Джамиля Алиева: «Откиньте все сомнения. Ваш ребенок ждет вас»

Джамиля Алиева — председатель благотворительного фонда «Настенька». В 2010 году  усыновила  трехлетнего мальчика. Теперь вместе с мужем они готовят его к школе. В следующем году их сын Владик пойдет в первый класс.

Джамиля  сразу согласилась на интервью, как только узнала, что тема беседы — усыновление. «Хочу поделиться своим опытом, — сказала она. — Родителям, которые потеряли детей, раздавлены горем, тяжело собраться с силами и решиться на подобный шаг. Но в этом поступке — спасение не только их самих. Спасение детей, которые остались без родителей. А ведь можно сделать счастливыми сразу нескольких — и ребенка, и себя, и своих родных».

Как появился фонд «Настенька»

«История фонда — история моей жизни. С ним связаны и страшные, невосполнимые  потери, и обретение счастья. Началось все с того, что в конце 90-х мой шестилетний сын проходил лечение в НИИ детской онкологии и гематологии им. Блохина. Лечение в Москве длилось много месяцев. Затем оно продолжилось в Голландии.  Для оплаты лечения требовалось немало средств. Мы с мужем продали  квартиру. Когда были в голландской клинике, увидели, как с больными детьми  работают волонтеры, это было удивительно, ведь в России тогда подобного не было.

В Москве с нами в отделении лежали дети из разных городов, деревень. Были малыши из очень бедных семей. У их родителей не было денег ни на фрукты ребятишкам, ни на одежду, ни на билеты на поезд или самолет домой. Сначала я пыталась чем-то помочь им сама. Но быстро поняла, что всех поддержать не смогу. Тогда стала звонить, писать и отправлять письма в крупные компании, столичные банки. Я рассказывала бизнесменам и банкирам про эти семьи, про больных детей. И помощь пошла, состоятельные люди откликнулись на мои призывы и просьбы о благотворительности.

Особенно сильно меня поддержали иностранцы. Я тогда работала преподавателем русского языка у иностранных специалистов, живущих и работающих в Москве. Тогда они провели одну из наших первых акций — устроили  массовый прыжок с парашютом в поддержку онкобольных детей.

И я поняла, что помощь можно найти. В борьбе с болезнью человек побеждает не всегда, но  бороться, использовать шанс — просто необходимо. Болезнь не пощадила и нашу семью. Тогда я стала работать как волонтер после своей основной работы — по вечерам, по ночам.

Через какое-то время осознала, что кроме адресной помощи детям, надо помогать и больнице. Приобретать недостающие лекарства, медоборудование. А еще надо оформлять  официальные документы. Спонсорам нужно отсылать отчеты о том, как используются их средства. И в целом проблем детской онкологии так много, что нужно заниматься этим постоянно.

С основной работы уволилась. И, при поддержке НИИ детской онкологии и гематологии в 2002 году, открыла благотворительный фонд «Настенька». Фонд назвала именем девочки, которая была многие месяцы соседкой по палате моего сына. Ей тоже, как и нашему сыну,  не удалось победить болезнь.

За эти 11 лет, что существует фонд, мы провели множество различных акций, оказали поддержку многим семьям, приобрели большое количество жизненно важного медицинского оборудования, такого как два аппарата искусственного дыхания, аппарат гемодиализа, мобильный рентген-аппарат и многое другое».

«Люди, потерявшие ребенка, готовы к усыновлению»

«История людей, которые потеряли своих детей — очень больная.  Я на своем опыте знаю, что  люди, пережив такое, в большинстве своем готовы к усыновлению. Когда я узнала о том, что маленький ребенок в одной из московских семей остался сиротой, мне было 50 лет. Мальчику —  три года. Я тогда как-то сразу решила, что усыновлю его. И мой муж тоже без раздумий  согласился на это. Правда, так быстро стать официально приемными родителями нам не удалось. Малыш попал в социальное отделение больницы. Там он прожил семь месяцев.

За это время нам с мужем не разрешали с ним видеться. Я видела мальчика лишь однажды, и то — попала к нему обманным путем. Это — неправильно! Ведь даже волонтеры приезжают к детям в интернаты, в детдома. Общаются с ребятами, играют, гуляют с ними. А будущие родители не имеют возможности ни видеться, ни общаться со своим будущим ребенком. Где же элементарная логика?»

 «Наш дом наполнен счастьем»

«Тот день, когда мы забрали Владика, я помню очень хорошо, в деталях. Мы привезли его домой, помню, сели обедать после долгой дороги. Поели, и решили пойти отдохнуть. Все устали, перенервничали. Владик тоже встал из-за стола, но прежде чем пойти, взял кусок хлеба и положил в карман. Мы с мужем переглянулись: трехлетний ребенок понимал, что надо взять с собой хлеб, чтобы было, что поесть, если он проголодается. Я тогда еле сдержала слезы.

Поначалу Владик почти не разговаривал. Во сне он метался, скрежетал зубами, кричал. Помню, поехали с ним сдавать анализы. И когда у трехлетнего малыша брали анализ крови, он не плакал. Я тогда читала, что дети из детдомов не плачут, когда им больно. Они знают, что их все равно никто не пожалеет. Поэтому и слезы ни к чему.

Конечно, Владик быстро адаптировался. Теперь это улыбчивый, жизнерадостный малыш. В будущем году пойдет в первый класс. У него прекрасная речь, мы с ним много читаем, он хорошо считает, очень любознательный.

Дом в подмосковной деревне, который мы купили с мужем, был пустым. С тех пор, как в нем появился наш сынок, все пространство заполнено радостью, смехом, игрушками, книжками».

«Иногда чувствую, будто я кровная мать приемного сына»

«Сейчас принято говорить приемным детям, что их усыновили, ни в  коем случае  не скрывать от них правду их рождения. Я готовилась к такой беседе. Но однажды Владик сам начал этот разговор. Он сказал, что его мама умерла. С тех пор он иногда говорит об этом. Что-то рассказывает из обрывочных воспоминаний, что-то явно придумывает. Но он достаточно близок с нами — и со мной, и с мужем. Называет нас «мама» и «папа», по ночам перебирается в нашу кровать, у нас с ним очень близкий тактильный контакт. Иногда чувствую, будто  именно я его кровная мать, я родила его. Раньше боялась, что буду сравнивать его со своим родным сыном, которого нет с нами. Но не сравниваю. Они слишком разные.

Что меня беспокоит? Во-первых, я очень редко вижу своего ребенка и уделяю ему мало времени. Вот недавно заболела, была дома больше недели. И была очень счастлива не расставаться с сыном целых семь дней! Это было так замечательно, мы очень много успели сделать за эти дни.

Во-вторых, меня беспокоит мой возраст. Мне 53 года. Сыну — 6 лет. А вдруг не успею дать ему столько, сколько бы смогла дать ему будучи более молодой мамой?

С другой стороны, возраст не должен останавливать людей в их желании усыновить ребенка. Он тоже многое дает своим приемным родителям. У них появляется смысл в жизни. Вот я, к примеру, стала больше следить за собой, заниматься спортом, хорошо выглядеть, быть в  форме. Ведь у моего сына должна быть веселая, энергичная мама. Играть с ним в футбол, петь перед сном колыбельные, читать книги.

И я благодарна ему, что он изменил меня, мою жизнь, мое отношение к самой себе. У меня нет никаких комплексов, что мы с ним внешне очень разные. Я — женщина восточного типа, а Владик — светловолосый малыш с голубыми глазами. Но он называет меня мамой, я его своим сыном — и мы любящие друг друга мама и сын.

Когда была юной, думала, что буду работать в детском доме. Дело в том, что мои родители работали в детском доме в Осетии. Папа был заведующим, мама — воспитательница. Там они познакомились, полюбили друг друга. Там родился и мой старший брат.  И если бы я не создала этот фонд, то работала бы волонтером, ездила бы в детские дома».

«Усыновить ребенка не сложнее, чем устроиться на новую работу или уехать за границу»

«Многие считают, что усыновить ребенка очень сложно: надо собрать огромное количество документов, общаться с чиновниками. Но это совсем не так. Иногда не менее сложно переехать на ПМЖ за границу или устроиться на новую работу. К тому моменту, когда мы с мужем решили усыновить Владика, мы не были официально зарегистрированы как супруги. Мы уже купили дом, но он еще не был оформлен. Все это мы оформили, прошли необходимые процедуры, да, это потребовало усилий и времени, но все вполне осуществимо. Причем нам помогали люди, порой даже незнакомые.

Сложность состоит в том, что если люди потеряли ребенка, то им хочется закрыть глаза и ничего не делать. Человек сломлен. Его разрывает боль. И он не хочет нести эту боль другому — усыновленному ребенку.

Мой сын Владик сам пережил страшное горе — у него умерла мама. И я не могу вешать на него еще и свою боль. Наоборот, я должна нести ему радость. Поэтому усыновлять детей надо не для того, чтобы заглушить свою боль. Надо понимать, что и малышу тяжело. Чтобы сделать его счастливым, придется приложить массу усилий.

Сейчас есть много организаций, готовых поддержать людей, решивших стать приемными родителями. Есть школы приемных родителей, действует весьма хорошая юридическая и психологическая помощь. Я помню, что звонила юристам из фонда «Отказники», они мне бесплатно давали ценные грамотные советы. Государству есть чему поучиться у благотворительных организаций, которые оказывают бесплатную помощь приемным родителям.

Особенно важно то, что людям надо разрешать видеть детей-сирот, не надо прятать их за высокими заборами. Тогда и желающих взять этих малышей на воспитание станет намного больше».

«Примите решение, усыновляйте и воспитывайте»

«Самое главное и сложное, на мой взгляд, — принять решение об усыновлении. Надо, чтобы и муж, и жена приняли его вместе. Да, есть сильный страх — страх перед генами. Но ведь мы сами не знаем точно всех своих предков и дальних родственников. Кто они, как они повлияли на наши  гены, гены наших супругов? Не стоит прикрывать свои сомнения этими страхами. Решили взять ребенка — берите, усыновляйте, воспитывайте его.

Очень хороший пример мне привел знакомый психолог. Проходил семинар для сотрудников детских домов. Психолог попросил воспитателей написать, какими качествами обладают дети, попавшие в социальные учреждения? Ответы были такими: открытость, желание помочь, позитив (даже несмотря на порой страшные условия жизни в семье), самостоятельность. Вторым заданием было перечислить качества ребят — выпускников детских домов и интернатов. И в списке оказались такие, как иждивенчество, упрямство, истеричность, потребительское отношение к людям. Тогда психолог сказал: посмотрите, вся эта система жизни без родителей приводит к деградации личности. Дети должны воспитываться в семьях.

Однажды я участвовала в  благотворительном мероприятии для детей-сирот. Полный зал малышей и подростков. Было невыносимо видеть так много детей, у которых нет пап и мам, нет своего дома. Подумала: ведь и мой Владик мог быть здесь. Да, во многих детских домах есть все необходимое, к ребятам часто приезжают волонтеры. Но семью им не заменит никто и ничто. Поэтому если вы хоть раз задумались о том, что хотите усыновить ребенка, то делайте это.  Откиньте свои сомнения. Не откладывайте. Ваш ребенок ждет вас».