Дети восьмого вида. О чем говорят воспитанники интерната и как им помочь

Елена Любовина, заместитель директора Благотворительного фонда «Абсолют-помощь», записала несколько интервью учеников Новопетровской коррекционной школы-интерната для детей с умственной отсталостью. Эти записи разбивают шаблонные представления о сиротах с такими диагнозами. И о том, каким образом можно им помочь.

В Московской области работают 64 коррекционных школы-интерната, из которых 55 школ — для детей с задержкой психического развития и умственной отсталостью. Всего в этих учреждениях живут и учатся более 8500 детей.

Чем больше я знакомлюсь с директорами, педагогами, социальными работниками и детьми, тем больше у меня возникает вопросов к современной системе коррекционного образования.

В этой статье я не буду говорить о детях с умеренной формой умственной отсталости, которые составляют третью часть воспитанников, это отдельная непростая тема обсуждения. Я хочу рассказать о детях с лёгкой степенью, то есть о большинстве — двух третях учащихся.

Для того чтобы понять, кто эти дети, о чём они думают и мечтают, мы с видеографом Михаилом Левчуком и фотографом Егором Желтовым записали интервью учеников Новопетровской коррекционной школы-интерната для детей с умственной отсталостью.

Новопетровская школа – одно из образцовых учреждений Московской области. Отремонтированное помещение, спортивный стадион, футбольные и хоккейные площадки, оборудованные мастерские. Активный директор, выбранный коллективом около двадцати лет назад, чуткие педагоги, которые учат ответственности и самостоятельности, а не иждивенчеству, «пофигизму» и тунеядству.

Но при всём благополучии школы и грамотности работы специалистов, дети неминуемо столкнутся с трудностями жизни вне стен учреждения. И как показывает опыт, справятся только 10% выпускников. Остальные пойдут другой дорогой: бродяжничество, пьянство, наркотики, проблемы с полицией, рождение никому не нужных детей, а через годы — неминуемая гибель.

Вопросы ребятам задавала я сама, и в какой-то момент, разговаривая с 16-летним Колей, поймала себя на мысли, что была бы рада, если мой сын через 5 лет мыслил и рассуждал так же.

Конечно, для нас пригласили «лучших детей», но такие ребята есть в каждом классе. Среди выпускников 64 коррекционных школ-интернатов Московской области отличниками и хорошистами стали более 300 детей.

Сами специалисты отмечают, что «определённые» дети нуждаются в пересмотре и снятии диагноза «умственная отсталость», признавая скорее социальные причины состояния ребёнка, влияющие на постановку диагноза, а не органические симптомы.

Основная часть воспитанников коррекционных учреждений – это так называемые «социальные сироты». Дети, оставшиеся без попечения родителей, дети из малообеспеченных, неблагополучных семей. Родители не работают, пьют, находятся в местах лишения свободы.

Когда речь идёт о таких детях, наши представления и ощущения работают шаблонно. Перед глазами встаёт неадекватный неухоженный ребёнок, изъятый из семьи алкоголиков, маленький изгой, уже представляющий угрозу обществу.

Посмотрев интервью, вы можете по-новому взглянуть на ситуацию и ответить на вопрос, можем ли помочь этим детям.

Чего могут добиться выпускники коррекционных интернатов

Выпускники коррекционных учреждений VIII вида (для детей с умственной отсталостью) получают свидетельство об окончании школы-интерната и вместо государственной итоговой аттестации (ГИА) сдают выпускной экзамен по труду. Официально ребёнок заканчивает 9 классов, но фактически он осваивает программу 5-6 класса общеобразовательной школы.

В ближайшие 2-3 года после выпуска практически все выпускники будут учиться и жить в общежитии в лицее (профессиональном училище). Выбор специальностей невелик: швея, штукатур-маляр, слесарь, озеленитель, хотя перечень профессий, рекомендованных Министерством труда РФ для детей с умственной отсталостью гораздо шире (более 100 наименований).

Потом только от самих ребят зависит, смогут ли они получить более востребованную профессию: для этого нужно самостоятельно окончить вечернюю школу и сдать ГИА, а потом поступить в колледж (техникум).

Зачастую сами педагоги не верят в способности детей. Учитель одной из коррекционных школ очень удивилась, показывая мне данные о выпускниках. Оказывается, Маша Н. поступила в техникум по профессии ветеринар. «У девочки „олигофрения“ — это точный диагноз, как же она сдала экзамены, вот молодец, всегда мечтала работать с животными», — восклицала радостно женщина.

В Центре равных возможностей «Вверх» на стенах развешаны дипломы бывших выпускников коррекционных учреждений. Личные старания (годы занятий), невероятная работа педагогов и терпение помогли ребятам получить профессиональное или высшее образование.

Коля, воспитанник интерната: «Главное — захотеть и идти к цели»

Мама Коли — воспитанница детского дома — лишена родительских прав, а сам мальчик, два его брата и сестра живут и учатся в Новопетровской коррекционной школе-интернате. Сейчас решается вопрос об устройстве Николая в приёмную семью.

О своих мыслях и чувствах мальчик рассуждает в интервью, приведённом в технической расшифровке без исправлений и корректировок.

— Как тебя зовут, сколько тебе лет?

— Николай, 16.

— И что это за возраст, 16 лет?

— Переходный — лень иногда бывает, то хочется спортом заниматься, то не хочется. Учиться тоже не хочется.

— Ты работаешь над собой?

— Да, конечно. Заставляю себя, говорю «надо, это в жизни пригодится, чтобы работать, делать семью».

— Ты уже сейчас думаешь о семье?

— Пока нет, нужно же фундамент заложить, учиться. Пойду учиться после школы, нужно стать штукатуром. Не особо хочется, но больше идти некуда – сирота. Ещё хочу поговорить с директором, попроситься в футбольный клуб для сирот, который спонсирует «Спартак».

— Если бы ты встретил человека, который мог бы тебе помочь, о чем попросил бы его?

— Я бы попросил играть в футбол, я им занимаюсь уже 5 лет.

— Какой ты видишь свою жизнь через несколько лет?

— Боюсь попасть в дурную компанию, мне много раз уже курить и пить предлагали, но я не соглашаюсь, спорт и курение несовместимы. А в дурной компании ведь иногда отказаться нельзя. Мои родители часто выпивали, моей маме 33, а у неё уже четверо детей и разные отцы. У меня есть сестра и 2 брата, братья здесь, сестра в детском доме, сюда приходит учиться.

— Такие учреждения, как школа-интернат, нужны?

— Мне повезло, что я сюда попал. Здесь все: и хоккеист Овечкин приезжал, и с Прудниковым фотографировался, и Дворкович был. Воспитатели у нас хорошие и директор.

— А куда бы ты хотел пойти дальше, если бы у тебя была возможность?

— Я бы поехал учиться в спортивный интернат.

— Скажи, чем ты отличаешься от тех ребят, которые учатся в обычных школах?

— У нас очень дружный класс, нет дурных привычек, мыслей, а ребята из Истры — они бродяжничают. Я думаю, мне повезло, что я сюда попал — тут нормально, есть все условия для нормальной жизни.

— И ещё такой вопрос — что для тебя любовь?

— Я был готов к этому вопросу. Наверное, это когда ты отдаёшь своё сердце другому, и у вас все хорошо. Нужно понимание в семье, доверие, без них семьи разводятся.

— Как ты думаешь, человек, который совершает плохие поступки может исправиться?

— Я думаю, может. Смотря как он захочет этого и начнёт делать доброе. Главное — захотеть и идти к цели!

О будущем: можем ли мы помочь этим детям

Безусловно, это задача общая: самого ребёнка, специалистов образования (в Московской области) и социальной защиты (в Москве), педагогов, психологов, представителей опеки, патронажных воспитателей, сотрудников благотворительных и общественных организаций, волонтёров коммерческих компаний и просто неравнодушных людей.

Как можно помочь, не навредив

• «Разумная благотворительность». Не развлекать, одаривать, кормить плюшками и шашлыками, а учить, мотивировать и просвещать;
• Дополнительное обучение, профессиональная ориентация и содействие в трудоустройстве в коммерческие и государственные компании;
• Пожертвования на развитие эффективных программ наставничества;
• Патронат и гостевая форма общения с ребёнком.