«Некоторые родители во время адаптации сдаются, ломаются»

Многодетная мама Наталья Кажаева из Самары никогда не стояла в очереди за младенцем с голубыми глазами. Ее не пугала инвалидность ребят из детского дома. Приемная мама искренне делится своим опытом принятия, прохождения адаптации, решения подростковых проблем. Об этом — в материале корреспондента фонда «Измени одну жизнь» Дмитрия Хазиева. 

«Я долго шла к приемному родительству. Первый брак был бездетным, и уже тогда появилась идея взять ребенка в семью, — рассказывает Наталья. — В 30 лет я вышла замуж второй раз, родились дочки, но мысль о приемном ребенке оставалась. В 2012 году я окончательно решила взять детей. Не одного, а, может быть, пять-шесть. А получилось вот как: 11 приемных».

Семья Кажаевых живет в частном доме. У Натальи был свой дом, а на участке стоял еще один —  старый. «Фонд «Измени одну жизнь» снял фильм про мою приемную дочь Аню, и наша семья стала известной. За несколько недель до этого события я написала в соцсети, что хотела бы построить более просторный дом, потому что большой семье было тесно, а у меня была мечта взять в семью еще деток», — вспоминает Наталья.

За 4 года ей удалось построить большой дом. «Губернатор региона выделил достаточно крупную сумму через департамент, — говорит приемная мама. — Помогали и бизнесмены, и простые люди. И я построила дом больше 400 квадратных метров. Сейчас мы в процессе переселения. А этим летом (на фоне новых жилищных условий) я взяла из самарского детдома сразу пятерых детей».

С Андреем у меня возникали мысли: «Вот приду домой, а его там нет».

Самая сложная адаптация у многодетной мамы была с Андреем. Сейчас ему 15 лет, он из Мордовии. У подростка — ДЦП. Наталья признается, что ей очень трудно было принять мальчика.

«Были моменты отторжения. Почему? Не знаю, химия какая-то. Андрей – нормальный мальчишка, который с первых дней жизни в семье обожал меня. А я смотрела на него, и никаких теплых чувств у меня он не вызывал».

Ответить на вопрос о том, почему он не вызывал у нее материнских чувств, очень сложно, говорит Наталья, ведь подобное не объяснить. «Никаких оснований для отторжения такого замечательного ребенка не было. 4 года длилось неприятие, и только в последний год появились родительские чувства. Не могу сказать, что обожаю его, но, по крайней мере, он вызывает симпатию, и я могу подойти, обнять, поцеловать его, что в первое время мне было сделать крайне сложно», — откровенно рассказывает приемная мама о своем опыте принятия особого подростка.

А паренек, напротив,  обожал приемную маму с первых дней. Ему тогда было 11 лет. Его кровная мать умерла, а отец не желает общаться с сыном. Наталья нашла родную бабушку подростка, и вот уже больше трех лет они общаются между собой, она присылает Андрюшке подарки. «Ребенку важно знать свои корни. Андрей радуется, что у него есть бабушка, которая помнит его и заботится о нем», — говорит многодетная мама.

Андрей — добрый, заботливый. Несмотря на диагноз ДЦП, подростка можно на несколько часов оставить с  приемной дочкой Натальи — Аней (у нее тоже ДЦП), и он спокойно ухаживает за сестрой: если понадобится, поменяет ей памперс, поиграет с ней, покормит, уложит спать.

«Некоторые родители во время адаптации сдаются, ломаются. Не у всех хватает терпения, — говорит Наталья. — Не принимайте скоропалительных решений. С Андреем у меня возникали мысли: «Вот приду домой, а его там нет». Но о возврате не могло идти речи. Даже мысли не было. Я не верну Андрея в детдом ни при каких обстоятельствах».

К Наталье с подобной проблемой принятия подростка обратилась  женщина, приемная мама. Она написала, что взяла в семью мальчика, который родился у кровной мамы в тюрьме и некоторое время жил там, потом его перевели в детдом, потом — в первую приемную семью, затем был возврат. И вот он снова – в семье.

Степа — первый ребенок, которого Наталья взяла в семью в 2013 году, тогда ему было 6 лет.

«Женщина рассказывала мне, что мальчик сидит под столом, орет на приемную маму, кидается на всех, — говорит Наталья. — Длилось это около месяца. Мама была на грани возврата. Мы часами разговаривали по телефону, я присылала ей статьи по этой теме, объясняла, что это временно, все пройдет. И приемным родителям удалось преодолеть адаптацию, мальчик остался в семье, потом они вяли еще одного ребенка. Вот такая показательная история. Ищите ресурсы, общайтесь с другими приемными родителями».

Год назад Наталья познакомилась с братьями Тимуром и Ильясом, сейчас им по 11 и 13 лет соответственно. Она сразу начала забирать мальчишек из детского дома в гости на все выходные и каникулы.

«Как только мы переехали в новый дом, я просто оформила на них все документы, на тот момент братья уже два месяца летних каникул жили у нас. Поэтому адаптации как таковой с ними не было. Точнее, она проходит очень мягко, не причиняя особых трудностей».

Наталья говорит, что когда она берет в семью ребенка, то через соцсети, другие всевозможные каналы связывается с его родственниками, кровными родителями. Все дети хотят общаться со своими родственниками, но родственники, к сожалению, редко отвечают взаимностью.

«Не прогуливают уроки — и на том спасибо»

Недавно в семью Кажаевых пришли подростки: брат с сестрой Саша и Таня, 12 и 13 лет. Они оба курят. У девочки есть молодой человек, который приходит в гости.

Наталья с Таней, Сашей и Аленкой.

«Есть проблемы с учебой, но я сейчас не давлю на ребят с этим вопросом. В первое время главное — привыкнуть и освоиться в семье. Не прогуливают уроки — и на том спасибо. Мы сейчас находимся в процессе построения отношений», — рассказывает приемная мама. Она признается, что брать в семью Танюшку ей было очень страшно.

«Много раз видела ее в приюте громко и вызывающе матерящейся, с сигаретой, а ее страница в ВК пестрела фотками обнимашек и целовашек с молодым человеком. Да и вообще, девчонки в 13 лет часто бывают вредными. На деле все оказалось замечательно. Таня — прекрасная хозяйка, помощница, с удовольствием готовит и помогает с малышами, которых у нас трое».

Саша, напротив, казался Наталье спокойным, добродушным, не вызывающим опасений… Первый день дома начался вполне мирно, хотя чувствовалось напряжение, дети были не в своей тарелке, даже как-то скучали.

«Я крутилась на кухне, уезжала за продуктами, краем глаза следила за происходящим, — рассказывает Наталья. — Все началось ближе к вечеру. Дети сообщили, что Саши уже час как нигде нет, и они не знают, куда он мог уйти… Кто-то слышал, что он говорил о том,  что хочет поехать к маме».

Следующий час все дружно ждали, названивали его родной маме, верили, что все обойдется. «В девять вечера с Танюшкой отправились на поиски Саши, — вспоминает Наталья. — Кровная мама встретила нас у подъезда весело и непринужденно. За Сашку она не волновалась, однако пожаловалась мне, что из-за дождя не может до полуночи кататься на качелях и грызть семечки. Проходящей мимо нас соседке, спросившей о том, насовсем ли вернулась Таня, ее кровная мама радостно сообщила, что — нет, Таня сейчас уедет к маме, и ткнула пальцем в меня…»

В десять вечера Наталья начала звонить начальнице опеки, директору приюта, а в одиннадцать пришла в отделение полиции, чтобы подавать заявление о том, что пропал мальчик. «Два часа в полиции пролетели незаметно, инспектор исписал кучу бумаги и отправил меня домой, пообещав приехать следом для опроса детей. И что вы думаете? В час ночи у калитки дома я встретила возвращающегося блудного сына. Оказывается, он просто познакомился с девочкой и ее братом, они сидели у них во дворе на соседней улице, грызли семечки и болтали. Чем, спросите, все кончилось? Побубнила, покормила, спать уложила…»

Но именно в ту ночь у детей, говорит приемная мама, родилось доверие: «Танюшка испугалась, что я откажусь от них сразу. А когда поняла, что у меня даже мыслей таких нет, как-то сразу расслабилась, обмякла, подошла, обняла меня перед сном. Санек тоже поначалу вернулся ежиком, но когда я перевела историю в шутку, заулыбался, засмущался».

После этой истории Саша ни разу не ушел из дома, не отпросившись. Но на этом адаптация, конечно же, не закончилась. «Ситуация накалилась, когда я позвала Санька поехать со мной и Ромкой помочь погрузить разобранный шкаф. Александр вдруг встал в позу и заявил, что он ничего не собирается делать, помогать не будет и никуда не поедет. На мои слова о необходимости помогать по дому он по-хамски заявил, что делать ничего не будет, — рассказывает Наталья. — На это я в достаточно резкой от неожиданности форме сообщила ему, что если он не будет помогать, то я не буду ему готовить следующие три дня. Поэтому он может брать любые продукты и готовить сам. И уехала за шкафом. Когда мы вернулись, дети дружно сообщили, что Сашка порезал «вены и ушел гулять».

По словам Натальи, летом Саша был в лагере, где исполосовал руки лезвием. «Его поместили в психушку, я его несколько раз там навещала. После этого он уже не наносил себе порезов, — говорит приемная мама. —  Когда же после истории со шкафом сын вернулся домой, я поинтересовалась состоянием его рук. Он показал три тоненькие царапины на запястье. Понимая, что он будет это делать снова и снова, я устроила ему представление. Говорю, Санек, что за ерунда? Что за царапки такие жалкие, кто же так режется? Ты когда надумаешь снова этим заняться, приходи, дам хороший острый нож, и режься по-взрослому, чтобы уже как в кино — лужи крови. Только потом я и врачи сообщат об этом в опеку, и тебя снова отправят в психушку, пару раз полежишь, армии потом тебе не видать, как своих ушей. Или, давай в Интернете изучим тему шрамирования у африканских племен, выберешь себе рисунок крокодила иле змея какого и будешь резать по рисунку, чтобы девчонкам не стыдно показаться было? А это что за «понты левые», пугалки нестрашные? В общем, парень мой растерялся, пообещал больше не резаться и помогать мне, когда надо. Три месяца прошло, он свое слово держит… Сейчас отношения у нас достаточно ровные, дети с удовольствием подходят обниматься, посидеть со мной у телевизора, без проблем помогают по дому».

«А потом мама забыла про меня»

Аленка — самая младшая из последних детей, которых взяла в семью Наталья. «На первый взгляд, это — спокойная малышка, очень умненькая. Но у нее серьезные проблемы с речью. В пять лет она говорит тоненьким, ломаным голоском мультяшного героя, при этом ее речь зачастую очень сложно понять. До попадания в детдом она говорила обычным голосом, по словам ее старшей сестры».

Аленка в контактном зоопарке.

Недавно Аленка с Мишей играли, Миша слегка ударился и заплакал. Аленка подошла к нему и начала уговаривать пойти к Наталье со словами «пойдем к маме, мама — добрая, и я тоже добрая»

«Дальше Аленка говорила что-то, что я не могла разобрать, но точно речь шла о маме, — рассказывает Наталья. — И тут я отчетливо услышала: «А потом мама забыла про меня». Аленку забрали в приют в три года, два года она не видела свою маму, но до сих пор помнит и ждет ее… Она понимает, что ее бросили».

Пять лет приемного родительства

«За это время мои дети очень сильно изменились. И главные изменения касаются даже не здоровья, ведь их инвалидность – пожизненная, — говорит Наталья. — Главное достижение, на мой взгляд, это то, что многие наши дети с инвалидностью смогут жить самостоятельно. Ведь ни для кого не секрет, что из детского дома инвалидов в 18 лет таких детей переводят во взрослый дом инвалидов. Без шанса на будущее.

Степа, Аня и Миша.

Наши особые дети уже сейчас практически полностью могут себя обслуживать. Опять же важно, что у них есть семья, есть братья и сестры, которые будут поддерживать их во взрослой, самостоятельной жизни. Помогут в тех делах, которые им самим выполнить нет возможности в силу той же инвалидности».

Наталья уверена, что пять лет приемного родительства не прошли бесследно и для ее характера: «Главное, что я стала гораздо терпимее. Я знала из обучения в ШПР и после общения на многочисленных форумах приемных родителей про особенности наших деток. Но одно дело теория, другое практика. В первые годы часто случались ситуации, что я сильно раздражалась, ругалась, сталкиваясь с тем же воровством, ложью, ленью, нечистоплотностью. Мои реакции на происходящее я бы назвала сейчас неэффективными.

Сейчас мне не составляет труда перевести «косяки» детей в шутку, не раздражаться, а доступно объяснить, в чем именно они не правы. И это дает гораздо больший результат, чем ругань. Приемное родительство развивает терпение и мудрость».

Все фото — из семейного архива Натальи Кажаевой.