В активном поиске

В середине июня 2022 года я таки получила заветное заключение о возможности быть опекуном

Часть 24. В активном поиске

Читать все записи в блоге Катерины

Первым делом после этого я позвонила по мальчику с голубущими глазами региональному оператору Алтайского края.

Красивый и милый мальчик с фотографии был в наличии, но, со слов сотрудницы, в ближайшее время передавался в семью отца.

Такие новости стали вторым ударом по моим розовым мечтам после мальчика из Адыгеи, покинувшего федеральную базу за несколько дней до получения мной долгожданной бумажки. Тем не менее, начитавшись рассказов о возможном вранье сотрудников опеки, я решила спросить, когда можно приехать в их организацию для постановки на учет. Я-то предполагала, что мне назовут время и день недели, а оказалось, что приехать с улицы туда не получится, записываться нужно заранее, а ближайшая дата возможного визита только через 2,5 недели…

Что ж, я записалась. Алтайский край для меня совсем не ближний свет, но если я хочу найти ребенка за лето и получить истинную информацию о полюбившемся мальчугане, то почему бы и нет….

Только вот ждать, сложа руки, у моря погоды я настроена не была… Снова был открыт федеральный банк данных и глаза мои с надеждой забегали по анкетам малышей.

Правда в памяти у меня  была еще одна анкета – видеоанкета 8-летней Маши с сайта фонда «Измени одну жизнь». И в конце концов, я решилась набрать номер и ее регионального оператора.

По-прежнему в голове стоял запрос на голубоглазого мальчика 0-3-х лет, но все же эта девчонка никак не выходила из головы, а вдруг — это судьба?

— Да, Маша свободна, одна в семье. Но ей каждый день звонит мама, которая ограничена в родительских правах, — послышалось в телефоне. — Маша очень ее любит. Мы надеемся, что она сможет вернуться в семью..

Что ж, я тоже на это надеюсь. Пусть Машина мама сможет восстановиться и начать жизнь заново. Я не хочу конкурировать с кровными родственниками, не хочу отвоевывать, отгрызать, судиться. Хочу просто встретить ребенка, которому действительно нужна буду я, именно я.

И снова я звонила еще по нескольким приглянувшимся детям, но ответ был всегда один – нет. Нет, уже выдано направление, подписано согласие, ребенок уехал в приемную семью, ребенка забирает папа, тетя, бабушка. Нет… Нет… Нет и нет.

Сколько раз нужно услышать «нет», чтобы сдаться, разочароваться и опустить руки?

Каждому по-своему. Но какого детям за печальными окнами по ту сторону сиротства в сотый раз у окна не увидеть доброго лица мамы? Не дождаться, когда придут именно за ним….

Годовалый малыш тысячи раз упадет и поднимется, прежде чем научится ходить. И разве ему не больно, не обидно, не страшно? Больно, обидно и страшно, но он не сдается. Потому что у него есть цель, еще не полностью осознаваемая, но такая важна для него, и сама энергия жизни непреодолимым магнитом манит малыша вперед — падать и вставать снова и снова… Вставать на один раз больше, чем падать…

Так отчего же мы, взрослые, так легко сдаемся? Отчего думаем, что на другом конце провода сотрудники только и ждут нашего звонка? Сдаемся, услышав десятое-двадцатое «НЕТ» или печальные гудки.

Я работала в сиротском учреждении и точно знала, что дети, которых я могла бы сделать своими, есть. А значит, все, что от меня требуется – запастись изрядной дозой терпения и здорового пофигизма. «Нет» на другом конце провода никак не оскорбляет меня. Так почему же я позволяю себе расстраиваться?

Когда все особо врезавшиеся в душу дети были безуспешно обзвонены, я решила завести специальную  тетрадь. Туда я записывала всех более-менее симпатичных мне детей прямо по регионам, начиная с буквы «А», а также телефоны региональных операторов и часовые пояса. (Напомню, что возможность лететь в любой уголок России я признала одним из преимуществ своего поиска заранее).

Просмотром анкет можно было заниматься вечером, а утром я начинала обзвон и звонила уже не по одному конкретному ребенку, а по нескольким детям из одного региона сразу, что существенно экономило время и душевные силы.

Не по всем регионам удавалась дозвониться день в день, и потому лица детей просто смывались из памяти, и я уже не всегда представляла, по какому ребенку визуально я звоню. Тогда на особо понравившихся детей я стала ставить маленькие сердечки рядом с данными о ребенке.

Результат не заставил себя долго ждать. Уже на первой неделе обзвона я наткнулась на мальчика до года, который был свободен. Пятая группа здоровья, но по фото на сайте вполне обычный малыш.

Я позвонила, и мне назвали диагнозы, но не словами, а в виде кодов по международной классификации болезней (МКБ). Коды, конечно, все я наизусть не знаю, поэтому я начала искать расшифровку уже после окончания звонка, предварительно узнав, когда, если что, можно приехать к мальчику.

Оператор со снисходительной улыбкой в голосе сказала, чтобы я сначала ознакомилась с диагнозами. А диагнозов было много. Но самый основной: синдром кошачьего крика, увы, закрыл для меня эту историю. К такому хромосомному нарушению у ребенка я была не готова.

Что же. Поиски продолжались. На второй неделе моего обзвона (кстати говоря, на второй неделе я все еще была лишь на середине алфавита регионов нашей необъятной страны) я нашла свободными еще двоих детей из одного региона. Регион находился гораздо ближе ко мне территориально, чем Алтайский край, что не могло не радовать.

Два мальчика. Возле одного из них, шестимесячного карапуза, в моем блокноте ручкой было нарисовано маленькое сердечко – опознавательный знак того, что анкета малыша мне особенно приглянулась…

Фото — автора.