Ольга Оводова: «Чувство, что ребенок с твоей помощью меняется, очень поддерживает»

Опубликована первая статья совместного проекта «Дети Mail.ru» и фонда «Измени одну жизнь». 

Ольга Оводова из Подмосковья усыновила мальчика и девочку. Сережа появился в ее семье внезапно, а вот к усыновлению девочки Ольга готовилась. Она рассказала нам о том, как по-разному все сложилось в обоих случаях.

…К тому моменту, когда в нашей семье появился Сергей, мы вообще не собирались никого усыновлять. Просто получилось так, что мы довольно часто брали его в гости, а потом нам стало жалко оставлять его в детдоме, и мы решились на опеку. Ему было тогда почти 11 лет.

В период гостевания мои старшие дети и Сережа были очень дружны. После усыновления они некоторое время хорошо общались, а потом с возрастом просто  разошлись по разным компаниям. Сережа учился в школе не без трудностей, очень много для компенсации отставания сделала школа, но желание грызть гранит науки так и не появилось. Конечно, переходный возраст был достаточно тяжелым, были компании и поведение, которые мне не нравились. Но сейчас все хорошо: ему 19 лет, и он учится в колледже на автомеханика.

А с Ариной все было наоборот, потому что мы сознательно захотели взять ребенка. Дети подросли, появилось ощущение, что нам нужен еще ребенок. Мы пошли классическим путем, собрали документы, окончили ШПР. Честно говоря, я, будучи уже опытным усыновителем, ничего особенного в ней для себя не почерпнула. Гораздо больше информации я получаю в сообществе усыновителей в интернете, на усыновительских форумах. Прежде всего, это 7ya.ru, рассказы усыновителей в ЖЖ. Вообще,

ситуация с информацией намного улучшилась за последние 10 лет. Сейчас есть статьи, книги, федеральная база, Людмила Петрановская с лекциями и книгами. Трудно представить, но всего 10 лет назад этого совсем не было.

Это очень большая поддержка.

Дочку мы нашли в федеральной базе. Я хотела ребенка не старше моей 9-летней дочери, чтобы не нарушать естественного хода событий. В результате мы взяли в семью усыновили девочку на полтора года младше нашей, которая при этом оказалась намного крупнее. У девочки есть бабушка, которая навещала ее в детском доме и которая смогла бы заботиться о ней, если бы не болела. Сначала бабушка и внучка очень переживали, но потом персонал детдома их уговорил, что в семье будет лучше. И сейчас Арина с ней перезванивается, я тоже иногда разговариваю. Очень жаль, что так у нее сложилась жизнь.

Когда полгода года назад Арина оказалась у нас, первое время они были с моей дочкой не разлей вода, требовали купить им все одинаковое, говорили: «Мы близнецы!» Это продолжалось неделю или две. Потом отношения у них испортились, и мне казалось, что я проведу всю жизнь в том, чтобы их мирить и разводить по углам. Этот сложный период продолжался около четырех месяцев. Потом наступил некий перелом, когда конфликты стали намного реже, сейчас девочки гораздо чаще играют мирно, чем ссорятся.

Два года назад Арину брали в семью и через четыре месяца вернули. И ее самая бурная адаптация у нас продолжалась столько же. Может совпадение, а может и неспроста. И я думаю, что полностью адаптация еще не закончилась.

Отставание в развитии, конечно, было. Объяснять приходилось все: как выключить газ под плитой, как дорогу переходить, как попроситься в игру – это самое сложное. Я целыми днями объясняла, объясняла. Как у нее голова-то не лопнула от такого вала информации. Некоторые поведенческие вещи я объясняла так: «Так делают детдомовские дети. А домашние вот эдак. Раз ты теперь домашняя, привыкай, как надо».

Что касается школы – в начале у нее был дикий страх. Чего боялась – не знаю. Может быть, что за двойки наказывать будем, или вообще, что назад отвезем. Еще дневник не откроет, а уже в панике – много, сложно, страшно, не смогу, не справлюсь. Четверть мы так промучились, а во второй предложили ей покупать «Киндер-сюрприз» за несколько дней подряд приготовления уроков без нытья. И на таком положительном подкреплении она сумела взять себя в руки и нормально заниматься. Тогда и выяснилось, что это очень способный и сообразительный ребенок, я вижу в ней огромный потенциал. А ей теперь и самой нравится не ныть и быстро уроки делать.

То, что мы ей не враги, она согласилась сразу, а то, что не враги окружающие, приходилось до нее доносить, объяснять ей, что окружающий мир невраждебен. Если тебя толкнули, это не значит, что тебе хотели зла. Если что-то сказали, то шутили, а не обидеть хотели. И это проблема до конца не решена пока.

С Ариной нам никогда не скучно, она очень веселая, умеет искренне восторгаться. Сто раз по одной улице ездили, а Арина восхитится, посмотришь – а и вправду красивая улица. Поначалу заметно было, что детдомовская – какая-то нескладная, лицо жесткое. Сейчас я вижу, как она меняется на глазах. То есть я-то как раз не очень вижу, изнутри никогда не замечаешь, как ребенок растет. Но то дедушка что-нибудь приятное скажет, то учителя — «Арина стала спокойнее», «Арина хорошо рисует», «Ах, как дочка на маму похожа» — а ведь действительно стала спокойнее, действительно рисует. И вот это чувство очень поддерживает – что ребенок меняется, а ты к этому руку приложил. Собственно, ради этого все и затевалось.