Катерина Демина
Катерина Демина 18 февраля 2016

Что ты все врешь: Как отличить наглую ложь от детской фантазии

1
512
0

Мы все время от времени умалчиваем, замыливаем, оставляем вопрос открытым, увиливаем и иногда просто откровенно обманываем. То есть не говорим правду, всю правду и ничего, кроме правды. Мы лжем родителям («Кто курит? Я? Мам, ну ты что?»), начальству («Я в пробке застрял! Ага, мне минут 20 еще стоять, точно!»), детям («Смотри, что тебе Дед Мороз принес, ты рад?»).

Фантазирование_7

Нас обманывает правительство, банки, операторы мобильной связи, супруги, коллеги… «Нет правды на земле, но нет ее и выше», — сказал поэт. Так устроен этот мир, ничего не поделаешь.

Так почему же обнаружение того факта, что свой, родной, любимый ребенок позволил себе солгать вызывает такую бурю эмоций, от гнева и ярости до полнейшего отчаяния и сокрушенной печали? «Как он мог?!» — горестно вопрошают потрясенные родители. – «Мы что, плохо его любили? Или, наоборот, избаловали? Почему этот ангел с ясными глазками нагло врет нам в лицо и даже не краснеет?».

Странные вы люди, ей-богу. Почему-почему… Потому. Возраст у него такой. Ну, и некоторые попутные обстоятельства.

«Патологические лгуны»

«Она патологическая лгунья! Вы можете ее продиагностировать и сказать, то у нее наследственность такая или что? Я уже что только не делала, и наказывала, и била, и рот мыла с мылом – ничего не помогает. Смотрит в глаза и продолжает врать!»

Она почти кричит, потом ее голос срывается, и она начинает всхлипывать. Я пока молчу, жду продолжения. Я не успела пока ничего спросить, ни возраст девочки, не темы ее безудержного …хм… творческого обращения с фактами, скажем так. Я только успела ответить «да?», и из женщины полилось.

«Она выдумает все: где была, что делала, с кем дружит, чем их кормили в саду. Какие-то замки, заколдованные принцессы, мальчик, с которым она целовалась, что папа приехал за ней на огромной белой машине, а вместо двигателя у нее дракон. Не, вы скажите – это шизофрения? Зачем она это выдумает? Чего ей не хватает? У неё все есть, мы ее любим, все ей покупаем, водим, как отбить это идиотское вранье?»

Вот, появились уже какие-то факты. Девочка садовского возраста (5,5 лет, как потом выяснилось), полная семья, есть старший брат. И она не врет, она фантазирует. В самом прямом смысле слова, как в старом рассказе Носова. Ничего особенного, обычные придумки маленьких девочек о розовых пони и облачных замках. Я бы напряглась, скорее, если бы этих историй не было. Что ж маму-то так штормит? Ведь она рассказывает так, как будто поймала дочь на расчленении котяток и поджаривании на свечке любимой бабушкиной канарейки. Бьет малышку и моет ей рот с мылом! Мне казалось, что подобные воспитательные меры ушли в прошлое вместе с публичными порками.

Читать больше статей детского психолога и ведущей вебинаров фонда «Измени одну жизнь» Катерины Деминой. 

Мама слегка успокаивается, делает несколько длинных судорожных вдохов-выдохов и рассказывает дальше, уже более повествовательно. «Мне таких трудов стоило вырваться… Из той нищеты, из той грязи, в которой мы жили, вот как в сказке «жили они в ветхой землянке», отец пил, потом сел за убийство по пьяни, нам стало немного спокойней, только мамка дралась очень, могла прям на пол повалить и ногами топтать. Ни за что, просто потому, что настроение плохое. За то, что колготки порвала или двойку принесла. Я очень старалась. Братика защищала, но его мать не так лупила, он дохлый какой-то был, не знаю, может, зашибить боялась.

А потом я встретила Игоря, на дискотеке, он на практике был в нашем городе, он сказал: «Ты такая красивая, у меня сердце замирает, когда я тебя вижу». Ну и все, мы уехали, сразу поженились, это было такое счастье! У него тоже семья та еще, отец военный, Гарик иногда по три дня дома не ночевал, боялся. В 14 лет сбежал, поступил сам в училище, где общагу давали. А теперь у него свой бизнес, фирма, международные контракты, поездки и все такое.

Вот я и не пойму, чего Юлька сочиняет! У нее же все есть, все-все-все, я о таком даже не мечтала! Да меня мать убила бы просто, если бы я хоть заикнулась о том, что стану известной актрисой и меня будут во всем мире в кино показывать».

Тут надо заметить, что девочку отдали учиться в профессиональную хореографическую студию, шесть дней в неделю по три часа, растяжки, станок, «что ты раскорячилась, как корова на лугу!» и прочие прелести советской балетной школы. То есть, похоже, идея блистать на красной дорожке Голливуда не такая уж беспочвенная и мамой, хоть и бессознательно, поддерживаемая.

И все же, спрашиваю я, о чем таком криминальном врет пятилетняя Юля? Что вызывает у вас самое сильное негодование?

«О другой жизни, — не задумываясь отвечает мама. – Как будто она не она, а заморская принцесса. И еще я очень боюсь, что она воровать начнет. Недавно из садика принесла кольцо. Настоящее золотое кольцо с настоящим камнем. Сказала, мальчик подарил. Я так ее отлупила, думала, она у воспиталки стащила.

Понесла кольцо возвращать, чуть со стыда не сгорела, а оказалось, что правда мальчик подарил, ему его мать отдала какое-то свое старое кольцо «для помолвки». Они ж там свадьбы каждый день играют. Тоже бесит».

В этот момент прекрасные черты молодой женщины как бы немного плывут и сквозь них проступает искаженное злобой лицо пропитой мегеры, ненавидящей себя, своих детей, весь этот мир, который так жесток к ней.

«Оксана, — пробую я вернуть обратно первоначальную собеседницу, — вот это сейчас кто говорил? Про бесит и воровать?»

«Мать. Почему-то она больше всего боялась, что я воровать начну. Не знаю, почему. Может, замечала, какими глазами я смотрю на других девочек, у которых и колготки белые, и банты, и портфель есть, и пенальчик с бабочками. У меня все было от добрых людей, старое, страшное, куртку носила материну лет пять подряд, со второго класса по седьмой. Ух, как она злилась, когда я из нее выросла!»

maxresdefault

Ассоль из пьяной деревни

Постепенно, из всхлипываний и каких-то скрюченных рук, из зажатого кулаком рта, из странного сочетания модельной внешности и сиротской одежды, вылепляется, проявляется история умной, красивой и очень убитой девочки, которой не повезло родиться. Вот тот самый случай с Гадким Утенком. Была бы она как все девочки в том поселке городского типа: низенькая, крепенькая, горластая. С матерком, легко, махнуть стакан портвешка, легко завалиться с соседом- одноклассником, принести в подоле, терпеть побои пьяного мужа и самой махать сковородкой, когда он трезвый. Тащить все, что не приколочено гвоздями: Оксана вдруг вспоминает, что одноклассницы хвалились, кому что удалось вынести из магазина. Но она родилась высокая и тонкая, тихая, «слишком нежная», как говорила бабка.

Книги, редкие кинофильмы про «красивую жизнь», особенно «Алые паруса», какая-то на биологическом уровне непереносимость грязи. Как было со всем этим выживать в бараке? Так же, как Ассоль: уходить в фантазии. О прекрасном принце, который увезет в свою прекрасную страну, о волшебном замке, о милых, воспитанных, хорошо образованных детках, о собственной карете.

К слову сказать, сила желания Оксаны была такова, что она исполнила буквально все: не замок, но огромная квартира, оформленная в стиле детских сказок, большая машина, больше похожая на океанский лайнер, дети учатся в частной школе. Все сбылось.

Только Юлька, заррраза, врет. Не хочет быть милой девочкой в платье с оборочками, врет, а начинаешь ее ругать: губы подожмет, зыркает глазами исподлобья, и по всему видно, не раскаивается ни на волос.

Очень осторожно, тщательно подбирая слова, я начинаю объяснять Оксане разницу между «лгать» и «фантазировать», говорю о воображаемом друге, о том, что маленькие дети не умеют манипулировать, хотя и могут сильно выбешивать и провоцировать родителей. Потом я меняю тональность и очень строго, увесисто и авторитетно запрещаю бить малышку. Объясняю, как вред при этом наносится психике, как это калечит душу: причем обоих, и того, кто бьет тоже. И третьего участника, наблюдателя, в данном случае, сына это очень ранит.

Тут Оксана снова заливается слезами и сквозь рыдания слышно «Вот хоть бы раз! Хоть бы кто! Никогда!». Понятно, что она переживает сейчас собственную беззащитность, ужас ребенка, которого можно забить до смерти, и никому не будет дела до того. Соседи же знали, милиция знала, в школе тоже. Но никто не вмешался, не стал «лезть в чужую жизнь», не защитил. Мало того, сейчас, когда у Оксаны стало все хорошо, мать может в любой момент приехать без предупреждения и остаться хоть на полгода, потому что «я мать, я тебя вырастила, имею право». И она уступает, потому что и правда же – мать.

Очень тяжелое переживание.

Выплакавшись, Оксана вдруг садится очень прямо и говорит, отбивая слова кулаком по коленке: «Я не буду больше быть Юльку. Никогда». Опять плачет.

Господи, сколько же лет она держала в себе это море слез. Вот совсем некому было их принять, когда пыталась поделиться хоть с кем, люди или отшатывались, или пытались отвлечь. «Ой, да ладно, о чем тут вспоминать, сейчас-то все хорошо, а кто старое помянет…» Потому что находиться рядом с таким чудовищным насилием невыносимо. Сделать-то и правда ничего нельзя, а просто «быть рядом» у нас не принято. Может, под пьяную лавочку и получилось бы, но ни Оксана, ни Игорь не прикасаются к спиртному, помня о своем детстве.

В конце концов, совместными усилиями, мы приводим Оксану в какое-то подобие порядка, ей же сейчас детей из сада забирать, а она вся опухшая. Пьем водичку, делаем специальные дыхательные упражнения, пытаемся сформулировать, что получилось в мокром остатке. Очень мокром. На столике перед Оксаной высится гора скомканных плакательных салфеток. «Внутри как будто вот на столько же стало легче и свободней,» — вдруг говорит она, указывая на эту гору.

Мы еще раз повторяем выводы: фантазировать в детстве – хорошо и правильно, бить детей нельзя, плакать можно и нужно. Договариваемся о продолжении терапии. На прощание Оксана обещает вспомнить, о чем мечтала в детстве и рассказать об этом Юльке. Чтоб она не думала, что все врет.

Портал changeonelife.ru - крупнейший ресурс по теме семейного устройства, который каждый день помогает тысячам людей получить важную информацию о приемном родительстве.

Родители читают экспертные материалы, узнают об опыте других семей и делятся своими знаниями, находят детей в базе видеоанкет. Волонтеры распространяют информацию о детях, нуждающихся в семье.

Если вы считаете работу портала важной, пожалуйста, поддержите его!

Комментарии

Еще никто не оставил комментарий, вы можете стать первым!