«Когда он посмотрел, меня будто электричеством дернуло»

История усыновления шестилетнего Феди, как и многие другие события в жизни его новой – теперь единственной и любимой – мамы Лены Любовиной, сплошь состоит из счастливых неслучайностей. Тех самых, которых в обыденности казалось бы не должно быть, но которые происходят сплошь и рядом – главное, уметь их замечать. Может быть, все потому, что большую часть своей сознательной жизни Лена занимается волонтерством и благотворительными программами, наполняя ее смыслом.

Федя сразу выделил Елену среди других сестер милосердия. А она выделила его.

Сейчас она работает в фонде «Даунсайд Ап». А в 1999 году, после утраты обоих родителей, помогала людям в Красном кресте в родном Петрозаводске. Потом она переехала в Москву и стала работать в благотворительном проекте против СПИДа в фонде «Восток-Запад», руководила информационной компанией. В 2004 проект закрылся, и Лена стала заниматься PR в коммерческой компании, но очень быстро поняла, что ей мало просто интересной хорошо оплачиваемой работы – хочется помогать людям. Она начала искать благотворительные проекты, чтобы посвятить им выходные дни.

Так Лена попала в сестричество «Службу Милосердия». Впервые приехав с благотворительной помощью Тушинскую больницу, она узнала, что женщины-волонтеры ухаживают за отказными детьми, которые живут там до отправления в дом ребенка.

С этого момента жизнь Лены оказалась неразрывно связана с детьми. Она стала приходить в больницу каждое воскресенье с 4 до 9 часов. И вдруг поняла, что она там нужна, что ее там ждут. Все беды и трагедии личной жизни постепенно отступили перед этим на второй план, а постепенно и вовсе перестали иметь значение.

Маленький мужичок

Многие женщины, кто помогал брошенным деткам, приходили с целью найти ребенка для себя, чтобы иметь возможность присмотреться и привыкнуть к нему до того, как нужно будет собирать документы. Это логично, потому что сейчас система усыновления не подразумевает какой-то подготовки будущих родителей и ребенка, знакомства с малышом, общения с ним. Предполагается только просмотр анкеты с фотографией и несколько торопливых встреч в коридоре детдома.

В отличие от этих женщин, Лена тогда еще не чувствовала в себе потребности усыновить ребенка. Просто ходила в больницу около двух с половиной лет и помогала разным детям – ухаживала за ними, читала книжки, играла, кормила. Малышей было много, работы тоже.

Но однажды, в 2007 году, в больнице появился Федя. Полуторагодовалого мальчика нашли на осеннем пляже, в кустах. Он был весь в грязи, жутко пах. Кто его родители и почему они оставили ребенка одного, не знает до сих пор никто.

«Он на меня посмотрел, и меня будто электричеством дернуло, — вспоминает Лена знакомство с Федей. — Я не знаю, как это объяснить… До этого я видела разных детей, были кудрявые, беленькие, ангелоподобные, просто невероятно красивые, чудесные малыши. Наверное, если бы у меня была цель взять ребенка, я бы задумалась об этом гораздо раньше. Федя был диковатый, маленький мужичок. У него был сразу виден внутренний стержень, его слушались даже дети постарше».

Лена продолжала приходить и к другим детям, но постепенно появилась потребность во время каждого посещения заходить к Феде. Мальчик тоже стал выделять Лену из группы других женщин, почему-то сразу признав в ней авторитетного взрослого.

«Со мной он становился более сдержанным, слушался, — вспоминает она. — Для меня же он с самого начала был удивительным и необыкновенным».

Лена начала привязываться к мальчику, дарила какие-то подарки, играла с ним. Но тогда еще речь не шла о том, чтобы взять его домой. Было много сомнений: не замужем, живет в съемной квартире, много работает… Так прошло больше года. За это время Лена окончательно привязалась к Феде и даже стала его крестной мамой.

В конце 2008 года, так и не выяснив, кто его родители, Федю начали готовить к переводу в дом ребенка. И тут Лена наконец решилась и начала собирать документы на опеку.

Благословение

Но до сбора документов она пошла за благословением к своему духовнику, отцу Аркадию Шатову (сейчас епископ Пантелеймон). Он сказал: «Я с радостью благословить тебя не могу, но и запрещать не буду». Он взял с Лены обещание, что она будет все делать своим чередом, не будет идти против ветра, стараясь силой взять то, что ей хочется. Получится легко – хорошо, нет – значит, не надо.

В результате вся – обычно достаточно долгая — процедура оформления документов заняла у нее две недели. «Я восприняла это как благословение», — говорит Лена.

Так вышло, что за это время Федю уже перевели в сиротское учреждение. То есть его вот-вот должны были внести в федеральную базу данных, а после этого взять 2,5-летнего здорового малыша нашлись бы и другие кандидаты, которым, возможно, мальчика отдали бы охотнее.

Однако сомнения в правильности шага все еще оставались. «Я переживала за Федю – что может быть, я ему чего-то недодаю. Хорошо ли, что он растет без папы? Может быть, он был бы счастливее в полной семье. Возможно, своим решением я лишила его лучшей судьбы? Может быть, он мог бы жить в прекрасном доме с собаками и машинами…»

Сомнения развеял сам Федя, когда ему было года четыре: «Ты моя любимая, ты моя мама и никто мне больше не нужен!»

Сейчас Феде уже шесть лет. Он готовится к школе, всегда стоит в общественном транспорте (мужчины должны стоять), носит сумки и сам с удовольствием нарезает салаты, потому что хочет стать поваром. Он очень общительный и ласковый ребенок.

Федя знает о том, что он не родной. Он помнит больницу, что мама была раньше сестрой милосердия, помнит других сестер. Он знает даже то, что где-то, возможно, еще живут его настоящие родители. Но пока его это абсолютно не волнует, ведь у него есть главное – мамина любовь и забота.