Дети за забором

Мы перепечатываем уже ставшую традиционной колонку нашего сотрудника Екатерины Лебедевой на портале Сноб. Катя, как всегда, пишет о важном.

Да, забор есть обязательно. Бетонный или металлический. Как правило, с КПП и хмурым охранником, чеканящим стандартный набор фраз: «кто вы, к кому, ваши документы». С такой аж до скрипа зубов строгостью посетителей встречает почти каждый детский дом России. ДЕТСКИЙ, повторю, дом.

У моей коллеги дом ребенка – в соседнем дворе, о чем она вообще не догадывалась годами, пока операторы нашего благотворительного фонда «Измени Одну Жизнь» не поехали туда снимать видеоанкеты малышей. Просто за высоченным забором не было слышно детских голосов и смеха…

Система детских учреждений – три сухих, бесцветных слова, обозначающих все заведения для детей-сирот России, – не просто закрытая. Она практически неприступная.

Вы хотите познакомиться с ребенком из детского дома? Собирайте стопки документов, получайте разрешение. И даже попав за тот самый, непременно высокий забор, вы, скорее всего, не увидите других детей – на встречу с вами выведут только одного, на которого вам выдали разрешение.

Понятно, что, во-первых, речь о мерах безопасности, что, безусловно, важно. Также воспитатели берегут психику детей, ибо нечего ходить всем подряд и с ними знакомиться. Что тоже более чем оправданно и логично.

И все же чем больше я езжу по детдомам, чем больше знакомлюсь с детьми и чем больше подробностей узнаю про их реальную жизнь, тем чаще задаюсь вопросом: не перегибают ли палку чиновники-воспитатели, практически закрывая детей от возможности быть увиденными теми, кто готов им помочь, в том числе – и главное! – потенциальными приемными родителями?

Вопрос этот не дает мне покоя после того, как недавно я впервые съездила в московский детдом в День аиста – событие для системы детдомов особое. В этот день можно попасть на экскурсию в любое учреждение и познакомиться с детьми-сиротами. Да, учреждения откровенно выставляют себя на показ: концерт с выступлением-отчетом директора, кровати, заправленные сантиметр в сантиметр, мальчики в галстуках, девочки – в платьях…

Но все же это хоть какой-то шанс вдохнуть реальный запах детдома, а главное – познакомиться с детьми, возможно, и своими будущими.

— Вы сидите?! Если нет, обязательно сядьте! – огорошила меня приемная мама пятерых детей Любовь Морозова. Я познакомилась с ней как раз на том самом Дне аиста и через пару недель позвонила, чтобы узнать, чем он для нее закончился. – У меня теперь трое новых приемных детей! Я взяла в нашу семью двух мальчиков и 16-летнюю девочку. Увидела на Дне аиста и решила брать!

Конечно, не каждый пришедший в детдом обязательно возьмет потом в свою семью ребенка, и вообще, было бы любопытно узнать статистику усыновлений после Дней аиста, но, нет сомнений: событие это крайне полезное.

Так почему же детей не хотят массово показывать? Почему Дни аиста проходят всего пару раз в году? Почему не проводить такие дни, к примеру, каждый месяц? И устраивать при этом не показное событие, а что-то более реальное: скажем, сажать с детьми деревья или отвести их в поход…

Нашему фонду понадобилось больше двух лет, чтобы убедить органы опеки 60 регионов России позволить нам снимать видеоанкеты детей-сирот и затем размещать их в интернете. И до сих пор не все чиновники согласились с нами сотрудничать, под разными предлогами не позволяя нам показывать фильмы о детях или распространять их видеоанкеты в социальных сетях – популярнейшем среди приемных родителей информационном ресурсе. Почему?

Почему информации об детях-сиротах дают крайне мало? Как так получается, что в некоторые детские дома вообще не пускают волонтеров, желающих заниматься с детьми? Почему благотворительным фондам отказывают проводить для сирот лекции, например, о вреде наркотиков? Почему для сирот устраивают собственные, для них одних, концерты и соревнования? Они что, с другими детьми выступить не могут? Почему этих детей вывозят на лето в закрытые лагеря? Почему их часто учат в отдельных школах, где нет «семейных» детей?

Представьте только, как много, как бесконечно много самых разных проблем придется решать подростку, когда он выйдет «на свободу», выпустившись из детского дома и встретившись, наконец, с реальной жизнью в обществе.

Вопросы про закрытость системы накручиваются один на другой, порождая новые и превращаясь в гигантский ком, который годами катится без остановки, бесконечно мешая решать проблему социального сиротства.

Да, конечно, в последние несколько лет детские дома все охотнее сотрудничают с волонтерами. Многих детей, особенно из московских интернатов, теперь обязаны обучать в обычных общеобразовательных школах (что, кстати, в свою очередь, добавило других проблем, т.к. детдомовские часто не тянут стандартной учебной программы). Словом, постепенно, со скрипом и часто с неохотой эта неповоротливая, во многом устаревшая СИСТЕМА, к счастью, стала отпирать свои замки. Но как же мало дверей она пока открывает!

Безусловно, необходим баланс между обеспечением безопасности ребят из детского дома и распространением информации о них. Эта прозрачная, казалось бы, мысль почему-то все еще не очевидна для многих из тех, кто отвечает за детей-сирот. И десятки тысяч ребят из детских домов по-прежнему сидят за высокими заборами, из-за которых не слышно их голосов и смеха. Они вообще там смеются?..

P.S. В моей первой колонке на «Снобе» я рассказала про кареглазую красавицу Валерию – подростка из подмосковного детского дома, которой очень хотелось найти родителей. За пол года, прошедшие после той публикации, видеоанкету Леры посмотрели около тысячи человек, и девочку в итоге забрали в приемную семью. Это просто ремарка в тему распространения информации о детях-сиротах.