7 причин создания детских домов, и как с этим бороться — мнение фонда Джоан Роулинг Lumos

Британская писательница Джоан Роулинг, автор серии романов о Гарри Поттере 10 лет назад основала фонд Lumos, чтобы покончить с детдомами и институциализацией детей по всему миру. Исполнительный директор Lumos Foundation Жоржетт Малхайер выступила перед участниками V Международного форума «Каждый ребенок достоин семьи», который проходит в Москве 24-27 октября по инициативе фонда «Обнаженные сердца». Почему до сих пор в разных странах существует система детдомов, в чем ее вред и что, по мнению Фонда Lumos, необходимо с этим делать —  в материале корреспондента фонда «Измени одну жизнь».

По данным фонда Lumos, около 8 млн детей в мире находятся в закрытых учреждениях. 80% этих детей, как правило, имеют в живых хотя бы одного родителя. Учреждение не может заменить любящую семью, и оно само по себе не дает возможности детям развиваться.

Есть много общих причин, заявила исполнительный директор Lumos Foundation Жоржетт Малхайер, почему в разных странах дети находятся в учреждениях:

1. Бедность, характерная и для стран и с высоким доходом, и с низким.

2. Дискриминация по признаку нарушения развития, либо этнической принадлежности (достаточно много детей относятся к определенным этническим меньшинствам).

3. Инертность самой системы: «Мы это делаем, потому что так делали, потому что так надо делать».

4. Недостаток веры у людей в альтернативу детским домам. Исторически в обществе существовали большие учреждения, поэтому людям сложно представить, как система будет жить без этих закрытых учреждений.

Основательница фонда Lumos, писательница Джоан Роулинг (справа) и исполнительный директор Жоржетт Малхайер.

5.  Деньги. Речь не идет о недостатке денег. Содержание учреждений – штука дорогая. Есть позиция, что если учреждение закрыть, местная экономика накроется, люди потеряют работу.

6. Ложно истолкованное волонтерство. Обычно такое начинает происходить после войны или природной катастрофы. Например, так было после цунами в Индонезии, землетрясения в Непале и на Гаити. Добрые люди, которыми движет мотивация помогать, хотят заботиться о детях, но недостаток экспертизы приводит к тому, что они организуют детский дом. К ним начинает поступать много денег. Да, у учреждения может быть хорошее состояние, и могут работать хорошие люди, но через год приход денег останавливается. Начинает падать качество заботы о детях. Детский дом не может быть хорошим местом для ребенка.

7. Бизнес-модель, когда люди замечают, что таким учреждениям дают деньги. Это есть в развивающихся странах. Сотрудникам учреждений начинают платить за то, чтобы они набирали детей, убеждали родителей, что детям там будет лучше. Но самая ужасная модель, когда учреждение организовано криминальной структурой, в т.ч. с целью сексуальных злоупотреблений по отношению к детям.

«У всех на слуху Конвенция о правах ребенка, — сказала Жоржетт Малхайер. — Но люди не так много задумываются, что говорится в ней об ответственности взрослых. Основная ответственность за детей лежит на родителях. Роль государства – обеспечивать поддержку родителей. Закрытые учреждения часто забирают у родителей эту ответственность. Помещение ребенка в учреждение лишает его определенного количества прав. Каждый ребенок имеет право на образование, на медицинскую помощь и на право жить в семье, быть защищенным от злоупотреблений, насилия, пренебрежения».

Последние 23 года, как сообщила Жоржетт Малхайер, она  вела программы, которые помогли 26 тыс. детей покинуть учреждения, а для 10 тыс. детей предотвратить попадание туда. «Когда правительство какой-либо страны пытается сделать план деинституциализации, создать соответствующее законодательство, то какие-либо решения вызывают страх, — подчеркнула она. —  Сотрудники боятся потерять свою работу, директора учреждений – свой статус, местные политики боятся непопулярных решений, думают о финансировании, начинают волноваться, что делать со зданием, в котором был детский дом, даже если оно очень старое и находится далеко за городом».

Госпожа Малхайер привела пример из Республики Молдова, показывающий, чего удалось достигнуть фонду: «Мы начали там работать в 2007 году. Страна политически нестабильная, высокая смертность и бедность. Восемь раз сменялось правительство. Однако, когда правительство разработало программу деинституционализации, то количество детей, проживающих в учреждении, снизилось на 80%, появилась система инклюзивного образования. Мы работали с министерством финансов, пытались показать, что содержание закрытых учреждений дорого. Мы помогли им в создании законодательства, которое с одной стороны, защищало бюджетирование системы учреждений, с другой стороны, по мере того, как они будут закрываться, иметь возможность переводить эти деньги на поддержку инклюзивного образования, приемных семей, детских домов семейного типа».

По словам Малхайер, законодательство заработало. «Если в 2010 году по инклюзивной модели образования обучалось чуть больше 1000 детей, а в специальных учреждениях около 3000 детей, то в 2016 году в спецшколах остались 1033 ребенка. 10 тыс. детей в настоящее время посещает инклюзивные образовательные программы», — отметила она. — И люди, и правительство Молдовы уверены, что всех детей заберут из системы учреждений к 2020 году.

Хорошая деинституализация – это о том, чтобы менять восприятие ребенка от объекта заботы к человеку, который обладает собственными правами, уверена Жожетт Малхайер. «Приемные родители – мои любимые люди в этом мире, — призналась она в своем выступлении. —  Они делают что-то смелое и очень особое. С другой стороны, давать любящую семью — это же так здорово. И это нормально».