Психолог Елена Мачинская: «Агрессивные дети — кто виноват?»

За последние дни новости о нападениях подростков на школы потрясли всю страну. Что происходит с детьми, что поможет справиться с агрессией тинейджеров? Об этом психолог, приемная мама Елена Мачинская рассказала специально для фонда «Измени одну жизнь».

В поисках виновного 

«15 января в школе №127 Мотивилихинского района Перми двое подростков ранили преподавателя и 14 учеников 4 «Б» класса». «18 января в Челябинске ученик ударил ножом одноклассника. Пострадавший получил медицинскую помощь, его жизни сейчас ничего не угрожает». «19 января в Улан-Удэ девятиклассник ворвался в школу с топором и напал на других школьников и учителя. В результате пострадали семь человек: трое находятся в тяжелом состоянии, двое получили ранения средней степени тяжести». «Следствие не исключает, что подростки могли планировать свои нападения в соцсетях. Роскомнадзор собирается блокировать сообщества, «побуждающие к насилию в школах». Это – выдержки с новостных сайтов последних дней.

Что происходит с детьми? Общество взбудоражено. Начался срочный поиск виновных.

«Виноваты родители! — кричат одни. — Кто, если не родители? Плохо воспитывают. Вот мой сыночек за всю жизнь и мухи не обидел». Тут как бы подразумевается, что мы-то — хорошие родители, качественные. А вот те, другие, они, конечно, не качественные.

«Школа. Школа виновата. Эта дурацкая школьная система… Далее варианты: детей мало нагружают/плохо учат», — басят вторые. С другой стороны, срываясь на дискант, противоречат им третьи: «Много, слишком много задают. В первом классе – 7 уроков, не только у детей, у родителей крыша едет, наши несчастные дети не видят детства!»

«Да ерунда это все, во всем виноват Путин/Сталин/возможны варианты», — шумят самые радикальные.

Пятые винят СМИ и Интернет и бегут отнимать у отроков гаджеты. Шестые пеняют на прививки/экологию/наследственность/бесов/внедрение инопланетного разума….

Хор голосов растет, там и сям начинают летать тапки, кое-где метать начинают уже и нечто более беспощадное. Страх и агрессия разливаются в воздухе. Слава Интернету, до поножовщины и прочего насилия не доходит – в сети все происходит только на словах. Однако нечто общее объединяет все эти противоборствующие лагеря – желание найти виновного и наказать. И непременно что-то запретить.

«Зловещее очарование насилия»

Однажды ко мне в руки попала книга психолога, психиатра и специалиста по детскому насилию Аллана Гуггенбюля «Зловещее очарование насилия». Обложка книги в русском варианте выглядела довольно сомнительно, поэтому книга была надолго забыта, и только недавно я смогла прочитать ее. Как оказалось, содержание книги в хорошем смысле отличается от внешнего вида.

В своей книге автор объясняет, что насилие, в том числе и детское – не чей-то недосмотр, плохое воспитание или одержимость дьяволом, вселившегося в чистую детскую душу. Потребность в насилии «исходит из глубочайших недр нашей души, является антропологической константой», а, следовательно, с насилием бессмысленно бороться методами запрета и контроля. Агрессия и насилие живут в каждом человеке, вне зависимости от уровня дохода семьи, экологии, возраста или религиозности.

Ведь, и правда, как часто вам приходилось наблюдать «милых ангелочков» 1-2 лет от рождения, например, в песочнице? Вот они. Милые создания, ангелочки, наряженные заботливыми мамочками, копошатся на детской площадке. Бесконечно милая картина.

И вдруг… Искривив в немыслимой злобе губы, ангелочек Миша зверски хватает за волосы несчастного «похитителя машинки» Петю и с диким криком начинает бить его лопаткой. Петя не остается в долгу и наносит той самой злосчастной машинкой удар, которому бы позавидовал Николай Валуев, хозяину тачки – в лицо. Милая пасторальная картина на лоне природы разбита, как фарфоровая чашка, упавшая на бетонный пол.

Становясь старше, дети от простых форм вымещения злобы переходят к более сложным, часто подразумевающим групповое участие и распределение ролей, — например, к травле (буллингу). Сюда относятся всевозможные оскорбления, угрозы, физическая агрессия, постоянная негативная оценка жертвы и ее деятельности, отказ в доверии и делегировании полномочий и т.д.

Гуггенбюль приписывает огромный конфликтогенный потенциал феномену банды или группы: «Как только дети и подростки оказываются среди себе подобных, они погружаются в иную реальность». Хорошие мальчики забрасывают скрипку и превращаются в неукротимых боевых околофутбольных фанатов, отличающих друг друга по «шмоту», робкие девочки — в агрессивных «стерв» и «светских львиц».

Они выдумывают свой собственный мир, не похожий на мир взрослых. В этом мире «свои» носят строго определенную одежду выбранных брендов, слушают «правильную» музыку, используют сленг или нецензурные выражения, чем демонстрируют свою силу и независимость.  Брейк-дансеры, хип-хоперы, рэперы, прицеперы, скинхеды, панки и т.п. — это все формы обретения осмысленности жизни.

Все подростковые группы имеют свои «ритуалы». По мнению Гуггенбюля, даже если такие ритуалы раздражают взрослых и кажутся им вредными, их ни в коем случае нельзя запрещать или навязывать подросткам более «цивилизованную» форму их проведения. Разрушение ритуала лишь усугубит агрессивные тенденции и приведет к росту уже не ритуального, а реального насилия.

С возрастом люди менее склонны попадать под влияние групп, тем не менее, очень многие люди продолжают испытывать потребность быть «частью банды» —  от условного сообщества «поклонников всемогущего бога Х» до агрессивных бандитских объединений «у нас на районе».

И нет смысла винить в этом власти и искать причины в СМИ, гаджетах или неправильном воспитании, раз агрессия и насилие – часть человеческой натуры. Уже задолго до «неправильной школьной программы», изобретения Интернета и прививок наши деды сходились в кулачной забаве «стенка на стенку», дети дрались, а бабы травили и доводили до самоубийства нерадивых молодух, посмевших потерять девственность «досрочно». Об этом знает любой, изучивший мировую литературу хотя бы в объеме школьной программы. А изучивший еще и историю, знает и значительно более крупные акты агрессии и насилия. Взять, хотя бы, Холокост.

Как «канализировать» агрессию

Что касается разговоров о запрете гаджетов, Интернета, определенных фильмов. Гуггенбюль отмечает, что сцены насилия в фильмах, телепрограммах или компьютерных играх только в редких случаях оказывают негативное воздействие на поведение ребенка, и лишь тогда, когда ребенок уже имеет склонность к агрессивной, социально неприемлемой реализации своих потребностей.

Выходит, что в остальных случаях «ужастики» помогают подростку справиться с потребностью в ярких ощущениях, помогают «канализировать» агрессию. Возможно, выбрав сегодня просмотр «ужастика» или постреляв в монстров на компьютере, ребенок спас себе жизнь, не ввязавшись в уличную драку или не спрыгнув «на спор» с моста в реку.

Проведение интересных активных мероприятий, участие в жизни школы, спортивной секции или любого иного сообщества (волонтерские движения, сбор помощи голодающим, устройство приюта для бездомных собак и т.п.), формирование общего духа, создание положительного образа школы также, по мнению Гуггенбюля, должны способствовать канализации агрессии.

Подростки должны ощущать свою важность и нужность, свою сопричастность большому интересному общему делу, быть вовлечены в интересную и созидательную деятельность. Проводником в мир такой деятельности должен стать неравнодушный взрослый, следующий своей архетипической роли наставника, старшего мудрого друга, став ребенку не надзирателем, но оппонентом; не запрещающий, но предлагающий альтернативу.

Таким образом, агрессия – нормальная потребность любого человека, если он умеет ее правильно «канализировать». Если же у ребенка случаются вспышки ярости, которые являются опасными для окружающих, появились навязчивые мысли, действия – это сигнал, что ребенку нужна помощь и участие.

Важно не «отнять гаджет» и не посадить ребенка «на горох», а попытаться вникнуть в проблему и совместно с родителями/педагогами/психологами/родственниками/друзьями/ врачами/возможны варианты — решить, как и чем помочь ему не дойти до края.