса.

Однако за последние годы в России появились тысячи некоммерческих организаций и благотворительных фондов, что  несомненно подтверждает, что общество вовлечено в сферу благотворительности. Об этом много говорят и пишут СМИ. Появился сектор социально-ответственного бизнеса, возникли частные фонды и ассоциации филантропов.

Заинтересованность деятельностью НКО со стороны гражданского общества и бизнеса связана, в том числе, и с тем, что ни одно, даже самое эффективное государство не способно решить все социальные проблемы в стране.

А различные НКО — пусть и с разной степенью эффективности и профессиональности — обозначают проблему, предлагают ее решение и демонстрируют прозрачность затраченных сил, средств, пожертвований.

— Как вы думаете, что останавливает бизнес поддерживать благотворительные фонды? А что, наоборот, привлекает? Что важно бизнесу в процессе реализации партнерских проектов с некоммерческими организациями?

— Действительно, к бизнесу за поддержкой своей деятельности обращаются представители разных НКО, и самое сложное — выбрать именно ту организацию, в деятельность которой имеет смысл вложить средства. Как не ошибиться в этом выборе?

Помогают независимые исследования НКО, где ранжирование ведется по финансовым и нефинансовым показателям. В частности, бизнесу может быть интересно узнать про уровень географического охвата аудитории НКО: глобальный, национальный или региональный, а также про глубину охвата целевой аудитории, кроме того, интересен и  социальный эффект предлагаемых программ. Из финансовых критериев важно понимать, какой процент пожертвований НКО тратит на административные расходы, а сколько средств в итоге доходит до конечных получателей помощи.

Я думаю, что российские компании нередко выбирают НКО на эмоциональном уровне. Услышали или прочли трогательную историю, увидели видеоролик – и в порыве чувств согласились помочь.

Иногда, бывает, что бизнес на уровне своего города или области поддерживает работу с проблемой, характерной именно для этого региона. Например, в регионах, где развита добыча угля, нередко работают с профилактикой туберкулеза. То есть, в целом по стране проблемы нет, а в отдельно взятой местности она стоит очень остро и требует решения.

Также для корпоративных пожертвований необходим положительный и измеримый PR-эффект от работы с фондом (или НКО). К примеру, в одном из регионов, где находится производство с вредными выбросами в атмосферу, может существовать проблема заболеваний дыхательной системы среди местного населения. И бизнес, заинтересованный в этом производстве, скорее всего, окажет поддержку НКО, помогающей людям с подобными диагнозами. Но вряд ли этот же бизнес заинтересуется деятельностью другой НКО, которая, к примеру, оказывает помощь бездомным.

— Почему бизнес часто не готов поддерживать административные расходы некоммерческих организаций?

— Дело в том, что существуют фонды, в которых до 90% пожертвований уходит на содержание административного аппарата. А жертвователям все же хотелось бы, чтобы основная сумма средств, переданных ими, доходила до целевой аудитории, которой и требовалась эта помощь, чтобы она не осталась в офисе фонда.

Я считаю, что на администрирование должно идти 12-15% пожертвований, не больше. В ином случае руководству НКО необходимо задуматься о своей модели и пересмотреть расходы на административный персонал.

— Важно ли бизнесу иметь дело с профессионалами из НКО, осознают ли представители бизнеса, что, в таком случае, НКО привлекает дорогих сотрудников, вкладывает в них средства, постоянно развивается?

— Безусловно, бизнес отдает себе отчет в том, что профессионалы делают НКО более эффективной. Но все же необходимо рассчитывать свои возможности, у руководителей НКО должна быть привычка регулировать затраты с учетом своего дохода. Корпоративные менеджеры хорошо осведомлены о размере зарплат на рынке. И вряд ли бизнес согласится поддержать фонд, в котором для работы привлечены слишком высокооплачиваемые сотрудники.

Лично я – против того, чтобы НКО нанимали топ-менеджеров за огромные гонорары для осуществления своих социальных проектов. Для некоммерческих организаций существует немало услуг pro-bono, которые им предлагают крупные компании в рамках благотворительных программ. Это может быть и бесплатное обучение сотрудников НКО, и целевая помощь профессионалов в реализации проектов.

— Что лично для вас стало важным аргументом в пользу того, чтобы начать поддерживать благотворительную организацию – фонд «Измени одну жизнь»?

— Я – аналитик. Мне была важна стоимость и эффективность доставки услуг.

Фонд «Измени одну жизнь» снимает видеоанкеты детей-сирот, помогая устроить их в семьи. Стоимость создания одной такой видеоанкеты  – 3 тыс рублей. Это минимум затрат, исходя из реалий рынка. Федеральные каналы, к примеру, тратят на создание видеоролика о ребенке из детского дома значительно более крупные суммы.

Для просмотра видеоанкет фонд использует Интернет как бесплатную площадку для охвата огромной аудитории. В сети – в отличие от ТВ — нет ограничений по времени эфира, нет рекламы, обеспечен свободный доступ к базе. Инновационная модель фонда за пять лет деятельности помогла более чем 12 тысячам ребят найти родителей.

Мне очень импонирует такой подход к решению проблемы – дать детям шанс быть увиденными потенциальными приемными родителями, шанс жить в семье.

— Какую обратную связь от фонда получаете?

— Я получаю регулярную рассылку, поэтому всегда в курсе результатов деятельности фонда. Мне присылают статистику отснятых анкет и усыновленных по этим видеоанкетам детей. Я знаю, когда и в каких региональных и столичных мероприятиях участвует фонд. Знаю о новых проектах, программах.

Как участник проекта «Ангел-хранитель» я получаю информацию об усыновленных детях по тем видеоанкетам, на создание которых я перечисляю пожертвования. Мне приходит письмо с новостью: «Благодаря вашей анкете ребенок нашел семью». Читать такие письма очень волнительно, эти чувства невозможно передать словами. Такие сообщения окончательно стирают любые сомнения в компетенции фонда.

— Как, по-вашему, поддержка деятельности  фонда влияет на общую ситуацию в сфере социального сиротства и приемного родительства в России? Насколько это важно?

— Я думаю, что фонд сам по себе, конечно же, не смог бы устроить в семьи всех детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Но модель, разработанная фондом, показала свою эффективность уже в первый год существования и стала примером для подражания. Фонд заявил о проблеме сиротства на важных дискуссионных площадках, вовлекая в обсуждение и участие в ее решении членов правительства, руководителей профильных ведомств, депутатов, правозащитников, общественных деятелей, актеров, звезд шоу-бизнеса, бизнесменов, а также представителей сообщества приемных родителей и всех неравнодушных людей. И благодаря таким совместным усилиям ситуация в сфере социального сиротства за последние годы заметно меняется в лучшую сторону.

Каждый ребенок мечтает о том, чтобы жить в семье. Не каждый может стать приемным родителем, но каждый может помочь