Почему мы верим в чудо? Или хотим, чтобы верили дети

Когда приходит год младой,
А старый уходит прочь,
Дано свершиться мечте любой,
Такая уж эта ночь.

Я в деда Мороза не верила никогда. Как-то не сложилось. В положенные 2-3 года мне про него никто не рассказал, подарки в садике дарил явно ряженый артист, я воспринимала этот маскарад как часть обязательного ритуала: вот белочки-зайчики-снежинки встали в хоровод, вот спели разучиваемые с ноября песенки, вот вышел высокий дядька в белой/красной/голубой одежде, вот раздали конфеты. Вот я, перемазанная шоколадом, ужасно довольная, стою рядом с ёлочкой и фотографируюсь. Лет до 10 это были вообще мои единственные фотографии: ежегодное отмечание «как выросла наша девочка».

А вот младший брат, похоже, верил. Он вообще такой, верующий и верящий в чудо. Особенно, если рассказывает мама, таинственным голосом, на ушко, «только тебе скажу, а ты никому не говори!». Мама работала Снегурочкой «от работы»: ездила на служебной машине 30 декабря по домам сотрудников и морочила детям головы. Ой. Нет, не то говорю. Дарила детям радость. Я потом пошла по её стопам, два года подряд – в 16 и 17 лет – ездила на той же машине по тем же сотрудникам.

Ну вот, мама-то последним выездом к нам приезжала, конечно. Вместе с дедом Морозом дядей Сережей. И я знала, что это она, а Андрюха, дурачок маленький, не знал, ему не сказали, чтобы не разочаровывать.

Мама была такая прекрасная в этой белой шубе с мехом, высокой песцовой шапке, с длинными бело-голубыми косами («Это из спектакля про «Снегурочку», — потом раскололась бабушка), в театральном гриме. Узнать её было практически невозможно. Только вот голос. Дрю ходил вокруг неё на цыпочках, осторожно трогал пушистую оторочку, глаза его, и без того огромные, становились просто как блюдца. А мама гнала свою программу:

«Здравствуй, мальчик! Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Ты хорошо себя вел в этом году? Споешь нам песенку про Новый Год?»

Я сидела в углу за пианино, обняв плюшевого ослика Иа-Иа, и просто подыхала от смеха. Бабушка кидала на меня гневные взгляды и шикала, и грозила пальцем. Папа ушел на кухню и там курил, он почему-то никогда не любил балаганы и клоунов. Всем было дико весело, кроме Андрюхи, который, похоже, переживал нечто близкое к раздвоению личности и обмороку одновременно. Вот же мама! Это она! Пальцы её, голос, глаза! И одновременно – не она, все уверяют, что это Снегурочка, а Снегурочку он видел вчера на утреннике в саду, это была писклявая девчонка…

Тут пола маминой шубы откинулась и стала видна коричневая кримпленовая юбка. «Юбка!!» — завопил Андрюха. «У тебя юбка, как у мамы!».

Если бы тогда существовали голливудские фильмы, все взрослые одновременно подумали бы «Упс!». Я замерла в своем углу и перестала дышать.

«Да вот же, смотри, у меня такие же брюки! Это у нас форма такая!» — спас ситуацию дядя Сережа.

(Да здравствует советская швейная промышленность, самая швейная промышленность в мире! Видимо, кримплен существовал в двух цветовых вариациях, причем вторая была мрачного поносного оттенка).

Все шумно выдохнули. Андрюха уже подустал, да и время катило к полуночи. Сумасшедшие сказочные гости попрощались, оставили подарки, и, пока мы в них копались, тихо слиняли в ванную.

Через 10 минут разгримированная мама, все в той же юбке, вошла в комнату и изобразила изумление со всем талантом примы московского Телетеатра. «Мама! Мама, ты не представляешь, кто приходил! Настоящая Снегурочка, так на тебя похожа!!». Да, милый, жаль, что мы разминулись. Нам нашлось бы, о чем поговорить.

Детская вера в чудо

«До какого возраста нормально, что ребенок верит в Деда Мороза? До пяти лет? Или до семи? А если сын вообще не верит? Доктор, он нормальный? Все дети ждут подарков, а наш так смотрит, как будто мы все умственно-отсталые. Честное слово, хотелось сквозь землю провалиться, когда он на утреннике спросил у актера «А сколько вам за праздник платят?», представляете, на весь зал!».

А из-за чего, собственно, весь шум и сыр-бор? Почему вам так важно, чтобы ребенок верил в чудо? Потому что иначе вы перестанете верить? А во что именно?

Давайте чуть притормозим, нальем чего-нибудь горячего в чашку (ночи-то холодные и длинные), и попробуем размотать этот волшебный клубочек, на одном конце которого будет привязан толстый дед с неизменным «Здравствуйте, ребята!», а на другом – кто? Пока непонятно, но кто-то очень страшный, по-видимому, если уж неверие в Него так пугает.

Историю о том, как американские маркетологи сочинили Санта-Клауса, а советские идеологи припахали Деда Мороза развлекать новое поколение атеистов, знают все. А вот что это были за персонажи, зачем они были нужны людям?

Представьте себе наших первобытных предков, только-только покинувших пещеры, в которых они тысячи лет прятались от саблезубых хищников. С примитивной речью, бронзовыми (я полагаю, что бронзовыми, но я не историк) орудиями труда, огнем в грубых глиняных сосудах. Их окружает Природа в самом потрясающем смысле этого слова. Они абсолютно беззащитны, лишены клыков и когтей, диапазон температур, при которых они могут выжить, колеблется от +19 до +23.

Смерть ждет их за каждым камнем, в каждом ручье, в каждом ударе грома. Чтобы выжить, приходится точнейшим образом соблюдать ритуалы, которые складываются из ежедневного опыта: если вчера я прошел по этой тропинке, споткнулся, чуть не упал, а в это время камень со скалы сорвался, но пролетел мимо – я буду кланяться в этом месте всегда. И передам это знание своим детям. Я наделяю разумом и волей все, что меня окружает: деревья, животных, молнию и дождь, я пытаюсь с ними разговаривать (ведь это один из действенных способов справляться со страхом — устанавливать контакт с тем, что пугает), я строю жертвенники и ставлю идолов для поклонения моим божествам.

И Дед Мороз, который «бушует над бором» и «трещит по замерзлой воде» — одно из самых могущественных и безжалостных. У Некрасова это описано максимально достоверно. И Санта-Клаус, которого почитает Западная Европа, совсем не добренький дедушка с мешком подарков. Это довольно жестокий и бескомпромиссный святой Николай, который действительно знает, как ты вел себя в истекшем году, и если не соблюдал заповеди (в основном, пятую: «Почитай отца своего и мать свою»), то вместо монетки в чулок негодник получит в лучшем случае кусок угля, а в худшем – пучок розог, которые весьма скоро будут использованы по назначению.

Так что, уважаемые родители, и Дед Мороз, и Санта-Клаус – это, в первую очередь, строгие и требовательные посланники Смерти, да. А мы, в этих координатах, скорее всего воробушки из стихотворения Бориса Заходера:

«О чем поют воробушки в последний день зимы?
Мы выжили, мы дожили, мы живы, живы мы!»

До последнего дня зимы еще далеко, но половина пройдена, это точно. Рождество отмечалось сразу после зимнего солнцестояния, когда «год на воробьиный скок прибавился». И до пришествия Мессии это был праздник надежды в земной жизни, надежды, что продержимся до новой весны, не умрем от голода и холода.

«Уходи, Зима седая!»

В начале XX-го века европейский мир совершил небывалый технологический прорыв. Стало казаться, что человек, наконец, получил власть над силами Природы, обуздал свои тысячелетние страхи, победил и подчинил себе стихии. Шутка ли, люди стали летать, как птицы, пересекать континенты с невообразимой скоростью, научились излечивать смертельные болезни (не все, но многие). Старые боги стали терять свои позиции, на место благоговейного ужаса и безусловного поклонения сначала пришла торговля, а затем и просто забвение. Центральное отопление и химическая промышленность окончательно развенчали миф о всемогущем Деде Морозе, разве что в глухих сибирских деревнях еще остались островки былого уважения к Смерти под равнодушными ледяными звездами.

И в кого же превратился некогда внушающий ужас персонаж? В ряженого? В аниматора? В пьяненького дядюшку, которого каждый малышок может забросать ватными мячиками? И вы хотите, чтобы ваш отрок, который пользуется планшетом с года, имеет свой канал на YouTube и болтает в скайпе с бабушкой, которая живет на другом континенте, верил в него?

Давайте скажем честно: это нужно вам самим. Почему-то нам (взрослым) очень важно, чтобы ребенок оставался наивным, немножко дурачком, чтобы он принадлежал миру волшебного и слегка ангельского.

Хотя, видит бог, после 5 лет ничего ангельского в этих малолетних бандитах уже нет. Есть более-менее пытливый ум, стремление во всем разобраться, здоровый интерес к причинно-следственным связям. Ему совершенно неведомы ваши страхи перед голодом, холодом и нищетой. Если раньше яблоко к Рождеству составляло предел мечтаний для 90% населения земного шара, то сейчас перед Новым годом все родительские форумы наполнены паникой: «Что ему подарить, у него же все есть и ничего не радует?!».

В нас, даже самых прожженных реалистах, живет безумная потребность в Чуде, в ком-то, кто там наверху о нас заботится, оберегает и защищает. Отводит беду, исцеляет, прощает. Для детей таким Всевышним и Всеблагим является родитель. Особенно, если родитель хороший, внимательный, ненавязчивый. И Всеведущий, конечно, иначе как объяснить появление под ёлочкой именно тех вещей, о которых трех-пятилетний человек только мечтал и никому не говорил. Ну, надиктовал, правда, маме письмецо для Деда Мороза, но ведь она его отправила, сам видел. И этот трехлетка с распахнутыми глазами – он жив внутри каждого из нас. (А иначе почему мы так любим сюрпризы?). Но годам к семи ребенок уже должен как-то выйти к реальности, догадаться о том, что подарки в красном мешке – из интернет-магазина. Если этого не происходит, если второклашка горько рыдает от того, что соседский мальчик в грубой форме открыл ему глаза… Плохо дело, с чего бы восьмилетнему мужику до сих пор верить в волшебников? Что не так с его жизнью, если он так стремится убежать от неё в сказку?

Так что не надо ля-ля, дорогие взрослые. Мы празднуем Новый Год – просто чтобы был повод собраться, развлечься, порадовать друг друга. Мы давно забыли о сакральном смысле всех этих ритуалов. Между прочим, подарки дарились раньше только детям, потому что в каждом из них мог «проявиться Христос», каждый малыш был потенциальным Мессией. И это был религиозный праздник: Рождество. А Новый Год отмечали именно в том смысле, как я написала выше: год повернул к весне, есть шанс дожить до лета. Или верните смысл в ритуал, или успокойтесь и просто веселитесь.

Мало ли поводов дарить подарки любимым.

Автор выражает свое глубочайшее почтение сэру Терри Пратчетту и рекомендует всем, кто хочет более глубоко изучить предмет дискуссии, книгу «Санта-Хрякус».