«Мама работала со сложными детьми, поэтому мне все это знакомо»

Надежда Пошатова из Подмосковья пять лет назад стала приемной мамой 11-летней Анфисы. Девочка пережила возврат, к новой семье ее готовили психологи. Сейчас Анфисе 16 лет, она мечтает стать графическим дизайнером

Проблемы развития и воспитания девочки-подростка не испугали Надежду, потому что ее мама раньше работала именно со сложными детьми. Надежда поделилась с нами тем, как ей пришлось всерьез заняться здоровьем приемной дочери, как помогло лечение и работа с репетиторами, а также что дало семье знакомство и общение с кровной и крестной матерями Анфисы.

Анфиса и Надежда.

— Надежда, вы Анфису еще до встречи с ней увидели в видеоанкете?

— Биологических детей у меня нет, поэтому с определенного момента стала изучать анкеты ребят из детдомов. Я обратилась в опеку Карелии, искала девочку для принятия в семью. Узнала об Анфисе, посмотрела ее видеоанкету и после этого поняла, что это точно моя девочка.

Читать также — База видеоанкет: часто задаваемые вопросы

— Как прошло знакомство, как вы приняли решение принять Анфису в свою семью?

— Знакомство было необычным. Я поехала с воспитателем на автобусе забирать Анфису из школы, и мы договорились сразу не сообщать девочке о том, что я приехала за ней. Таким образом я смогла понаблюдать за Анфисой со стороны.

Мы приехали с Анфисой из школы в детский дом, немного посидели в беседке, и она сообщила, что к ней сегодня должна приехать семья, чтобы познакомиться. Пришлось мне сознаться, что семья — это я.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Потом Анфиса пошла поесть, вернулась, показала мне комнату, в которой она тогда жила. Мы разговорились. У нас обеих была эйфория от общения друг с другом. Директор детского дома предупредила, что Анфиса непростой ребенок. Но при этом меня никто не отговаривал от принятия ее в семью.

Анфиса в первые месяцы в семье.

— Анфиса раньше была в приемной семье, почему случился возврат?

— Как мне объяснили, Анфиса жила в хорошей приемной семье, но не ценила этого. Подружка убедила девочку в том, что в детском доме лучше… Поэтому Анфиса разработала план: когда опекун отправила ее в магазин за наполнителем для кошки, девочка ушла и домой не вернулась. Спряталась в соседнем подъезде.

Поздно вечером жильцы дома ее обнаружили и позвонили в соответствующие инстанции. Таким образом, она вернулась в детский дом.

К этому моменту Анфиса прожила в приемной семье 7 лет. Предыдущий опекун исчерпала свой ресурс и не стала забирать Анфису из детского дома.

Возврат – это травма. И для того, чтобы Анфиса безболезненно вошла в новую семью, с ней предварительно работали психологи.

Читать также — Ирина Гарбузенко: «Всю вину за возврат в детдом приемные дети берут на себя»

Анфиса с папой.

— Расскажите о первых днях Анфисы у вас дома?

— Я привезла ее домой, и оказалось, что каждое утро у Анфисы болит голова. Мы отправились к врачу, нам сказали, что необходимо сделать УЗИ шейного отдела. Позвонки были зажаты с двух сторон, выяснилось, что у Анфисы была родовая травма. Возникла компрессия, которая привела к головной боли. Также были проблемы с тазобедренным суставом.

Мы обращались к травматологу, остеопату. Лечение помогло. В итоге Анфиса сразу выросла на 6 сантиметров буквально за месяц, как шло лечение.

Ментальное здоровье неотъемлемо связано с физическим, на мой взгляд. Если физическое состояние нарушается, то это сказывается и на работе мозга.

У меня есть подруга, она сказала, что мы учимся на наших детях. И Бог не дает нам испытаний, которые мы не в силах пойти. Бог не выбирает сильных, он дает силу тем, кого выбирает.

— Какие еще проблемы пришлось решать?

— Когда Анфиса стала жить с нами, я заметила, что с ней что-то не так. Моя мама всю жизнь проработала в школе с умственно отсталыми детьми. Так что я могла представить ребенка с диагнозами.

Но вот все, что происходило с Анфисой, я не понимала. Невролог определила, что у девочки есть проблемы. Выписала препараты, сказала, если таблетки не помогут, нужно идти к психиатру.

У Анфисы были стигмы на лице, которые указывали на проблемы. Я-то об этом не знала, потому что в школе, где когда-то работала мама, такой категории детей не было. Эта категория детей, наверное, появилась уже в девяностых, когда в стране началась неразбериха. Многие взрослые злоупотребляли. Когда я ребенка принимала, я знала, что кровная мама Анфисы страдает алкоголизмом. Но я тогда не смутилась, мы же всегда надеемся на лучшее.

В первый раз Анфису положили в психиатрическую клинику спустя год после прихода в семью, назначили препараты. Лечение помогло, у нее даже почерк поменялся. Она стала писать гораздо лучше, вернулась к репетиторам. Репетиторы у нее все были индивидуальные, поскольку у ребенка есть когнитивные нарушения.

В школе задавали большой объем материала, Анфиса его не усваивала. Я попыталась выйти на учителя. Мне отказали, сославшись на то, что «нечего с учителем разговаривать». Учитель, мол, задает задание, а вы берите и учите.

Я наняла репетитора для дочки, и через полгода был результат. Во-первых, Анфиса научилась считать, когнитивные функции улучшились, она запоминать стала. Репетитор был индивидуальный, по ментальной арифметике.

— Вы связались с кровной мамой девочки, как общаетесь?

— Кровная мама Анфисы сама нашла меня в соцсетях, когда против нее возбудили дело о неуплате алиментов. Она была удивлена тому, что ее ребенок уже в другой приемной семье.

Поначалу я выплеснула на нее весь негатив за те проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться, но сохранила ее номер телефона, и мы понемногу стали общаться. Узнала всю историю этой женщины, и мне стало ее жалко. Три года назад мы ездили в Санкт-Петербург, договорились с ней встретиться, но она на встречу не пришла.

В другой раз я пригласила ее к нам в гости. Я ее встретила на вокзале, привезла домой. На встрече была еще и моя подруга.

Состояние кровной мамы Анфисы было очень напряженным, нервным, у нее тряслись руки. Мы ей дали успокоительное. Потом разбудили Анфису. Она, конечно, восприняла встречу с кровной мамой в штыки, хотя мы ее готовили к этой встрече, объясняли, что алкоголизм — это болезнь. Анфиса сразу стала спрашивать справку у своей мамы о том, что она уже не пьет.

Мне тогда очень помогла моя подруга, она обняла Анфису, сказала, что девочка — большая умница. Она не обязана любить свою маму, но принять как гостя должна. Поэтому спустя какое-то время все вместе прогулялись. Мама ей пообещала больше не употреблять спиртное.

В данный момент Анфиса не общается со своей кровной матерью. У нее в душе стоит запрет…

Анфиса мечтает стать графическим дизайнером.

— С кем-то еще из родных Анфисы вы общались?

— Три года назад мы поехали в Карелию, на малую родину Анфисы. А решили поехать случайно, чуть ли не пальцем ткнули на карте. Приезжаем, а у нее там, оказывается, крестная мама живет. Крестная — это коллега первого опекуна Анфисы.

Эта женщина посадила девочку за фортепиано, как-то быстро показала ей ноты, Анфисе понравилось. По возвращению домой Анфиса попросила записать ее в музыкальную школу. Стала посещать занятия. Недавно сдала экзамен на «четверку».

Связь с крестной мамой у нас только по переписке. Мы с ней делимся успехами Анфисы. Сейчас дочка закончила 9 класс, собирается учиться на графического дизайнера.

Фото — из семейного архива Надежды.

Дизайн — Наталья Лунькова.