У МЕНЯ! ТАКОЙ! РЕБЕНОК!

Плач детдомовского ребенка - просто вой в никуда. Настолько безнадежный, настолько душераздирающий, что сердце разрывается.

На фото — Саша(слева) и Кира.  Саша два месяца как дома.

Часть 15. У МЕНЯ! ТАКОЙ! РЕБЕНОК!

Читать все записи в блоге Татьяны Калачевой

26 июля 2019 года в 10.30 утра я переодела Сашу в новую одежду и обувь, посадила в коляску, и мы поехали домой.

Такси, заказанное еще с вечера, приехало не на тот адрес. Пока разбирались, что к чему, Саша начала нервничать. В машине она выдала первую истерику минут на 15, потом уснула, вцепившись в меня ручками и всхлипывая во сне. Приехали на вокзал Кемерово.

До поезда почти два часа. Наматывала круги вокруг вокзала с коляской, Саша с удовольствием смотрела по сторонам. Еще один страх выяснился — входить куда-то. Только подходим к дверям вокзала/подъезда, Саша начинает скулить и сжиматься.

В поезде у нас была верхняя полка, спасибо мужчине снизу, поменялся без проблем. Покормила Сашу кашей, смотрела в окно, пыталась играть и говорить что-то.

На капли дождя на стекле четко говорила: «Кап-кап». Так прошли первые пару часов. А потом Саша устала, нервная система не выдержала новых впечатлений, а уснуть в таком страшном незнакомом месте она не смогла. И выдала мне истерику почти на два часа.

Когда плачет домашний ребенок, его плач содержит какой-то смысл, призыв взрослого, который бы решил его проблемы. Плач детдомовского ребенка — просто вой в никуда. Настолько безнадежный, настолько душераздирающий, что сердце разрывается.

Сравнить можно только с тем, как в кино показывают мать, которая потеряла единственного ребенка. Вот это примерно 20% безнадежности того Сашиного воя.

На руках Саша не умела успокаиваться абсолютно. Я ее обнимаю, а она воет, захлебывается слюнями и соплями, размазывает все это по моей футболке. И кусается, не от злости, а от боли этой внутренней, сжимая зубы. По приезду домой у меня плечи были в синяках.

Одна, вероятно очень умная, женщина, подошла ко мне и сквозь вой Саши сказала: «Дети так орать не должны! Чего она так орет у вас?! Успокоить не можете что ли?!»

Я орала на нее громче, чем выла Саша. Она еще пыталась что-то мне доказывать и даже кто-то начал поддакивать: «Понарожают, а воспитывать не умеют».

Тогда я на весь вагон рявкнула: «У МЕНЯ! ТАКОЙ! РЕБЕНОК!»

Тетку умную сдуло на свое место, поддакиватели заткнулись и в нашу сторону даже не смотрели до конца поездки. Только проводница подошла потом, дала Саше яркий детский журнал и спросила, можно ли чем-то помочь.

А я качала Сашу, терпя ее укусы, и осознавала, что, действительно, у меня такой ребенок. Если это не временная реакция на стресс, а действительно, вот такая у нее психика, вот такие реакции, все истерики будут вот такими — это все теперь мой ребенок.

Я обнимала ее и плакала вместе с ней. Выплакивая вместе с ней ее горе, ее брошенность, ее ненужность в этом мире. Мысленно обещая, что не брошу, какой бы она ни была в итоге, что никогда и ни при каких обстоятельствах она не будет ничьей.

ИЗМЕНИТЬ НЕ ОДНУ ЖИЗНЬ

Потому что теперь она моя дочь, а я ее мама. Теперь у нее есть и папа, и сестра, и кошки, и куча родственников со всех сторон. Теперь она часть большой семьи. Важная часть.

Часа через два Саша начала успокаиваться. Я ее снова покормила, переодела. Саша разорвала журнал на мелкие клочки, хорошо, что это заняло ее до конца дороги. Мы приехали в Новосибирск.

Пока выбирались с вокзала Новосибирска, нам на всех лестницах помогал с коляской один и тот же мужчина. Просто так совпадало. И он сказал, что у меня очень красивый мальчик. Поднял настроение до небес, я смеялась на весь вокзал.

Говорю, мужчина, ну смотрите, на ребенке белая шапочка с цветочком, розовая кофточка, штаны с сердечками и цветочками, куртка в цветочек и клубничку, розовые кроссы, розовая коляска — ПОЧЕМУ МАЛЬЧИК?! Говорит, так Сашей же зовете, а вещи сейчас все унисекс, не разберешь кто из них — кто😂

Дальше автобус до аэропорта. Пока ждали автобус, перекусили булочкой, погоняли голубей. В автобусе Саша залипла в окно и спокойно доехала. До самолета 6 часов, пошли в детскую комнату. Опять покушали. Саша поиграла немного и начала все больше прикладываться к разной мебели.

Решили рискнуть поспать. Нас отвели в общую спальню с кучей кроваток и кроватей. В кроватке Саша моментально уснула, я рядом в кресле скрючилась. Поспали почти два часа.

Опять кормить, переодевать и идти на посадку. В самолете Саша уснула на взлете и проснулась только на посадке. Отсидела мне руки и ноги ужасно. Я сквозь сон слышала, как плачет чья-то лялька, и думала: «Хорошо, что не моя».

Осталось только доехать до дома на машине, нас встречал мой брат. Саша еще немного поспала в машине, а перед самым домом ее укачало и вырвало.

Домой зашли — Саша грязная, надо срочно мыть ее, Кира проснулась от шума и орет в кроватке своей, чтобы ее выпустили, кошки оставили сюрприз прям возле двери, муж еще в ночной смене, дурдом просто.

Пока брат доставал Киру, я быстро убрала за кошками, вымыла Сашу.

Выхожу к Кире с Сашей на руках. Кира сначала кинулась ко мне, две недели не видела, а потом увидела Сашу, развернулась и ушла играть.

Я одела Сашу, и пошли мы обниматься, целоваться и знакомиться с сестрой.