Конкурс для королев

Бухгалтер Александра из небольшого городка под Уфой в расстройстве. На прошлой неделе она вычитала в новостях, что в России хотят запретить детские конкурсы красоты. Александру такая перспектива очень огорчает: дело в том, что ее 11-летняя дочь Кира недавно выиграла региональный конкурс красоты для тех, кому уже есть 10, но не исполнилось 13-ти лет, и теперь Александра и Кира собираются покорять столицу.

Депутаты, между тем, кажется, настроены серьезно: уже в декабре Госдума рассмотрит законопроект, который введет серьезные ограничения на проведения конкурсов красоты для несовершеннолетних. По задумке его авторов, он будет предусматривать полный отказ от детских смотров и финансовую ответственность нарушителей этого закона. Родителей будут штрафовать на 5000 рублей; устроителей – на миллион.

Споры о том, хорошо ли детям красотой меряться и не вредят ли такие соревнования детской психике, идут уже не первый год и не только в России. Единого мнения тут нет – ни среди родителей, ни среди психологов. Например, эксперты, на которых ссылаются в Думе, полагают, что такие конкурсы нужны только взрослым для их самоутверждения, а на малышей они действуют губительно, слишком рано знакомя их с реальным миром. А вот ассоциация детских психологов США наоборот считает, что такие мероприятия —прививка от дурновкусия на всю жизнь.

Так или иначе, но детские конкурсы красоты – одно из самых популярных шоу в мире. По приблизительным оценкам экспертов американской индустрии красоты, ежегодно в подобных соревнования принимают участие около 300 000 юных американок. В Европе, по подсчетам Французской социологической службы, почти полмиллиона претенденток на корону «маленькой мисс старый свет». В Австралии рапортуют об участии 250 000 детей в азиатской лиге красоты.

В России таких подсчетов никто не ведет, но известно, что только в Москве более сотни фирм, занимающихся организацией детских конкурсов красоты: по большей части это модельные агентства, которые таким нехитрым способом ищут себе новые лица.

«Индустрия красоты – один из немногих социальных лифтов, которые пока еще у нас функционируют, — объясняет такую высокую популярность конкурсов социолог Андрей Литвинов, — ребенок-модель — это неплохая возможность изменить социальный статус семьи и даже место ее жительства».

Бухгалтер Александра именно на это и рассчитывает. Она надеется, что участие в московском конкурсе красоты, который намечен на начало января следующего года, откроет перед ее дочерью новые двери. Она знает, что на таких мероприятиях всегда бывают рекламные агенты, и какой-нибудь контракт им практически гарантирован. Здорово будет, если Киру отберут для телерекламы – там больше всего платят. Но и на журнальную рекламу они согласны: это неплохой способ добавить в портфолио качественные фото. Если повезет, и Киру сделают лицом какого-нибудь детского бренда, то возможно, им даже снимут жилье в Москве на какое-то время. И уж это время Александра использует как следует, чтобы хорошенько тут закрепиться.

Традиция детских конкурсов красоты пришла к нам из Штатов. Там их проводят с 1960 года, и там это тоже один из главных способов вырваться из маленького городка, посмотреть мир, получить шанс на лучшую жизнь. Именно поэтому в США так популярны телепередачи вроде «Топ-модель по-американски»: простая история успеха, которая начинается всего-навсего с красивого тела – вполне осуществимая мечта тысяч местных девочек-подростков.

Психотерапевт Алекс Вайнштейн говорит, что для американского общества такие конкурсы уже стали нормой, да и вообще девочки там взрослеют и погружаются во взрослую жизнь раньше, чем у нас. Пятилетка с крашеными волосами – это обычно. Второклассница на диете никого не удивит. Девочки следят за собой, думают о внешнем виде и стремятся к совершенству. Это никак не влияет на их психику, утверждает Вайнштейн, ровно потому, что общество это уже воспринимает как норму. На таких девочек не косятся, и они не чувствуют себя не такими, как все. Наоборот, сегодня тот, кто не хочет стать королевой красоты, становится белой вороной.

В России ситуация немного другая: мы к такому еще не привыкли. Нам все еще кажется, что матери просто издеваются над своими дочерьми и пытаются воплотить в них свои желания. Мы все еще опасаемся, что у таких историй непременно есть сексуальная подоплека. Мы считаем, что нельзя учить девочку эксплуатировать свое женское начало с самого детства.

«Со временем российское общество тоже придет к такой норме, потому что именно в эту сторону двигается современная цивилизация, и у России, по крайней мере тут, особого пути нет, — смеется Вайнштейн. — Ведь зачастую такой конкурс — просто возможность побороть свои комплексы и повысить самооценку».

Ольга из Питера этим и руководствовалась, когда водила 4-летнюю Алю на фотопробы, кастинги и конкурсы красоты. Аля – из детского дома. У нее на лице несколько достаточно заметных шрамов, — вроде бы она в младенчестве упала на ящик с бутылками. Ольга очень переживает, что эти шрамы испортят девочке жизнь, и она решила бороться превентивно. Вообще лицо у Али красивое и очень живое, поэтому агенты ей заинтересовались. На одной из фотосессий Ольгу научили правильно гримировать алины шрамы, и теперь их практически не видно. Впервые увидев себя в зеркале без них, Аля хохотала и кричала, что теперь она похожа на «самую прекрасную принцессу из диснеевских мультиков». Ни одного конкурса красоты она еще не выиграла, но какие ее годы – все еще впереди.

В семье Луговых все, как в фильме «Маленькая Мисс Счастье»: все брошено на победу. Даже далекий двоюродный дядя недавно заходил и оставил 500 рублей Але на новое платье к конкурсу. Бабушка вяжет уникальные накидки, мама внимательно следит за всеми модными детскими тенденциями, папа зарабатывает деньги.

Ольга советовалась с психологом. В случае, когда у ребенка есть очевидные проблемы с внешностью, такие состязания на пользу. Действительно укрепляют веру ребенка в самого себя. Когда у ребенка есть психологические проблемы, — например, как у детдомовцев, вроде Али, — это тоже полезно. Дети, много лет напрочь лишенные внимания, вдруг оказываются в его центре. Они от этого расцветают. Но тут главное, не переборщить.

Это важный совет, и его повторяют почти все эксперты, когда говорят о детской индустрии красоты. «Каждой маме хочется не только, чтобы ее ребенок был самым красивым, но и чтобы все окружающие это признавали, — говорит психолог Анна Крот. – Но надо следить за реакциями самого ребенка: важно ли ему быть самым красивым, хочет ли он выставлять себя напоказ». По ее словам, тут работает то же правило, что и с актерским мастерством или песенным искусством: главное, чтобы ребенку эта деятельность доставляла радость. Тогда это раскрепощает, вселяет веру в себя и приносит одну только пользу. Но если это мама мечтает видеть ребенка на сцене или слушать в машине диск с его песнями, а его самого это тяготит и мучает, то ничего хорошего из этого не выйдет. В этом случае получаются дети с испорченным детством, кучей внутренних противоречий и даже обид на родителей.

Так что бухгалтеру Александре из-под Уфы стоит не бояться депутатов, которые могут лишить ее шанса на новую жизнь, а получше присмотреться к своей дочери Кире. Потому что недавно в одном из разговоров та обмолвилась, что вообще-то хотела бы записаться на шахматы или заняться стрельбой из лука.

Прислушиваться к своим детям и следовать за ними, а не за своими представлениями о них — один из главных постулатов в современной науке о воспитании. Если хотите узнать об этом подробнее — читайте статью замечательного психолога Юлии Гиппенрейтер на эту тему.

А что вы думаете по поводу детских конкурсов красоты? Поделитесь с нами своим мнением!