Николай Першин: «Математикотерапия эффективна в возрасте от 6 до 13 лет»

Проблема неуспеваемости в школе – одна из главных трудностей приемных семей. Дети, пережившие серьезные психологические травмы, плохо понимают, что такое синусы и косинусы. Да что там синусы – многим приемным детям даже арифметика дается нелегко. Корреспондент благотворительного фонда «Измени одну жизнь» поговорила с Николаем Першиным из Краснодарского края, широко известным как создатель так называемой математикотерапии для «трудных» детей. Их родители видят в нем чуть ли не волшебника: уже через несколько занятий ученики назубок знают таблицу умножения, перемножают в уме трехзначные цифры и пишут контрольные работы на хорошие оценки.

Николай Першин, автор математикотерапии — метода психологической поддержки детей. Все фото — из архива Николая Першина.

– Николай Алексеевич, как вы добиваетесь таких успехов?

– Все дело в психологии. Дети в какой-то момент перестают понимать учителя и пугаются, теряют уверенность в себе. Моя задача – вернуть им уважение к себе и интерес к делу. Когда я учился в 6 классе, однажды испугался на уроке математики слова «пропорция». Вроде все было понятно и интересно, и вдруг какие-то пропорции… Ну, думаю, как же я разберусь, как же я дальше этот математический воз потащу? И… съехал с «пятерок» на «тройки». Хорошо, что не слишком запустил – потом все же разобрался и снова полюбил математику. Словом можно убить. Убить интерес и желание заниматься.

– Ваш метод называется математикотерапией. Вы считаете себя в большей степени доктором или педагогом?

– Педагог пытается втиснуть в голову ученика школьную программу, старается дать знания. Для меня же знания – это лишь побочный эффект от «терапии»: ребенок постепенно перестает бояться уроков и задач, учится думать. Я не занимаюсь со старшими детьми – ко мне приходят ребята в возрасте от 6 до 13 лет. «Математикотерапия» эффективна в этом возрасте – это как в поликлинике лечиться, когда болезнь еще не слишком запущена. После 13 лет «поликлиникой» уже не обойдешься, тут уже нужен своего рода «стационар». Я работаю скорее как доктор, как психолог.

– Как вы к этому пришли?

– По образованию я математик – закончил мехмат Томского государственного университета, занимался наукой. Потом много лет работал на руководящих позициях в атомной отрасли, отвечал за внедрение информационных технологий. Я не работал – я жил этим. Был у меня и свой бизнес в этой сфере, но в 55 лет мне стало неинтересно. Тогда я продал компанию, переехал сюда, в Горячий Ключ. Вышел на пенсию и стал заниматься с детьми.

Николай Першин — не только ученый и учитель, но и художник. Предметом изображения нередко является его любимая математика.

– В чем секрет вашего метода?

– Есть несколько составляющих. Во-первых, математикотерапия ориентирована на быстрые успехи ученика. Ребенок уже после 1-2 занятий чувствует, что математика ему вполне по плечу, – его это вдохновляет. Уже через пару занятий дети могут производить в уме арифметические действия с пятизначными числами, за один урок понимают, как устроена таблица умножения.

Во-вторых, я считаю, что все задачи должны быть интересными и понятными – такими, чтобы их действительно хотелось решить. Нельзя, например, давать задачу про токаря, если дети не знают, кто такой токарь. В-третьих, на моих занятиях ребята выполняют большой объем работы – по 200-300 элементарных действий за урок. Некогда скучать и отвлекаться. В-четвертых, очень важен подбор заданий. В школе все задачки простые, в них нет объема.

Мы же работаем с олимпиадными заданиями: если ребенок не справляется с задачей, мы разбиваем ее на части, решаем по частям и склеиваем. Дети учатся этому, и потом школьные задачи даются легко. Все задачи у меня классифицированы: есть, например, задачи по типу «кошелек» (было столько-то, потом столько положили, столько взяли и т.д.), задачи «количество – сумма», задачи «время – расстояние» и прочие. Ученик исследует каждую задачу, разбивает ее на части и лишь потом приступает к решению.

– Часто родители (и кровные, и приемные) говорят про ребенка: «Он неглупый, но ленится». Что вы делаете в таких случаях?

– Уверен, что ленивых ребят не существует в природе. А если ленится, не хочет, значит, ему просто неинтересно и непонятно. Школа стоит на триаде «знания – умения – навыки», а для меня это не главное. В математикотерапии главное – качества: память, мышление (логическое, аналитическое, комбинаторное), трудолюбие, самостоятельность, любознательность, внимание… Задания подбираем, чтобы развить эти качества. В итоге ребенок сам приходит к какому-то знанию. И никому не лень – наоборот, урок бывает трудно закончить.

Так было, например, с двумя моими учениками, которых привела моя дочь Александра (она работает в школе). Дело шло к окончанию учебного года, ребята учились в 6 классе, но были опасения, что в 7 их не переведут. Память у них была слабенькая, они даже таблицу умножения еще не знали. Учительница в открытую называла их дебилами, а ведь ребята-то хорошие, душевные, трудолюбивые. Я взялся помочь – и дело пошло! Уроки было невозможно завершить – так им было интересно. А вы говорите – лень… Ребенку просто должно быть интересно и понятно.

– А если ребенок вроде старается, но у него не получается? В таких случаях обычно говорят: «Туго соображает», в математике это особенно актуально…

– На своих лекциях и семинарах для учителей и студентов я часто говорю, что нужно учитывать «ритм» каждого ребенка. Кто-то думает медленно, кто-то быстро. Если ребенок от природы чуть более медленный, чем его одноклассники, то он может не успеть решить пример или задачу, и в его голове появится страх опоздать. Он все время в хвосте, все время последний, учительница ругается… В какой-то момент ребенок просто махнет рукой и скажет: «Да пошла она, эта математика!» Поэтому важно понимать, как быстро ребенок способен адаптироваться, и учитывать это.

У меня была ученица – мама привела ее после 1 класса. Тяжелая родовая травма, длительная нехватка кислорода в родах – учеба ей не давалась, в школу ходить она не хотела. Мы позанимались с ней в течение лета, по 1-2 раза в неделю – и во 2 класс она уже бежала бегом! Математика действительно шла тяжеловато, но по остальным предметам она стала отличницей. А что я сделал? Я просто изменил ее отношение к себе, дал понять, что она не хуже других, что у нее тоже получается.

Николай Першин «Красота математики».

– Современная школа зачастую вытесняет приемных детей, которым учеба дается с трудом, на домашнее обучение. Говорят, что именно так ребенок сможет заниматься в своем ритме…

– Я отрицательно отношусь к домашнему обучению. Учителя просто расслабляются и снимают с себя ответственность за «трудных» детей. Отправил на домашнее обучение – вроде бы и работу выполнил. В школу ведь ходят зачем? Чтобы учиться трем вещам: думать, трудиться и общаться. А еще уметь задавать вопросы и отвечать на них. Дома возможно далеко не все. Плюс кадровая проблема: хорошие учителя хотят работать именно в школе, а не ходить по квартирам к «трудным» подросткам. Кто возьмется за эту работу? Молодая девочка без опыта или учитель, который в школе не приживается…

– Вы работаете с «трудными» детьми. Какие рекомендации вы можете дать приемным родителям? Их дети очень часто бывают «трудными».

– Приемные родители – это люди, которые обычно горят желанием помочь ребенку, особенно поначалу. Это уже немало. Что самое главное в этой помощи? Любить ребенка, уважать его. Научить его не бояться ошибок, дать понять, что это нормально, когда человек ошибается, а потом исправляет ошибки. Наконец, очень важно создать вокруг учебы атмосферу радости познания. В школе, к сожалению, этого нет: ребеночек сидит, согнувшись над тетрадкой, и ждет, когда он от учительницы получит подзатыльник – настоящий или словесный.

Нужно постараться дать ребенку базовые знания: если их нет, то дальнейшее он не возьмет никаким трудом. Иногда мне приходится даже возвращаться, например, из 6 класса в 1 – учить операции перехода через 10. Учимся простым арифметическим действиям – что такое плюс, что такое минус, что такое скобки… И, поняв основы, ощутив, что он тоже способен решать задачи, ребенок вдруг начинает двигаться вперед! При этом родитель должен быть готов решить любую задачу сам, иначе ребенок возмутится: если ты это не можешь, то что же ты от меня требуешь?

– Любую? Многие родители уже давно забыли алгебру за 10 или 11 класс…

– Я работаю с детьми до 13 лет, их задачи вполне по силам забывшим школьную программу взрослым.

– Вы работаете только с детьми или с их родителями в какой-то мере тоже?

– С детьми. Увы, родители – одна из больших бед современного образования. Как-то я пришел к директору школы, в которой работает моя дочь, и предложил организовать лекцию для родителей тех детей, у кого проблемы с математикой. Я иногда читаю лекции в университетах, провожу семинары для студентов и педагогов, знакомлю их со своим методом.

И вот собрались родители отстающих учеников, я прочитал им лекцию о том, как помочь ребенку запомнить таблицу умножения, – слушали внимательно, в конце аплодировали и благодарили. Предложил организовать мини-группы для дополнительных занятий со мной: по 5 человек в группе, по 100 рублей с человека. Много разве? Согласился лишь один человек из сотни…

Большинство родителей уверены, что школа обязана всему научить их ребенка. Лишь некоторые понимают, что в какой-то момент ребенка нужно обязательно посадить в поезд, чтобы он не отстал…

– В Москве очень многие родители нанимают ребенку репетиторов, чтобы помочь с учебой. О вас и вашем методе многие знают, – может, вам расширить географию и наладить консультации по скайпу?

– Нет, это все не то… А как же в глаза ребеночку посмотреть? А как же побегать-попрыгать во время занятия? Мы ведь и этим занимаемся – прыгаем по плиткам, например, считаем. Ходим в лес и там проводим игры на повторение таблицы умножения: дети друг другу говорят примеры и тут же в уме решают. Так что будем по старинке…