Александр Долгин: Чтобы обрести счастье, надо чаще общаться с людьми

Александр Долгин – профессор, заведующий кафедрой прагматики культуры Высшей школы экономики, глава Фонда исследований «Прагматика культуры», управляющий рекомендательным сервисом Имхонет.

Сегодня ученый занимается исследованиями проблем счастья и смысла жизни. Что самое ценное в жизни человека, что составляет основу долгой и счастливой жизни? Как научиться жить счастливо? Александр Долгин знает ответы на эти вопросы.

— Как, по-вашему, почему человек начинает задумываться о том, что он успел сделать в жизни, что он может оставить после себя?

— Человек начинает задумываться в момент, когда ему кажется, что он где-то вышел на плато своей персональной карьеры. Когда ему кажется, когда он видит, что некоторая часть партии уже сыграна, другой партии он не видит, сыграно плохо ли, хорошо ли – но она сыграна, и он реализовал некоторую программу, дальше он оценивает свои ресурсы, свою мотивацию. И если он оказывается перед лицом утраты дальнейшей программы, то что же делать?

— В каком это возрасте происходит?

— Раньше говорили, что у мужчин это случается в 40 лет. Сейчас в силу всеобщего увеличения продолжительности активной жизни лет на 15-20, возникает вопрос – этот период сдвигается на обозначенные 10-15 лет или нет? Если говорить в экономических терминах, то когда происходит разбалансировка или когда не стыкуются потенциально интересные достижимые цели с наличными ресурсами.

Понятно, что по мере того, как человек взрослеет, какие-то возможности отпадают: в определенном возрасте нельзя стать балериной, профессиональным спортсменом, может быть трудно стать математиком. Многим кажется, что нельзя начать новую карьеру, когда уже старая закончилась.

— А если не удается этот вопрос решить? Человек хочет что-то изменить, но не может, не понимает, что делать?

— Это говорит о мировозренченской недооснащенности. Это трудная ситуация, в которую человека затаскивают и общество, и школа, и система образования, которая не учит чему-то очень многому важному, включая то, о чем мы с вами разговариваем. «Что ты будешь делать? А разработал ли ты набор ценностей, на которые ты будешь опираться? Знаешь ли ты, из чего состоит счастье?».

Современная наука о счастье, я, кстати этом много сейчас занимаюсь, четко раскладывает все это по полочкам и выделяет: вот, что важно для счастья, а вот – чему не учат, и в социальных практиках этого нет .

Существует колоссальная зона, ответственная за персональные счастье, зона компетенции, зона действий, в которой личность брошена на произвол и оказывается совершенно неподготовленной и безоружной. Обезоруженность и проявляется в растерянности, которая возникает у человека, который всего достиг, или достиг максимально возможного. Он думает: а что еще?

И тут-то оказывается: эх, если бы я к этому подготовился, заранее, я бы смог. Но я не подготовился, значит это мне нельзя, это не мое, здесь у меня нет зацепок, связей. И перебирая этот набор, он видит избыточное количество исключений и запретов, кроме некоторых, а именно: семьи.

Он размышляет примерно так: «Ну уж семья у меня есть, она же моя! Вот тут я сейчас самореализуюсь!» Наиболее опасное, кстати сказать, заблуждение. Опасное, в первую очередь для окружающих, для членов семьи.

— Насколько важна поддержка семьи?

— Необычайно важна. Наука о счастье, во многом опирающаяся на эмпирические исследования, о том, отчего люди счастливы или несчастливы, утверждает, что самое главное — межличностные коммуникации. Важно с кем ты можешь поговорить, пообщаться. Главным движущим стимулом к образованию семьи являются не счастье, как обычно об этом принято писать и думать, а избегание отрицательного времени.

— Так что же такое семья, если люди стремятся к ней не из желания стать счастливыми?

— Семья – это не то, что доставляет человеку пиковые моменты счастья. Она может их доставлять, но иx отсутствие не является плоxим признаком для семьи, как нам это нам втемяшивает в голову романтическая литература или кинематограф.

Дело в том, что само наличие времени, просто времени бытия человека, которое является социально пустым, для него губительно и наиболее трудно переживается. Соответственно, пусть будут сложные коммуникации, не всегда суперкомфортные, но именно – коммуникации. Это лучше, чем «не коммуникации». И безусловно, для коммуникаций лучше всего подходит семья.

Семья — это широкое поле для самореализации, твоей собственной активности. В том числе коммуникативной. Человек же социальное существо. Есть какое-то микроскопическое количество людей, которое так устроено, что они могут жить в скиту, и быть отшельниками. Но это исключения, которое возможно только благодаря тому, что они мысленно общаются с социумом и пестуют свою отшельническую позицию через это мысленное общение.

— Значит, для человека важны именно коммуникации?

— Да, наука о счастье утверждает, и мне кажется, это утверждение достаточно разумным и правильным, что в центре всего – качественные межличностные коммуникации. А если не качественные – то хоть какие-нибудь. В простых наставлениях это звучит так: всеми способами поддерживайте связи со своими друзьями и знакомыми, старайтесь их не потерять . Даже если вам кажется, что в данный момент они вас обременяют или потеряли смысл.

— Что еще важно для человека, который осмысливает свою жизнь, пытается понять, насколько «качественно» он живет?

— Не уменьшайте свою социальную валентность. То есть количество контактов, помноженное на их качество, интегральное количество контактов не должно снижаться. Это полностью соответствует природе человека, как она видна через множество эмпирических исследований психологов, социологов, специалистов по счастью. Исследования ведутся последние 40 лет, начиная с 70-х.

— То есть одинокий человек не может быть ни самодостаточным, ни решать проблемы, с которыми сталкивается в момент поиска себя?

— Может быть, но это редкий талант, не всем так повезет. Общение – чрезвычайно важно, доказано, что это одна из важнейших вещей для человеческого счастья. Могут быть родственники, а могут – просто родственные души, социальные товарищи и компаньоны, это уж у кого что есть.

Я бы не сказал, что эта игра должна вестись на строго определенных основаниях, на одном инструменте. Вот если у меня есть не рояль, а скрипка или виолончель, а у кого-то – оркестр, ну пусть играет оркестр! Между прочим, социально-топовые персонажи – бизнесмены, политики и т.д — в известной степени возмещают дефицит семейного общения на общечеловеческое, может быть менее глубокое, но его больше. То есть они переносят общение в пласт социальный. Поэтому есть политики, которые могут быть счастливы не на уровне семьи, а на уровне землячества, региона, народа, мира в целом.

— Как готовить ребенка к тому, что в жизни он должен не потерять коммуникаций, должен уметь и не бояться находить новые сферы и возможности для самореализации?

— Этому не учат в школе. Это должно воспитываться в семье. Детей надо учить тому, как общаться, как правильно конфликтовать, как выбирать себе работу, как относиться к деньгам и многому другому. И еще очень важно, что ребенок жил, а не проживал чужую жизнь. Родители должны создать ему такие условия, чтобы он сам принимал решения, ошибался, находил выход из ситуации. Только тогда он сможет жить так, чтобы не оказаться у разбитого корыта и не лить слезы о том, что чего-то не успел в жизни.