Дочь показала нам все, что видела в кровной семье

У Валерии Сигида из Твери двое приемных детей: Илария и Дамир, брат с сестрой из Благовещенска. Валерия с мужем приняли ребят в семью 31 декабря 2020 года

Приемная мама поделилась с нами тем, как первые получасовые встречи с малышами привели к решению взять сразу двоих детей в семью, как происходило принятие сына и дочери, в чем были сложности адаптации, и как помогали семье психологи фонда «Измени одну жизнь».

На пути к приемному родительству

Спустя 10 лет брака мы с мужем решили стать приемными родителями, поскольку собственных детей не было.

Искали детей по местным базам сирот, смотрели видеоанкеты на сайте «Измени одну жизнь» и на сайте усыновите.ру. Вот на нем мы и нашли своих сына и дочь.

В системе они оказались в возрасте 2 и 3 года, будучи изъятыми из семьи, где была крайне неблагополучная обстановка. Несколько месяцев малыши провели в больнице, потом их забрали в интернат. Там они пробыли год. За это время их биологическую мать лишили родительских прав. И спустя год дети обрели нас, родителей, и дом.

О первой встрече  

У меня было по одной встрече с детьми. Сначала с дочкой, а на следующий день с сыном. Был период короновирусных ограничений, и вместо 10 положенных встреч разрешена была только одна с каждым ребенком.

Читать также — Первая встреча с ребенком

Такой Иларию Валерия с мужем увидели на фотографии в базе.

Длились по времени они минут по 30. И плюс еще минут 30-40 на беседу с персоналом интерната и изучение документов, истории биологической семьи.

Когда дочку завели в кабинет психолога (встреча проходила там, и ее сопровождал психолог), она сразу обняла меня за шею. Я тоже ее обняла, потом старалась отодвинуть немного, чтобы разглядеть личико. Но не сильно получилось. Доченьку было не отлепить.

Зато я почувствовала запах ее волос, они пахли вкусным печеньем. Стрижка была крайне странная, нам долго пришлось ее потом отращивать и выравнивать. Но пахли волосики чудесно. Я сказала об этом психологу. Она переспросила меня, уверена ли я в этом. Так как деток, по ее словам, купали только раз в неделю.

Потом мы поиграли немного с доченькой в куклы. Я подарила ей книжку с наклейками, и дочку увели. Я села за изучение истории семьи. В итоге, я в душе уже была согласна подписать согласие, но впереди меня ждала встреча с ее братиком.

Таким Дамира впервые на фото в базе увидели будущие родители.

На следующий день в кабинете собрались сотрудники: главный врач, социальный педагог, медсестра, воспитатель. К нам завели сыночка. Он представился мне, и мы сели с ним тоже за книжку с наклейками. Малыш был очень смышленый, с развитой речью. Знал все. Очень милый.

Потом мы поговорили отдельно с каждым из сотрудников. Мне рассказали о режиме дня, детское меню очень подробно расписали, чтобы первое время мы придерживались такого же. Это нам не удалось осуществить, дети сразу без проблем перешли на домашний рацион.

О решении взять в семью двоих детей

Я подписала согласие на обоих детей. И уехала на выходные, за которые я должна была купить 2 комплекта одежды и обуви полностью, от белья до курток, и привезти им для примерки.

Сотрудники все были очень вежливые и искренне заинтересованные в устройстве детей в семью.

Я жила на съемной квартире, ездила в «Детский мир» за одеждой, пыталась ночами хоть как-то заснуть, отдохнуть. Сообщила всем родным о своем решении.

О разделении детей речи быть не могло. Либо берем обоих, либо никого. Сердце мое откликнулось уже за эти 30-минутные встречи и на дочку, и на сыночка.

Муж полностью мне доверился в этом вопросе. Начал доделывать детскую, оставшиеся штрихи.

Страхов было много, мое сердце колотилось сильно. Страх, как дети перенесут 10-часовой перелет до Москвы, как я справлюсь с ними и с багажом одна.

Нам очень помогали в пути люди. Мужчины подхватывали мои сумки, придерживали детей. В самолете я ребятам дала по чупа-чупсу на взлете, чтобы ушки не заложило.

Была еще дозаправка в Новосибирске, из салона мы не выходили. Дети перенесли перелет замечательно! Хотя мне рассказывали и другие случаи.

О первых днях дома

Мы прилетели домой прямо под Новогоднюю ночь. Встретили Новый год готовыми салатами и горячим из супермаркета и пошли все спать. Дети в свою детскую.

Первые дни дома.

На утро 1 января я проснулась, потянулась, подумала, как же хорошо просыпаться в своей кровати дома после 12 дней, проведенных в Благовещенске, не осознавая сперва наши перемены.

Когда я осознала, я закричала: «Боже, у нас же дети! У нас есть дети!» И побежала к ним в детскую. Они сладко спали.

Так начался мой первый месяц с детьми, когда каждую ночь абсолютно сонная я срывалась с кровати и бежала к ним в комнату по 10 раз за ночь. Убеждалась, что дышат, что все нормально, и возвращалась. Эти ночи моей повышенной тревожности не давали спать ни мне, ни мужу. А днем мы оба должны были быть полны сил.

И мы договорились с мужем, что начнем сокращать мои забеги в детскую. Сперва до 7 за ночь, потом до 5, потом до 3-х. Потом до 1. Постепенно я успокоилась и стала спать нормально.

После Нового года следующим ярким праздником стал день рождения дочки. Прошло все в узком кругу семьи, но очень торжественно. С нарядным платьем и красивым тортом.

Я помню то волнение, когда заказывала торт, что неужели у нас есть дочка, о которой мы так долго мечтали? Неужели мы выбираем торт для нашего ребенка?

Об адаптации

Дети вели себя идеально примерно неделю, потом еще месяц относительно держались. А потом началась наша адаптация.

Дети вели себя очень активно. Пробегая по комнате, они выдвигали все ящики всех шкафов и комодов, выбрасывая наружу все содержимое. Я убирала обратно. На следующий день все повторялось. Это продолжалось, наверное, месяца 3.

С огромным интересом и энтузиазмом мыли посуду, стоя на стуле. Одежду после этого было хоть выжимай. Любили купаться в ванной, могли не выходить оттуда подолгу. Когда все же приходило время выйти, были у нас истерики, особенно у младшего.

Во время адаптации дети вели себя очень активно.

Были изрисованы все новые белые шкафы, белые кровати, стулья, комод. Наклейки их всех книжек также были наклеены на шкафы, стены, двери. Ручки от дверей у нас начали отлетать с корнем на второй месяц.

Мои кремы в тюбиках использовались в качестве краски для первых картин на бумаге. В ванной опустошались все флаконы с шампунями и гелями для душа. Детям нравилось наблюдать, как жидкость льется в ванну.

Большая часть продуктов им была неизвестна. Постепенно знакомили детей с едой.

О помощи психологов фонда

На четвертый месяц я обратилась впервые к психологу в фонд «Измени одну жизнь». Меня это настоятельно попросила сделать моя мама, так как сам человек уже от усталости не осознает, что ему нужна помощь.

После консультации обстановка в семье, в моем состоянии стала гораздо лучше.

Расскажу подробнее. Были проблемы со старшей дочерью. Она демонстрировала все, что видела в кровной семье. Я была в шоке и не понимала, что делать.

Потом дочка вспоминала уход из семьи, несколько месяцев в больнице, далее детский дом. В течение полугода всплывали воспоминания, но чем дольше она жила в семье, тем реже они становились. Сейчас практически не вспоминает.

А тогда я общалась с психологом фонда Джессикой Франтовой. Джессика успокоила: «Все пройдет, Илария тем самым проявляет доверие, рассказывая о жизни в кровной семье. Она хочет поделиться болью. Месяц-другой, и это забудется».

И действительно Илария успокоилась, я ее обнимала, говорила: «Я с тобой, все в порядке».

С сыном же проблемы были серьезнее. Мы 9 месяцев сидели дома после прихода детей – так называемый период окукливания, то есть отрезок времени без посещения детских садов, школ.

Через 9 месяцев пошли в сад, и у Дамира начались проблемы с поведением, воспитатели постоянно жаловались.

Прошел год, и у меня началось выгорание, отсутствие радости от материнства. Я обратилась за помощью к психологу фонда Наталье Городиской. Она успокоила настолько, что на следующее утром проснулась другим человеком.

Наталья объяснила, что Дамир был изъят из семьи в 3,5 года и эмоционально застрял в том возрасте, хотя ему было 5 лет в тот момент. Я должна была стать Дамиру опорой и глыбой, рядом с которой он может быть любым.

Шаг за шагом поведение мальчика стало меняться, и я стала меняться вместе с ним, выходить из ситуации выгорания.

Новоиспеченным родителям очень нужна психологическая помощь, чтобы грамотный опытный специалист увидел семейную ситуацию со стороны и подсказал причины, почему это происходит, и способы выхода из нее. Поделился собственным опытом.

Родителям очень важно объяснить, что их ситуация не единственная, не редкая, что дети с подобными психологическими травмами вырастали во взрослых и успешных людей.

Читать также — Адаптация приемного ребенка: четыре возраста и четыре стадии

О принятии

Принятие детей происходило в два этапа. Первые два месяца после прихода в семью. Мне казалось, что я приняла.

Затем какой-то откат, а через следующие два месяца появляется чувство принятия. Это не так, что находит и отпускает. Каждый этап принятия – переход на новый уровень.

Психологи фонда помогли семье во время адаптации.

Сейчас мы слились, стали одной семьей, одной фамилией, приняли друг друга. Психологи предупреждали, что жизнь в системе равна 1:2. Если ребенок прожил в детдоме год, значит, адаптация займет два.

Если бы не психологи, то адаптация происходила бы сложнее. У нас в регионе нет социального сопровождения. «Детей взяли и сами, мол, разбирайтесь». А помощь нужна, особенно родителям. Боюсь представить, как развивалась бы ситуация без поддержки специалистов.

А еще я перечитала все истории на сайте «Измени одну жизнь». Некоторые даже перечитывала не единожды. Смеялась, плакала, радовалась вместе с героями ваших публикаций.

Портреты детей

Внешне дочь – моя копия. Это что-то невероятное — сравнить мои детские фото с ее. Одно лицо.

Илария поет, танцует, даже по дому передвигается по-особому, грациозно. Мы записали дочь на балетные курсы, недавно был ее первый спектакль.

Илария очень ласковая, сообразительная девочка, помощница. При этом меня беспокоит, что она ведомая, поэтому я учу ее отстаивать свою точку зрения.

Илария любит танцевать, а у Дамира отличная память.

Сыну поставили диагноз «Синдром дефицита внимания и гиперактивности», при этом у него достаточно высокий уровень интеллекта, хорошая память. Пока мы с Иларией учим отрывок из «Руслана и Людмилы», Дамир может 2-3 раза пробежать мимо нас и выучить слова. Хотя ему всего 5 лет.

Любит рисовать, постоянно просит ручку, бумагу. Поначалу он рисовал страшные черные картины. Сейчас Дамир рисует дом, солнце, животных, родных. То есть, прогресс есть.

О том, что все не зря 

Наверное, самое сильное ощущение того, что я очень нужна детям, что теперь я их мама, а они мои сын и дочь, было тогда, когда ребенок присаживался рядом и начинал открывать свою душу передо мной, рассказывая весь опыт в кровной семье без прикрас.

Один раз перед поездкой на поезде я детям купила заранее сюрпризики в дорогу и, когда сели в купе, я подарила им их. Дочка просто разрыдалась. Когда успокоилась, она снова начала рассказ про маму биологическую, как она голодала там, спала без одеяла, не было своей кровати. Потом обняла меня и сказала: «Мамочка, спасибо, что заботишься о нас».

Дети не должны жить в асоциальных семьях, где их жизнь находится в опасности, но они и не должны жить в детских домах. Это противоестественно, против природы. Это ненормально.

У детей ломается психика там, какие бы чудесные ни были условия. Теряется напрочь базовое доверие миру. Им как воздух нужна любовь их мамы и папы.

О материнстве и приемном родительстве

Мне сложно сравнивать, но думаю, что даже кровное материнство сильно меняет человека. Что уж говорить о приемном. В период адаптации у детей были истерики, и в этот момент я думала не о себе, а о них.

Материнство меняет отношение к миру. Ты в меньшей степени погружен в себя, и больше обращен к детям.

Тебе плохо, но ребенку в этот момент еще хуже, он же изливает всю пережитую боль. И единственная опора в жизни – это родитель. Осознание этого сделало меня сильнее.

Фото — из семейного архива Валерии.

Фото — by Alabaster Co on Unsplash. Дизайн — Наталья Лунькова.