Михаил и Галина Козицкие: «Мы всегда на стороне ребенка»

Страничка Михаила Козицкого, отца 6 кровных детей и 2 приемных в соцсети наполнена теплыми постами. Здесь, в основном, фотографии семьи Козицких с тегом #Россиябезсирот. Михаил и его жена Галина  — члены правления Альянса «Россия без сирот» — путешествуют по стране, проводят конференции и рассказывают людям о приемном родительстве, консультируют уже состоявшиеся приемные семьи, оказавшиеся в сложной ситуации. Об этом они рассказали корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

Вся семья Козицких отмечает Рождество. Все фото — из семейного архива Козицких.

«Однажды я сидел на подоконнике и просто отчаянно помолился: Господи, я так хочу попасть в большую семью! И пусть она живет в трехэтажном доме», — об этом моменте в жизни Игорь рассказал позже своим приемным родителям – ведь именно так и случилось, сбылось! «Не зря говорят, что у этих детей есть ангелы, которые хранят их. Видимо, его молитвы были услышаны», — считает Михаил Козицкий, приемный папа Игоря.

Михаил и Галина поженились в 1993 году,  а до этого были знакомы давно – дружили еще их родители. «Спустя пару лет после свадьбы мы начали помогать детям-сиротам, — рассказывает Михаил Козицкий. — Я работал в международном усыновлении: из Санкт-Петербурга и области в приемные семьи США и Германии удалось устроить много детей. Сейчас в Атланте, например, живет более 50 детей из Ленинградской области. И все эти семьи мы знали. Приемные родители останавливались у нас дома, мы помогали им оформлять документы и так далее. И каждый раз, провожая очередную семью в аэропорту, я думал – ну вот, еще одна душа спасена. Позже мы с супругой навещали эти семьи в Америке – и мы видели, как преобразились дети, у которых до этого были большие проблемы и со здоровьем, и с развитием. Ребенок расцветал как цветок. Другие глаза, другое лицо! Но на тот момент у меня не возникал даже вопрос – а почему люди приезжают издалека, готовы преодолевать языковой барьер, тратят деньги, чтобы взять ребенка? Ведь мы с гораздо меньшими затратами можем открыть для этих детей свои семьи».

А все предпосылки для этого в семье Михаила и Галины были. Михаил – не единственный ребенок у собственных родителей, в семье было 10 детей. И сейчас у родного отца Михаила – 75 внуков!  А прапрадедушка Галины, офицер русской армии, удочерил девочку – бабушку ее отца. Когда в Армении в 1988 году случилось сильнейшее землетрясение, власти республики обратились ко всей стране с просьбой о помощи. Тогда у родителей Галины было 6 детей. Но родители тут же выразили желание усыновить одного из детей, потерявших в трагедии родных. «Наша семья ждала этого мальчика, но потом пришел ответ, что армянские семьи разобрали всех детей.  Оказалось, народ Армении решил, что они сами помогут своим детям, потерявшим родителей, и не отдадут их в другие страны. Это был важный для меня опыт», — рассказывает Галина.

Домашний оркестр. Играют: мама Галина, Корнелия, Игорь и Дмитрий.

Михаил и Галина в ходе работы с детьми-сиротами постоянно ездили в детские дома области. В то время это были учреждения за высокими заборами, дети были отрезаны от внешнего мира. Супруги обеспечивали детдома бытовой химией, а еще приезжали на Рождество, на Пасху. «В 2007 году мы поехали всей семьей со спектаклем в один из детских домов. А когда возвращались домой, между нами — родителями и детьми – родилась мысль о том, не взять ли нам детей на рождественские каникулы домой в гости? Нам в детском доме уже приглянулся 9-летний Игорь. Да и до этого уже наш старший сын говорил нам, что ему так хочется друга-брата. Между ним и его младшим братом была разница в 10 лет, и ему не хватало близкого ровесника.  Мы сказали, что в принципе можем взять в семью ребенка, мы осилим».

Семейный совет

К тому времени Михаил и Галина уже прошли Школу приемного родительства – Ленинградская область была пионером в этой сфере, будущих приемных родителей учила норвежская школа «Прайд». «Причем тогда на законодательном уровне еще не было обязательного обучения в ШПР, мы пришли сами, добровольно, хотя уже являлись родителями пятерых детей. Но обучение было настолько ценно и важно! Оно нам сильно помогло, — вспоминает Михаил. — Сегодня мы сами преподаем в ШПР. Мир ребенка-сироты, особенно если были травмы, переживания, и его путь развития очень отличается от того, как развиваются кровные дети, которые имеют папу и  маму. Эту специфику важно знать».

Корнелия, Надежда, Людмила, Ирина и мама Галина.

Михаил и Галина оформили статус гостевой семьи и взяли на зимние каникулы Игоря и еще 7-летнюю Надюшу. «Эти две недели полностью перевернули все внутри семьи, — вспоминает приемный папа. — После каникул мы должны были вернуть их обратно. Но ни мы, ни дети этого не хотели. Я сел в машину, смотрю в зеркало заднего вида – вижу, что они чуть не плачут. И я ощущаю, что это ненормальная ситуация! Когда я вернулся домой, меня ждал наш домашний педсовет. У нас есть на кухне большой круглый стол, и мы всегда за ним все обсуждаем. Наши дети сказали: «Мама и папа, зачем же мы их вернули? Неужели мы не можем взять их навсегда?».  И мы дали каждому высказать свое мнение. Я убежден, что это очень мудро  — что это было общее решение. И мы решили, что с этого момента мы становимся приемной семьей».

К тому времени старшему сыну Козицких Дмитрию было 13 лет. Дочери Людмиле – 11, Ире – 9, Полианне – 7 лет. Младшему сыну Козицких, Даниилу, тогда было всего 3 года. Получалось, что приемные дети оказались старше него, но родители не испугались. «В многодетных семьях дети развиваются быстрее. Поэтому не имело большого значения, что Даник был малыш, а приходили в семью дети постарше его», — говорит Галина.

Корнелия с Даниилом.

В 6 лет – сам топил печку

У Игоря – непростой жизненный опыт. Мама-наркоманка отказалась от малыша при рождении, бабушка оформила опеку на себя и забрала его из дома ребенка, но потом уехала из города в деревню, и органы опеки не знали,  где находится мальчик. А бабушку в то время парализовало. И мальчик в свои 6 лет сам топил печку, все делал по дому, варил кашу, кормил бабушку, бродяжничал. Позже Игоря определили в детдом. «Игорь очень хотел в семью, но у него был энурез, — рассказывает Михаил. — Мало того, что за это мальчика постоянно ругали в детском доме. Еще и приемная семья, которая взяла его, вернула через пару недель.  В итоге у него колоссальный опыт этих предательств, возвратов. Он был глубоко травмирован».

Семья, в которой жила Надя, была неблагополучная. Однажды в доме случился пожар, сосед вынес пятилетнюю Надю из огня. Погорельцы выжили, переселились в барак. «Когда органы опеки приехали изымать девочку, пришлось вызвать два наряда милиции – вся семья готова была чуть ли не драться, чтобы не отдавать Надю. И хотя кровная мама говорила, что любила ее, она ни разу не пришла к дочке в детский дом», — рассказывает Михаил.

Память крови: не отстраняться от родни

«Мама» и «папа»  — эти слова дети начинают говорить быстро, уже на третий день. Но смыслом эти слова наполняются позже, — говорит Михаил Козицкий. —  Мы с женой к этому были подготовлены. И никогда не говорили своим детям плохо про их кровных родителей. Наоборот – мы говорили, что как только ты захочешь и у тебя будет желание, ты захочешь с ними встретиться,  — мы это сделаем.  У Игоря уже умерли и мама, и бабушка, а мама Нади сама отказалась от контактов: ей было стыдно.  Те семьи, которые пытаются препятствовать такому общению, закладывают мину против себя.  Надо сказать ребенку, что мама не справилась – но все же она дала тебе жизнь».

Михаил рассказывает о своем друге, который только в 40 лет узнал, что он усыновленный: «Он обиделся на своих родителей, ушел от них.  И потом долгое время посвятил поиску родных. Это трагедия, которую лучше не допускать. Иначе потом ребенок может обидеться на приемных родителей за то, что он оказался не в кровной семье».

Полианна и Надежда.

 А от возможного осуждения окружающих защитят как раз приемные папа и мама. Надю как-то тоже дразнили в школе «детдомовкой». Узнав об этом, Михаил и Галина отправились в школу и рассказали детям: у Нади есть мама, папа, а еще и много братьев и сестер – большая дружная семья! Больше обидных слов в адрес девочки никто не говорил.

«Когда дети попадают в хорошую семью, они не боятся говорить окружающим, что они приемные дети, ведь для них нет трагедии в этой правде, — говорит Михаил. — Друзья наших детей задают им вопросы – и они с удовольствием рассказывают о себе. Игорь сейчас в армии, там он тоже рассказывает сослуживцам, что такое приемная и многодетная семья. И они с интересом его слушают».

Ниточки привязанности

«Игорь прошел в своей жизни период выживания. Поэтому у нас он первое время испытывал сильный стресс. Особенно это проявлялось в еде, — вспоминает Галина. —  Прятал продукты в кровать, например. Это травмы из детского прошлого ребенка, он ведь переживал сильный голод. Мы ему сказали – ешь, сколько хочешь, не надо никуда прятать. И постепенно Игорь успокоился».

А еще мальчик не мог читать, не мог пересказать даже маленький абзац текста. «Нас в школе заставляли перевести его в коррекционный класс.  Пришлось лавировать, чтобы не давить на ребенка. Со школой были целые сражения. Мы встали не на сторону учителей, а на сторону ребенка. Нам говорили: «У меня 30 детей, у меня нет времени разжевывать все вашему ребенку, забирайте его из класса!». Но все же мы убедили учителей, и в итоге наши дети догнали своих сверстников. Портрет Игоря висел на доске почета как лучшего ученика колледжа!  Сейчас он служит в армии – и там он лидер»,  — с гордостью рассказывает Михаил.

«Когда ребенка берут  из детского дома в семью в подростковом возрасте, нужно, чтобы у всех домочадцев была возможность год быть вместе – без всякой школы. Он должен ясно понимать, что ожидают от него родители, а они  должны понять ожидания ребенка, — убеждена Галина. – И в ШПР уже говорят, что это действительно возможно. Иначе ребенок и его проблемы полностью развалят семью. Ничего страшного не произойдет, если он пойдет в школу на год позже».

Уважаемые читатели, нам очень интересно ваше мнение о предложении Михаила и Галины Козицких о том, чтобы приемный подросток первый год провел в семье, не посещая школу. Что вы  думаете по этому поводу? Возможно, вы поделитесь своим опытом воспитания и обучения приемных подростков? Ваше мнение вы можете оставить на  форуме «Измени одну жизнь». 

Михаил тоже замечает, что очень нужно время на формирование ниточек привязанности между ребенком и взрослыми. «Тогда ребенок расслабляется, появляется доверие. И он должен знать: родители не против него, они за него. А школа не дает расслабиться, там дети превращаются в «ежиков».

«Наши дети тоже хотят иметь большие дружные семьи!»

Семья Козицких на свадьбе старшего сына Дмитрия и Оксаны.

Старший сын Михаила и Галины – Дмитрий —  женат, у него своя семья. У Михаила — свой небольшой бизнес. Он окончил РХГА (Русская христианская гуманитарная академия в Санкт-Петербурге) по специальности «философия, богословие, религиоведение», а Галина – стратегический менеджер.  «Сейчас я получаю вторую специальность психолога. Мы с супругой преподаем в Тосно в ШПР», — говорит Михаил.

«Наши дети всегда слышали и видели: семья хорошая, крепкая, здоровая – это большая семья. Никто из них никогда не боялся, что вдруг появится или родится кто-то новый. Да, момент ревности есть всегда. Но мы для себя решили, что не будем делить детей на кровных и приемных. И довольно скоро я в своем сердце обнаружил, что у меня нет разницы в отношениях. Я точно так же обнимал Игоря и Надюшу, как своих кровных детей», — говорит Михаил. Козицкие радуются, что сейчас культура усыновления серьезно выросла по сравнению с тем, что было девять лет назад, когда они стали приемными родителями.

А все дети Козицких говорят, что когда они вырастут и создадут свои семьи, они тоже возьмут ребенка из детского дома. Пожалуй, это одно из самых важных достижений Михаила и Галины как родителей.