Наталья Кабирова: «Мне было очень тяжело, но у меня никогда не было мысли отдать детей обратно»

Мать двух дочерей Наталья Кабирова из Сургута, взяла в приёмную семью троих детей-отказников, потому что всегда мечтала о большой семье. Женщину не остановило то, что ей придется воспитывать малышей без поддержки мужа. Сейчас Наталья хочет взять еще двоих постарше.

Я всегда мечтала о большой семье, о сыновьях, но так получилось, что рождались только девочки, а потом и мужа не стало. Моя подруга – опекун своей родной внучки, она и подсказала мне, что можно взять из детского дома ребенка. Это решение я приняла в середине февраля прошлого года. Не знаю, откуда взялась цифра «три», что я хочу взять именно троих детей.

Просматривая базы данных, я наша своих деток в городе Урай. У всех троих серьёзные заболевания (меня не испугали и не остановили их диагнозы), у мальчиков даже инвалидность, но я верю в то, что кропотливыми ежедневными усилиями мы спрыгнем с инвалидности. Я верю в это! Забота и уход дают уже свои результаты — анализы улучшаются, дети с октября месяца не болеют, хотя в доме ребёнка по 5-6 раз в год болели простудными заболеваниями. Чтобы иметь возможность взять сразу троих, я, с согласия моих дочерей, продала нашу однокомнатную квартиру и купила небольшую, но четырехкомнатную. Мы обустроили детскую, дочери во всем меня поддерживали, помогали выбирать обои и мебель для детской. Конечно, их удивляло то, что я решилась брать сразу троих, но они полностью одобрили мое решение. 1 октября 2013 дети оказались у нас.

Они были словно маленькие ежики, которые никого к себе не подпускали. Не знали, что такое унитаз, откуда берется приготовленная еда, что у них может быть своя комната…

Когда они увидели детскую, спросили: «Мамочка, а это все наше? У нас это никто не заберет?»

Когда мы с дочками это услышали, то слезы навернулись на глаза.

Амалия была очень маленькой, казалось, что в 7,5 месяцев в ней всего 5 кг. Когда она улыбалась, в ее глазах еще долго были видны боль, страх, напряжение. Она не расслаблялась даже, когда спала. Теперь она и села, и поползла, стала вставать, пытается ходить, ест с ложки.  Я помню, что,

когда я впервые увидела ее в доме ребенка, взгляд у нее был недетский, нерадостный. Я подняла ее на руках: «Ну что, Амалечка, домой-то поедем?» А она так и запрыгала, заулыбалась. Воспитатели сразу сказали: «Пойдет!»

Данила (4,5 года) и Матвея (4 года) вначале много удивляло: что у них есть своя комната, что стекло может разбиться, что пищу надо готовить. Пришлось долго приучать их к унитазу (признавали только горшок). Как они рады были, когда им наконец-то удалось пописать «как мальчики»! Конечно, они вначале были как сорвавшиеся  с цепи, громко кричали, разговаривали, может быть, хотели, чтобы их лучше услышали.

Моей большой ошибкой было то, что я сразу выложила много игрушек. Большую их часть пришлось потом отправить в мусорку, потому что они были полностью изломаны. На ровном месте могла начаться истерика. Я старалась этого избегать, потому что потом ребенка это выматывало. Но иногда приходилось их и приструнить, потому что, конечно, полностью нельзя идти на поводу у ребенка.

Сейчас мы научились договариваться, но адаптация продолжается.

Самое тяжелое – то, что все взятые мною дети, — отказники. Они не знают ни материнского тепла, ни материнской заботы. Я думаю, что на данный момент я для них только очередная тетя-воспитательница, которая не позволяет то и это и круглосуточно находится рядом.

Дети не умеют радоваться. После дня рождения Матвея я даже плакала. Ему дарили игрушки, был огромный торт, сделанный на заказ со Смешариками, а глаза у него оставались равнодушными. Он не мог понять, почему столько всего и —  ему. Даниле тоже подарили мозаику, трактор, чтобы ему не обидно было. Не умели они и гулять. Гулять у них называлось «Мама, пошли по кругу», потому что в детдоме у них прогулка шла вокруг детдома. Привыкали к качелям, очень их боялись. Боялись они и темноты (почти 2 месяца свет в квартире не выключался), и закрытых дверей, и любого стука, и сильного ветра на улице.

Сейчас они повзрослели, стали более самостоятельными, научились выстраивать логические цепочки действий. Например, сейчас мы убираем игрушки, моем руки и идем кушать.

Мне было очень тяжело, но у меня никогда не было мысли отдать детей обратно.

Раньше я думала, что отказники —  это такие же дети. Но теперь понимаю, что они очень отличаются от домашних, они совсем другие.

Я долго думала, отдавать их в детский сад или нет. Сейчас поняла, что сделала правильно, отдав: они с радостью туда идут. Но до этого полтора месяца я вела подготовительные беседы и доносила до детей мысль о том, что я их обязательно оттуда заберу.

Теперь они обнимают меня и спрашивают: «Мы твои сыночки?» — «Да, вы мои сыночки», — «Мамочка, а ты нас никому не отдашь?» — «Никому-никому». А раньше ведь они совсем не признавали нежностей.