«Про Дашу, Ксюшу и про то, с чего все началось»

Приемная мама Лариса Мудрая – о том, как приняла в семью сестру приемной дочки, к которой поначалу не могла найти в себе ни капли любви

Интервью с приемной мамой Ларисой Мудрой привело к тому, что мы подготовили не одну, а две статьи о ней и ее детях. Просто потому, что в одном материале рассказать обо всех шестерых приемных ребятах очень сложно.

А началась история приемной семьи с маленькой Даши, у которой, как оказалось, есть еще старшая сестра Ксюша. Если с малышкой в семье адаптации не было, то Ксюшу Лариса смогла принять сердцем не сразу.

Было тяжело полюбить не милую девочку, а ребенка, который жил в шалаше и питался собачьим кормом. Но и сама Ксюша, и приемные родители стремились к тому, чтобы понять друг друга и стать семьей.

Юрий, муж Ларисы, с детьми.

Младший сын попросил «хоть кого-нибудь родить»

«В детстве я сама несколько лет провела в интернате, поэтому не понаслышке знаю, каково приходится детям в системе, – рассказывает Лариса. – Мои родители не были асоциальными личностями, так сложились обстоятельства. Жизнь моя шла довольно благополучно: я выросла, вышла замуж, родила детей, сделала хорошую карьеру, став полковником полиции, затем встретила второго мужа».

На двоих у супругов — четверо кровных детей. Старшие уже выросли, есть внуки, сын Ларисы тоже служит в полиции, продолжая семейную династию.

«Когда младший сын — а он у нас появился довольно поздно — подрос и пошел в детский сад, то стал меня просить «хоть кого-нибудь родить», а то у всех есть братики или сестренки, а он один, — говорит многодетная мама. — Я ему ответила, что родить уже не получится, но можем взять девочку или мальчика из детского дома. Богдан был согласен, уж очень ему хотелось иметь постоянного товарища по играм».

Лариса помогала будущим приемным родителям

На тот момент Лариса была подписана на блоги и форумы приемных родителей, по личной инициативе помогала тем, кто приезжал в Ставрополье за детьми.

Ее многие знали и в опеке, и в администрации детдомов, и в госучреждениях. Среди приемных родителей быстро разлетелась информация, что Лариса может встретить в аэропорту, подсказать гостиницу подешевле, сопроводить в опеку или к регоператору и т.д.

Однажды Лариса помогала женщине из Москвы. Та прилетела за двумя детьми, братом и сестрой. Дети были очень симпатичные, будущая приемная мама Ларисе тоже понравилась.

Читать также — 5 шагов к принятию ребенка в семью

«В наших краях и так неохотно отдают детей в семьи, а уж московским опекунам и подавно. Были, к сожалению, случаи, когда детей возвращали, когда вели себя с сотрудниками опеки или детдома так, будто делали им большое одолжение, забирая в семью ребенка. Поэтому отношение к кандидатам сложилось предвзятое», – объясняет Лариса.

«Не думаете ли вы сами взять ребенка»?

О директоре того дома ребенка, куда ехала приемная мама, ходили слухи как о женщине строгой и неконтактной. Лариса решила помочь будущей приемной маме, сопроводив ее. Встреча и знакомство прошли гладко, директор оказалась не такой суровой, как ее «рисовали».

«Пока оформлялись документы на детей, я несколько раз приходила с Валентиной, так звали приемную маму, в дом ребенка, — рассказывает Лариса. — Как-то она показала мне фото девочки, воспитанницы того же дома ребенка. Я посмотрела мельком и подумала – не мое. Через некоторое время меня пригласила директор дома ребенка и тоже показала мне эту девочку со словами: «Смотрю на нее – и вижу вас, смотрю на вас – и вижу эту девочку. Не думаете ли вы сами взять ребенка?»

Девочка, никогда не знавшая материнской груди, прижалась к женщине, потом заглянула под кофту и спросила: «Это что?»

Лариса думала. «Во-первых, у меня были все необходимые документы вплоть до заключения, иначе я не смогла бы попасть на территорию детдома. Во-вторых, я как верующий человек, в молитвах всегда обращалась к Богу с просьбой направить меня к тем детям, кому я могу чем-то помочь. Я очень много читала о детях-сиротах, смотрела базы и анкеты, если нужно было помочь кого-то найти или что-то еще сделать, но никогда не искала там ребенка для себя – это было выше моих сил. И вот — никого не надо искать, сами нашли, это ли не то, о чем я просила?»

Даша заглянула Ларисе под кофту и спросила: «Это что?»

Лариса решила познакомиться с Дашей. На встречу шла с волнением и даже некоторым внутренним протестом: «Ей было всего полтора годика, а мне уже под 50! Я только думать забыла про младенцев и пеленки, а придется снова вспоминать».

Ларисе вынесли Дашу, она взяла ее на руки, и первое, что сделала девочка, никогда не знавшая материнской груди, — прижалась к женщине, потом заглянула под кофту и спросила: «Это что?»

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

И все – вопрос о том, чтобы взять Дашу в семью, был решен.

Читать также — Первая встреча с ребенком

Сразу забрать Дашу не получалось из-за проблем с документами: у ее кровной матери не было никакого официального удостоверения личности, из-за чего ее нельзя было лишить родительских прав.

Пока решался этот вопрос, Лариса ходила к Даше почти месяц каждый день и уже понимала, что не оставит ее в доме ребенка ни при каких обстоятельствах.

«Юрию, моему мужу, я сказала о своем решении не сразу. Мы встретились уже взрослыми людьми, со своими юридическими обязательствами и этическими взглядами, поэтому жили гражданским браком, к слову, зарегистрировались официально только совсем недавно. Я долго оттягивала разговор, но пришел момент, когда откладывать было уже нельзя. Мы устроили романтический ужин, я все рассказала ему о Даше и сказала, что он волен принять любое решение. Муж попросил показать ему фотографию. Когда он увидел Дашу, то был невероятно удивлен ее сходством с его старшей дочерью от первого брака. Юрий немедленно согласился взять ее».

Семья погрузилась в эйфорию счастья

Семья решила забрать девочку, не дожидаясь наличия всех документов. В тот момент службу наркоконтроля, в которой служила Лариса, реформировали, работа была нестабильной.

Лариса могла какие-то дни быть дома, и они с супругом решили, что вдвоем по очереди справятся. Юрий, уже приезжал знакомиться с девочкой. Малышка, до того из всех мужчин видевшая только местного слесаря, сразу приняла будущего папу, не испугавшись, доверчиво пошла на руки. Забирали они ее вдвоем.

Адаптации с Дашей не было, ее сразу полюбили все члены семьи. 

«С приходом Даши наша семья погрузилась в эйфорию счастья. Ее приняли и полюбили все: и дети, и родители. Родственники со всего края чередой поехали знакомиться с Дашей. Все было по-кавказски, с накрытыми столами, с подарками и тостами, как будто действительно родился новый ребенок, член большого клана», — рассказывает Лариса.

«Мы очень долго мы боролись с яктациями дочки»

Адаптации практически не было. Первое время девочка, как и все детдомовские дети, была очень серьезной. Когда, наконец, приемные родители увидели первую Дашину улыбку, дома было ликование.

Читать также — Адаптация приемного ребенка: четыре возраста и четыре стадии

«Поначалу мы кормили ее так же, как в детдоме. Она могла съесть порцию взрослого мужчины – и не наесться. Все время у нее в руках должно было быть что-то съестное, кусочек хлеба, яблоко, печенье. При этом она категорически отказывалась попробовать что-то новое, — вспоминает Лариса. — Нельзя сказать, что ребенок недоедал или был аллергиком. Это чисто психологическое состояние. Довольно быстро она научилась выбирать еду сама, у нее появились свои предпочтения. Например, в доме всегда есть бананы и яблоки».

Даша очень быстро освоилась в семье, но сиротское прошлое до сих пор влияет на подсознание. «У нее не было ни истерик, ни капризов, она не замыкалась в себе, но очень долго мы боролись с яктациями,  — говорит приемная мама. — Дочка часами раскачивалась так, что кроватка билась о стену. Сын говорил: «Дашка опять дом расшатывает». Смотреть на это было страшно.

Мы прошли много психологов, неврологов. Нам почти удалось избавиться от яктаций, но до сих пор иногда остаются их проявления. Видимо, еще не до конца ушел страх реальности при выходе из сна, когда малыш просыпается и видит вокруг себя только белые холодные пустые стены, и так каждый день…»

Оказалось, у Даши есть старшая сестра

Через три месяца после приема Даши Ларисе позвонили из органов опеки и спросили, знает ли она о том, что у девочки есть старшая сестра, которая сейчас находится в приюте в Буденновске.

Из всех документов у Ларисы к тому времени имелось только письмо Дашиной кровной матери с согласием на усыновление и подтверждение участковым и работником опеки, что письмо написано действительно ею. Ни о каких других возможных родственниках Лариса и Юрий не знали.

«Меня спросили, будем ли мы общаться с сестрой девочки, переводить ли ее в приют Ставрополя. Я согласилась на перевод, по моему убеждению, родные сестры должны знать о существовании друг друга, неважно, будут они потом общаться или нет. Как только Ксюшу перевели, я пошла с ней знакомиться. Меня смущал ее возраст, она была на год старше Богдана, а по всем канонам приемного родительства брать детей старше кровных или уже принятых в семью не рекомендуется», — говорит Лариса.

«Я увидела «маленькую зэчку»

Большего шока при знакомстве с сиротами Лариса не испытывала ни до, ни после этой встречи с Ксюшей. По словам приемной мамы, она увидела «маленькую зэчку».

Девочке было всего 8 лет, но она выглядела так, будто у нее за спиной уже есть пара «ходок». Коротко стриженая, уши торчат, она говорила только тюремным языком, ходила, ссутулившись, сунув руки в карманы и сплевывая на ходу.

Такой была Ксюша, когда ее забрали из детского дома.

Конечно, Ксюша не совершила никаких преступлений. Она все детство провела со своими судимыми ранее родителями на кошаре.

Кошара – это место для разведения баранов, овец и прочего мелкого рогатого скота. Обычно это сарай где-то в поле или в степи. Работают там в основном люди социально неблагополучные, алкоголики, наркоманы, бывшие заключенные, бомжи и прочие за мизерные деньги, а то и вовсе за еду и ночлег.

До 7 лет девочка не имела даже свидетельства о рождении, скитаясь с родителями по селам и кошарам, и никому не было дела до нее.

Дашу нашли только тогда, когда встал вопрос о документах для ее удочерения. Поскольку помочь маме «встать на путь истинный» не удалось, ребенка изъяли, и через цепочку документов и устных свидетельств вышли на Ларису.

«Не могла найти в себе ни капли любви»

«Я не знала, что делать, — продолжает свой рассказ Лариса. — У меня было полное неприятие этого ребенка, я не могла найти в себе ни капли любви. Муж тоже был категорически против. Мы приняли решение взять Ксюшу на патронаж, т.е. брать ее на выходные, на каникулы, навещать, чтобы у нее в жизни были значимые взрослые. Мы познакомились в январе 2017 года, весной я познакомила их с Дашей».

Ксюшу в приюте научили старшие девочки называть Ларису мамой, мол, «тетки сразу тают от такого и больше шансов, что тебя заберут в семью». На что Лариса ей сказала, что не стоит этого делать, ведь она может и не стать ее мамой. Но Ксюша ответила, что ей так нравится.

Вскоре Ксюшу перевели в детдом Ставрополя, входящий в пятерку лучших в России, Лариса продолжала навещать ее, брать на выходные, гулять с ней.

«Под пасхальный звон я выплакала боль, страх, сомнения»

«Меня очень угнетало то, что я не испытываю к ребенку никаких теплых чувств, но я ничего не могла с собой поделать. Уже была весна, на Пасху я привезла в детдом подарки, взяла Ксюшу погулять, и мы решили зайти в храм. Я часто бывала там, хорошо знала настоятеля, отца Василия. Он был уже старым, его почитали за отзывчивость и мудрость, я сама не раз обращалась к нему за советом, приходила на исповедь. На утренней службе народу было мало, и я решила поговорить с ним о Ксюше, обо всех своих сомнениях и терзаниях. Он внимательно выслушал меня и сказал: «Лариса, тебя никто не заставляет ее любить. Ты бери эту девочку и просто помогай ей расти».

После беседы по его благословению нас пригласили на колокольню позвонить. Там наверху под пасхальный звон я выплакала все: и боль, и страх, и сомнения, которые показались мне такими мелочными. Я, взрослая тетка, отвергаю девочку только потому, что она от судимого ранее человека, какая глупость, ведь Ксюша ни в чем не повинна!»

Этот момент стал для Ларисы переломным. Она понимала, что уже не оставит Ксюшу, рано или поздно возьмет ее. Нужно было время, чтобы и Юрий пришел к такому решению.

«Мы взяли Ксюшу на месяц каникул. Этот месяц дался нам всем непросто. Ксюша подружилась с Богданом и Дашей, как-то старалась принять наши семейные правила, но детдомовские и уголовные замашки постоянно вылезали из нее. Она материлась, могла устроить некрасивую разборку, что считалось нормальным в той среде, где она воспитывалась. Мой интеллигентный муж все это с трудом терпел».

Девочка все больше привыкала к семье, где жила ее сестра Даша, называла Ларису мамой уже искренне, ждала ее и скучала. Лариса полностью одела Ксюшу в ее собственные вещи.

Каждый раз, когда приходило время возвращаться в детский дом, девочка не истерила, ни о чем не просила, просто молча плакала.

«Однажды, — вспоминает Лариса, — что-то случилось на заднем дворе, Богдан то ли упал, то ли сильно порезался. Я была наверху, а муж внизу. И Ксюша побежала к нему с криками: «Папа, папа, помоги Богдану!» Так первый раз она назвала его папой. Я заметила, как муж вздрогнул, но не стала ничего говорить.

Прошло еще немного времени. В ноябре Юра сам сказал мне, что надо Ксюшу забирать, хватит ее мучить, она уже привыкла к нам, да и мы тоже готовы ее принять».

Ксюша знала, что такое голод

Так Ксюша осталась в семье Ларисы и Юрия насовсем. У нее было больше адаптационных моментов.

Она знала, что такое голод, рассказывала приемным родителям о том, как собирала траву посочнее, вытирала ею пустые консервные банки с остатками пищи и ела, как воровала комбикорм, который привозили для животных.

Она могла съесть и собачий корм, взять погрызть мосол из собачьей миски. Долго ее любимой едой были куриные лапки. Когда Лариса варила их для собак, она просила оставить одну лапку ей.

Дети Ларисы и Юрия пришли в семью разными путями. 

«Однажды Ксюша увидела в холодильнике урбеч, пасту из семян и орехов, и попросила никогда не кормить ее этим. Когда приемная мама спросила, почему она решила, что я буду ей его давать, Ксюша рассказала, как с кровной мамой они собирали какую-то траву, потом родители жарили ее, заливали молоком и давали Ксюше. «А потом я видела мультики, мне было страшно, а родители смеялись».

Лариса как сотрудник наркоконтроля знала, что это был кустарный наркотик, и пришла в ужас, ведь у ребенка могло случиться кровоизлияние в мозг!

«Ксюша была очень маленькой и худенькой. Как-то я не нашла ее в кроватке, оказалось, она спряталась вся целиком под подушку. Она сказала, что на кошаре, когда ей было холодно, она часто спала так, свернувшись в клубок на своей курточке и укрывшись подушкой или другой курткой, — рассказывает Лариса. — Ее кровный отец построил ей в перелеске между полями сарайчик из веток и полиэтилена, и когда работники начинали пить, гулять, буянить, она убегала и по нескольку дней одна жила в этом сарайчике. Только собаки были с ней. До сих пор часто ее игры сводятся к постройке какого-либо домика или укрытия, а собак она ставит выше людей. У нас сейчас 3 взрослые лайки, 4 щенка и чихуа. И за всеми ухаживает Ксюша, гуляет в любую погоду, чистит вольеры, кормит, дрессирует. Я ей только с щенками помогала, остальное она делает сама. Как минимум, профессию кинолога она точно сможет освоить».

«Я никому тебя не отдам»

Был момент, когда Ксюша внезапно начисто забыла все свое прошлое и кровную маму в том числе. Лариса даже испугалась, подумала, что у девочки что-то случилось с памятью.

Но психиатр успокоила приемную маму, сказала, что все вернется, как только психика девочки будет готова снова принять ту страшную реальность, в которой ей пришлось жить.

Так и случилось. Ксюша все вспомнила, но сейчас она говорит очень избирательно только о каких-то хороших моментах прошлого. Кровных родителей она называет «эти люди» и не хочет ни вспоминать их, ни видеть. Даше она никогда не рассказывала про них, считает, что сестру нужно беречь от этих знаний.

Сейчас Ксюше 13 лет, она учится в обычной школе. Учится средне, гуманитарные предметы идут неплохо, но есть большие проблемы с математикой.

«Первый раз она ручку в руки взяла в 8 лет, со 2 по 5 класс мы много занимались дополнительно с репетиторами. Не всем быть учеными, я сама училась на «тройки», и это не помешало мне получить несколько высших образований и сделать карьеру. И Ксюше я говорю, что оценки важное, но не главное. Она уникальный ребенок, моя первая помощница по хозяйству, умелая и расторопная, в быту я могу поручить ей все. Она со всеми ладит, в школе у нее полно друзей. По социализации она даже в чем-то опережает Богдана », — так описывает Ксюшу приемная мама.

Единственное, девочка боится до сих пор чужих взрослых людей. Ксюша хорошо помнит, как выпивала и дралась ее мать, как саму Ксюшу забирали в приют.

К счастью, ее кровным родителям удалось уберечь девочку от сексуального насилия. Но когда к приемной семье приходит комиссия из опеки со стандартными проверками, Ксюша вся сжимается, впадает в ступор.

«Я никому тебя не отдам и не позволю никуда забрать, пройду Крым и Рим, чтобы ты осталась с нами», – так Лариса говорит дочке, чтобы ей не было страшно.

Вслед за Ксюшей в семье Ларисы появились еще дети. Каждый из них пришел своим уникальным путем. Об этом мы расскажем в следующей статье об этой большой приемной семье.

Фото — из семейного архива Мудрых.

Дизайн — Юлия Добровольская.