Детская супермодель из Ярославля говорит о своей боли в стихах

Тринадцать лет назад в одном из частных домов Ярославля нашли годовалую девочку. Она была совсем одна, горько плакала от голода и боли — у нее была сломана правая ножка. Малышку отвезли в больницу, где она встретила свою будущую приемную маму. О том, как девочка, которую считали «гадким утенком»,  стала детской супермоделью России, о чем она мечтает теперь, ее приемная мама рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».

Начало как у триллера — история  Лизы Вербицкой берет за душу любого, кто ее слышит. Но приемная мама Инна Совкова (тогда носившая фамилию Ника), не зная всех этих обстоятельств, уже понимала — ее сердце сжимается от детского плача, доносившегося из соседней палаты детской больницы. Маленькая девочка — и совсем одна. Черные глаза, черные кудряшки, смуглая кожа — цыганская кровь, а кажется родной.

«Мне казалось, что красивее я ребенка не видела, — рассказывает Инна. — Подруги мне потом говорили: «Лиза была похожа на гадкого утенка, страшненькая такая, но мы решили тебе не говорить. Ты ведь так хотела ее взять!» Но я бы не передумала, даже если бы они тогда мне сказали».

Подруги ошибались. Через девять лет Лиза Вербицкая станет детской супермоделью России. О ней узнает много людей, она познакомится со своей биологической матерью, братьями и сестрами, примет участие в ток-шоу на одном из центральных телеканалов.

Но в самом начале этой истории Инна вместе со своим кровным сыном, который тринадцать лет назад лежал в той же больнице, что и Лиза, прогуливалась по коридору и хотела успокоить плачущую девочку.

«Приворожила меня, наверное»

Лиза плакала даже по ночам — у нее была высокая температура, к ней никто не подходил. Родители были заняты своими детьми в больнице, медперсонал — работой. При этом девочка боялась идти на руки, плакала еще горше. И однажды Инна сказала сыну: «Давай ее возьмем?» И тот ответил: «Давай».

«Когда мы с сыном вернулись домой после выписки, я очень скучала по ней. Приворожила она меня, наверное?  Я постоянно о ней думала. Хотя мысли были и такие: «Куда мне еще один ребенок, двое выросли — и хватит». Но чувство к ней все перебороло», — вспоминает Инна.

Увлечение танцами помогло девочке избавиться от комплексов и страхов. 

Потом Инна узнала, что Лизу увезли в Борисоглебск, по месту жительства. Поехала к ней и — «Она так обрадовалась, меня увидев, будто всю жизнь меня знала!». Тогда же Инна стала собирать документы на опеку над девочкой — и забрала ее через пару месяцев домой. Приемную маму все поддерживали, органы опеки помогали, — все, кроме родной матери Инны. Та была поначалу против, даже условие поставила: она или Лиза.

«Я на риск пошла, — рассказывает Инна. — Просто оформила все документы и принесла Лизу домой. Подумала: «У меня мама не такая, чтобы меня в дверь не пустить. Она не тот человек, который плохо может относиться к маленькому ребенку».

Инна не ошиблась: сердце ее матери растаяло почти сразу. Сейчас Лиза для бабушки — любимая внучка.

Музыкальный ребенок 

Лиза была не совсем обычной после всего, что ей довелось пережить. Не ходила, не ела твердую пищу. В полтора года у нее было всего четыре зуба. Приемная мама стала потихоньку приучать ее к твердой еде — быстро полезли все остальные зубы. Девочка встала на ножки. И стала быстро расти — по восемь сантиметров в год. Догоняла сверстников.

Лиза стала детской супермоделью России.

«Лиза была очень послушным, мягким ребенком, — рассказывает Инна. — Ранимым. Очень боялась людей. Однажды я заметила, что она очень реагирует на музыку: когда слышала мелодию, округляла глаза и начинала махать ручками. Стала ей чаще включать музыку, записала девочку на танцы. Она стала выступать на сцене — и страх ушел. Мне даже сказали однажды, что Лиза очень артистичная, музыкальная, словно родилась на сцене. Так оно и есть — вся жизнь ее, с самого рождения, можно сказать, на людях».

Лиза не говорила до трех лет. Первое слово, которое она четко произнесла, было «мама».

О кровной матери — ничего плохого

Инна не училась в Школе приемных родителей, когда она брала Лизу под опеку. Просто школ тогда еще не было. Но позже она прошла курс. Психологи посоветовали Инне не скрывать от дочки, что она приемный ребенок. Лиза узнала об этом в пять лет.

«Дочь приняла это известие легко, как будто это — в порядке вещей. Нам и советовали не тянуть, чтобы ребенок не получил травму, если узнает о том, что он не родной по крови в более позднем возрасте», — говорит Инна.

Девочка долго не знала, что ее бросили одну в пустом доме.

А еще в школе Инне и другим опекунам говорили: никогда не отзывайтесь плохо о кровных родителях, что бы ни произошло. «И я не рассказывала Лизе о биологической матери ничего негативного. Говорила, что мы не можем знать точно, какие были обстоятельства у нее, почему она оставила дочь, почему отказалась от нее». Лиза долго не знала, что ее бросили одну в пустом доме. Эту информацию раскопали журналисты, когда о девочке, победившей в конкурсе детской супермодели, стали писать СМИ. Тогда же Лизу вместе с Инной пригласили на ток-шоу.

Пока вестей нет

«Мне сказали, что с ней хотят родственники встретиться, братья и сестры, — говорит Инна. — Что они давно ее искали. Попросили разрешения прийти на передачу. Сначала я была против, а потом согласилась — подумала, что дочери все равно захочется их найти, рано или поздно».

Но на съемки шоу была приглашена и кровная мать Лизы. Инна вспоминает, что появление женщины, которая в силу туманно объясненных причин оставила младенца в пустом доме, было как обухом по голове — никто не предупредил об этом ни девочку, ни ее приемную маму. После передачи родственные связи возобновились, но ненадолго. Кровная мать Лизы больше не появляется. Сестры и братья редко пишут Лизе в социальных сетях в духе «как дела» — и это пока все.

«Мы не говорили с Лизой пока о том, что она узнала: что ее нашли брошенную в пустом доме, а не в больнице, как она думала, — говорит Инна. — Я сама ее не спрашивала, не заставляла, не давила. Боюсь, что ее может сильнее травмировать лишнее напоминание».

Лиза пишет стихи и иногда читает их матери — и Инна чувствует, что дочь переживает обиду, старается ее обдумать, прочувствовать, забыть. Пока она говорит об этом только в стихах. Но ведь это тоже — выход.

«Лиза — мудрая, чувствует людей»

Сейчас Лизе Вербицкой – 14 лет, она учится в седьмом классе и занимается танцами. Может быть, пойдет учиться на хореографа. А может — на психолога. «Дочь пока не решила точно, говорит и о том, и том, — рассказывает Инна. — Но она очень мудрая, чувствует людей, дает советы мне порой. Так что психолог из нее, возможно, получится».

С приемной мамой Инной.

У самой Инны план такой — во всем помогать Лизе. Вспоминает, как учила Лизу не бояться людей, сверстников, которые ее дразнили за отличающуюся внешность. «Она мне: «Ой, боюсь сама за себя постоять, может, ты за меня заступишься?» «Нет, ты должна сама договариваться с людьми, — так я Лизе говорила. — Тебе это в жизни пригодится. Я умею — но хочу, чтобы ты научилась. Ты не всегда будешь с мамой жить. Поэтому нужно учиться не криком, не упорством. Придется учиться быть мудрой и говорить людям то, что чувствуешь».

И Лиза учится.

Не каждый может взять ребенка в семью, но каждый может дать ему шанс, поделившись видеоанкетой в социальных сетях: присоединяйтесь к сервису «Ангелы-Хранители» и помогайте детям обретать любящие семьи.