ИТОГИ — 2016: Реформы детских домов, поддержка приемных семей, усыновление подростков и особых детей

Чем запомнился уходящий год в сфере сиротства и приемного родительства? Своими мнениями с корреспондентом фонда «Измени одну жизнь» поделились представители НКО, приемные родители и дети, правозащитники и журналисты.

Алексей Рудов, руководитель проекта «К новой семье», эксперт Государственной Думы РФ:

«Во-первых, основная тенденция уходящего года в сфере сиротства  –  это то, что динамика на улучшение ситуации продолжается. Детей, оставшихся без попечения родителей, более охотно берут в семьи, причем и подростков, и ребят с особенностями развития. 

Во-вторых,  Министерство образования и науки РФ и Государственная Дума РФ возобновляют работу по улучшению законодательства в сфере сиротства, приемного родительства. На фоне затишья в 2014-2015 гг., когда приоритет был отдан другим политическим вопросам, интерес к этой теме возобновился.

В- третьих, возникла озабоченность тем, что, во многих организациях для детей-сирот сотрудники активно пытаются сохранить контингент воспитанников, в  частности, так называемых «детей по заявлению». Эти ребята и в кровных семьях  не живут, и в детских домах — «без прописки».

Взять под опеку и уж тем более усыновить их нельзя. И самое страшное, что у сотрудников этих организаций нет понимания того, где должны находиться эти ребята: или их возвращать в кровную семью, или устраивать в приемную. Многие представители организаций даже не хотят понимать, что дети не должны так подолгу жить в детских домах. Необходимо изменить сложившуюся ситуацию. Проблема в исполнении и в идеологии (понимании) исполнителей. Это вопрос контроля местными властями, их политической воли и понимания, что рабочие места сохранять за счет детей нельзя!».

Ольга Алленова, обозреватель газеты «Коммерсант»:

«Если говорить о решении проблем детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, то уходящий год был получше предыдущих. Чиновники рапортуют, что сейчас в Федеральном банке данных осталось чуть более 59 тыс. детей. С одной стороны, хорошо, что детей-сирот становится меньше, что люди берут в свои семьи уже и подростков, и детей с особенностями развития, в том числе с ментальной инвалидностью.

Я была в одной семье, родители взяли двух детей. Мальчик — интеллектуально сохранный, но с тяжелым заболеванием, а девочка – с ментальной инвалидностью. Ее должна была забрать американская семья, но не успела. И вот спустя 2 года ребенок попал в российскую семью. Теплые, удивительные люди, детей любят, заботятся о них. Тогда я подумала, что обе эти семьи по разные стороны океана, очень похожи: у них ценности очень правильно расставлены в жизни. Они берут сложных детей и любят их. Они не для себя выбирают ребенка, а хотят помочь тому ребенку, который встретился и кому нужна их помощь. Это для меня стало настоящим открытием.

С другой стороны, стремительное сокращение сирот в банке напоминает кампанейщину. Создается впечатление, что детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, власти хотят как можно быстрее «раздать». Сегодня количество детей, устроенных в семьи, является одним из показателей работы губернаторов. Во многих регионах детей раздают, как конфеты, предлагают семьям чуть ли не «золотые горы», лишь бы была хорошая отчетность. В итоге в некоторых семьях воспитывается по 10, 15, 20 приемных детей. Многие такие семьи берут сразу 5-6 детей с инвалидностью.

Мне кажется, тут есть проблема. 15 детей это уже не семья, это мини-детдом. Мы знаем, что даже в 481-м правительственном постановлении говорится о том, что в группе должно быть не более 8 детей. А ведь понятно, что приемный ребенок, а тем более подросток или ребенок с серьезным нарушением развития, требует очень много внимания и сил со стороны взрослых. Когда таких детей в семье много – есть опасность, что кто-то из них останется без необходимых ему любви и заботы, не говоря уже о медицинских и педагогических услугах.

Я знаю двух детей с синдромом Дауна, они жили в ДДИ, мы с волонтерами возили их на занятия в фонд Даунсайд Ап, где эти дети стали говорить. Вообще, прогресс был колоссальный. Их взяли в приемные семьи, и возить на занятия перестали. Мы все знаем, что семья всегда лучше детдома, но семья любой ценой — это не совсем правильный подход, как мне кажется.

К сожалению, новая квартира, которую предлагают местные власти приемным родителям, взявшим детей с инвалидностью, становится не самым здоровым стимулом в усыновлении. Квартира — это прекрасно, особенно если семья уже воспитывает детей и хорошо это делает. Но когда человек берет детей из принципа, чтобы дали квартиру, это плохая мотивация. Семьям надо, в первую очередь, предлагать профессиональное сопровождение, обучение, поддержку, помощь, а не квартиры. Тем более, что помимо жилья есть очень много важных и нужных дорогих вещей, которые помогли бы в воспитании приемных детей. К примеру, большие автомобили, чтобы можно было путешествовать всей семьей. Это для многих огромная проблема. Или путевки на море: многие семьи не могут себе этого позволить.

Получилось же так, что детей устраивают в семьи, приемным родителям власти дают ключи от нового жилья, и об этих семьях все благополучно забывают. Власти себе галочку поставили, отчитались. И родители с детьми остаются один на один с проблемами. Хорошо, если они идут в НКО и ищут поддержку – психологическую, педагогическую, медицинскую, финансовую. Но не во всех регионах НКО доступны для каждой такой семьи.

Вот здесь кроется и причина возвратов, и причина даже порой насилия в отношении детей. Я считаю, что именно такая политика «раздачи» детей становится одной из важных причин возвратов. Многие люди оказываются не готовыми к воспитанию приемных детей. А власти буквально искушают их тем, что обещают квартиры, какие-то большие единовременные пособия.

Поэтому надо лучше готовить приемных родителей, начиная с ШПР. Им надо объяснять, что они не игрушку себе выбирают, а дают шанс ребенку на другую жизнь. И несут за это ответственность. А потом сопровождать эту семью хотя бы год — два».

Юлия Юдина, директор Благотворительного фонда «Измени одну жизнь»:

«Главный итог уходящего года – признание вклада некоммерческих организаций в развитие гражданского общества. Что касается итогов в сфере сиротства, то после принятия революционного постановления № 481 «О деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и об устройстве в них детей, оставшихся без попечения родителей», началась полевая работа.

Необходимо переходить, в частности, на малокомплектные группы, использовать индивидуальный подход в развитии каждого ребенка, воспитатели не должны меняться слишком часто.

Еще один очень важный момент – образование. Воспитанники детских домов должны учиться в школах вместе с детьми из обычных или приемных семей. За высокими заборами дети не учатся, они не получают необходимого образования.

При этом надо отметить заметное сокращение детей-сирот, их все чаще устраивают в приемные семьи. Тенденция текущего времени – рекрутирование и подготовка профессиональных приемных семей, готовых брать на воспитание и подростков, и детей с особенностями развития, и братьев-сестер.

В уходящем году важно отметить назначение на должность детского омбудсмена  Анны Кузнецовой, а также — нового министра образования РФ – Ольги Васильевой. Этим женщинам доверили очень важные сферы – защиты прав и образования детей».

Наталья Степина, руководитель Ресурсного центра помощи приемным семьям с особыми детьми (Благотворительный фонд помощи детям-сиротам «Здесь и сейчас»):

«Я бы отметила три главные тенденции уходящего года. Во-первых, в приемные семьи все чаще берут детей с особенностями развития. Уходит в прошлое идея, что детей с инвалидностью надо «выращивать» в специализированных интернатах. Все больше говорят о том, что таким детям тоже нужно жить в семье, надо или восстанавливать связи с кровной семьей, или устраивать в приемную. В Москве эти вопросы привлекают внимание и общественных, и государственных структур, хорошо, что Департамент труда и социальной защиты населения города Москвы тоже ведет  работу по устройству в семьи «особых детей».

Дети с особенностями развития требуют от приемных родителей больше внимания, и не только любви, но и специальных знаний. В наш центр в этом году обратились несколько семей за помощью в воспитании особых детей. Для помощи таким детям обычно требуются не только занятия с ними, но и поддержка самих родителей. И часто поддержка заключается именно в повышении компетенций этих родителей. Если оказать им необходимую профессиональную поддержку, то тогда у родителей уйдет страх. Ведь одно дело – взять ребенка, а другое – знать, как с ним дальше жить.

Семейное устройство особых детей требует совместной работы родительского сообщества и профессионального. При этом и профессиональное сообщество обязано поспевать за родителями. У психологов, которые работают в этой теме, должно регулярно проходить повышение квалификации.

Второй важный момент. Общественный совет по вопросам опеки и попечительства при Департаменте соцзащиты Москвы в этом году провел цикл выездных встреч, когда представители НКО выезжали в московские Центры содействия семейному воспитанию. Изучали, как выполняется постановление № 481. (Работа над выполнением постановления 481 вообще важное событие в целом в сфере: сиротские учреждения должны стать временными центрами пребывания детей, основная задача учреждений – устройство детей в приемные семьи или возвращение в кровные).

Возможность участия общественных организаций в посещениях учреждений я считаю важным шагом к преодолению изоляции детей в учреждениях. По крайней мере, в тех учреждениях, где была я, основной идеей стала мысль о необходимости диалога между сотрудниками учреждения и представителями общественных организаций. А этот диалог важен для того, чтобы понять, в чем мы можем объединиться, чтобы помочь детям жить лучше и быстрее оказываться в семьях.

И третий момент, он связан со вторым. Я считаю, что сейчас воспитателям этих учреждений необходима поддержка. Именно воспитатели проводят с детьми больше времени, чем другие сотрудники учреждений, они должны понимать ребенка, помогать ему справляться со своими эмоциями и поведением. Именно воспитатели в первую очередь должны быть ориентированы на уход детей из учреждений. Должна произойти интеграция воспитателей в профессиональное сообщество. Это поможет дальнейшей перестройке системы в сторону устройства ребенка в семью».

Светлана Строганова, приемная мама:

«Хорошее в итогах уходящего года  – это то, что люди стали брать в приемные семьи намного больше детей с особенностями развития. Я – администратор в одной из групп «На пути к усыновлению». И я вижу много кандидатов на усыновление именно особых детей. Если 2-3 года назад люди мечтали о здоровой белокурой девочке до трех лет, то теперь будущие приемные родители готовы брать опорника или ребенка с ментальной инвалидностью.

Стали чаще брать детей с синдромом Дауна. Отношение к детям, вообще к людям с таким диагнозом очень изменилось. И это радует, ведь раньше такой динамики не было. Совсем недавно считалось, что эти дети должны сидеть дома. Теперь ребята с синдромом Дауна спокойно посещают различные мероприятия, на них не показывают пальцем.

То, что количество детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, сокращается, говорят с высоких трибун. Раньше шансов попасть в приемную семью практически не было у подростков и у особых ребят. Теперь такие шансы выпадают им все чаще. К примеру, моя знакомая взяла 13-летнего и 16-летнего мальчиков. Это достаточно ответственный шаг с ее стороны. Ведь у ребят, проживших в организациях для детей-сирот несколько лет, уже есть свой опыт этой сложной жизни.

Но здесь очень важно понимать, что и подростки, и дети с инвалидностью в приемных семьях требуют обязательного сопровождения со стороны специалистов. Профессиональных советов, помощи. Нельзя взять ребенка и положить его в шкаф. Воспитание – трудоемкий и ответственный процесс. А детям с инвалидностью требуется еще и медицинское обслуживание.

В уходящем году порадовал случай с девочкой Элей, которую удочерила семья из Германии. У Эли — сложная патология рук, после рождения от нее отказались родители. Супруги собрали необходимые документы, однако Приморский суд отказал им в удочерении. По мнению суда, ребенка можно было вылечить в России, кроме того, в Германии, узаконившей однополые браки, якобы была теоретическая возможность оказаться в такой семье. Супруги обжаловали решение Приморского суда. Верховный суд встал на сторону приемных родителей. Эта история говорит о движении в обществе.

Из печальных событий я бы отметила принятое и вступившее в силу властями Москвы постановление № 932-ПП. До него основным требованием к родителям, заключающим договор о приемной семье, было наличие у них постоянной регистрации в столице. Согласно новому документу, московская «прописка» должна быть и у взрослых, и у детей-сирот. Иначе Москва отказывает в столичных выплатах. В этом случае странно выглядит то, что, несмотря на положение, создана комиссия, которая рассматривает каждый отдельный случай и решает, платить ли этой семье выплаты или нет. Такого быть не должно: если существует постановление, почему кто-то принимает решения, вразрез с этим документом? Я считаю, что на федеральном уровне должно быть принято решение – «выплата едет за ребенком».

История с видеопаспортами, которые снимал Тимур Кизяков для программы «Пока все дома» на Первом канале, получившая огласку в конце года, продемонстрировала разные подходы в сфере устройства детей в семьи. Очень печально, когда на государственном уровне принимаются подобные решения. И один человек пытается стать монополистом по созданию видео детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Я знаю, что фонды «Измени одну жизнь», «Волонтеры в помощь детям-сиротам», «Дети ждут» устраивают большое количество детей в семьи без государственных дотаций. Им удается сделать очень много. Даже обычные волонтеры через соцсети способны найти детям родителей. Знаменитая история, взорвавшая Интернет: мальчик Матвей, отказник, получивший ожоги в роддоме, нашел семью благодаря тому, что его история получила общественную огласку.

Сейчас все больше приемных родителей выходят в Интернет, обсуждают свои проблемы, ищут поддержки и советов таких же приемных родителей, делятся опытом друг с другом. Юристы и врачи дают бесплатные консультации. Волонтеры публикуют информацию о детях, которых можно взять под опеку или усыновить. Таким образом, Интернет помогает не только обсуждать проблемы, но и решать судьбы детей, менять их жизни.

Очень радует тот факт, что общественность сама участвует в помощи детям и приемным семьям. И, несмотря на финансовый кризис и другие сложности, люди у нас хорошие».

Алекс Гилберт, основатель проекта «Я – приемный ребенок» (Новая Зеландия):

«В последние годы процесс усыновления между Россией и Новой Зеландией остановлен, ничего не меняется. Между нашими странами — словно стена.

Этот год для меня лично был очень динамичный, я много времени посвятил своему проекту «Я — приемный ребенок». Он создан для того, чтобы усыновленные дети могли найти своих биологических родителей. Проект разросся достаточно быстро. Как выяснилось, у  детей и у родителей после расставания все же возникает потребность в том, чтобы найти друг друга.

Дети ищут кровных родителей по всему миру: особенно много детей из России живут в США и Новой Зеландии. К примеру, в Новой Зеландии 90% всех приемных детей – это дети из России. Поэтому, на мой взгляд, так важно восстановить общение между нашими странами.

Благодаря проекту «Я — приемный ребенок» очень много людей могут обмениваться собственным опытом поиска биологических родителей. В итоге очень многие нашли родных мам и пап. Недавно девочка нашла свою семью в России. Затем также познакомился со своими кровными родителями еще один мальчик. Мне очень приятно, что я помог этим людям. Это важно для всех: и для родителей, и для детей. Мне кажется, детям проще узнать и понять самих себя, когда они находят своих кровных матерей и отцов и общаются с ними.

Когда усыновленные дети присылают свои истории, это очень искренне,  трогательно, и это смело. Ведь среди этих «исповедей» — не только радужные и счастливые, но и очень сложные, проблемные. Бывает, что некоторым детям так и не удалось получить родительской любви, даже после усыновления. И наш проект – своего рода моральная поддержка, возможность не только поиска, но и общения с теми, кто переживал подобные чувства и эмоции».

Елена Альшанская, президент Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»:

«В 2015 году вступило в силу постановление правительства РФ «О деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и об устройстве в них детей, оставшихся без попечения родителей». Пребывание ребенка в детдоме теперь считается временным. Приоритет – скорейшее возвращение ребенка в его кровную семью или устройство в приемную.

Наш фонд принял участие в полной проверке всех московских и ряде региональных организаций для детей-сирот. Очень важно понимать, как меняются учреждения. А они меняются. Не так быстро, как хотелось бы, конечно. Для многих сотрудников этих организаций непонятно, как реализовать задачи и по устройству детей, и по организации быта по типу семейного внутри организации. Им очень сложно. Но мы надеемся, что продолжим мониторинг — как это работает, а также продолжим обучение.

Если говорить о законодательной сфере, то ничего значительного, никаких серьезных изменений в уходящем году не было. Серьезная проблема существует, в 2016 году она актуализировалась в Москве и других регионах. Она связана с тем, что приемным семьям, приехавшим из других регионов, или с детьми из других регионов — отменили выплаты по возмездной опеке, как приемной семье, заключая с ними только договор о безвозмездной опеке. Были даже случаи задержки выплат на детей. В некоторых регионах вслед за Москвой тоже стали такую практику применять.

Это уже звонок о том, что назрели федеральные изменения в этом вопросе. Кто принимает решение, что ребенку нужна именно такая форма, как возмездная опека, и как в этом случае гарантировать для семьи деньги вне зависимости от региона проживания? Сейчас же получилась ситуация, когда семья при переезде из региона в регион теряет свои возможности содержать ребенка. И конечно, в этой ситуации проявилось отсутствие механизмов финансовой защиты семей.

Но  для меня это, в первую очередь, сигнал о том, что нужно менять подход к определению формы устройства ребенка в семью. Чтобы она определялась, исходя из интересов ребенка, чтобы прописывались строго обязательства, конкретные, обеих сторон. Например для приемной семьи — поддерживать контакт ребенка с родственниками, а для опеки — гарантировать средства на поддержку приемной семьи.

И третье – поменялся федеральный банк данных к концу года. Он стал более информативный».