Путь домой

Я пока намеренно не открываю личные данные и не показываю детские фотографии, поскольку их мама до сих пор только ограничена в родительских правах

Часть 3. Путь домой

Читать все записи в блоге Алены Давыдовой

Мы с мужем решили, что нам нужно время для принятия решения.

За плечами опыт подписания согласия и последующего отказа после того, как узнали сокрытый ранее диагноз. Опыт очень тяжелый, болезненный, выбивший из колеи на пару месяцев.

И вот мы полетели к нашим детям, заранее решив вернуться потом домой и использовать законные несколько дней на принятие решения.

Дети очень активные (что при нашей любви к тишине будет сложно, но поправимо), при этом в целом контактные и общительные (за исключением младшего ребенка). Серьезных интеллектуальный нарушений у них не было, а по диагнозам и задержкам развития мы решили проконсультироваться у специалистов.

Я пока намеренно не открываю личные данные и не показываю детские фотографии, поскольку их мама до сих пор только ограничена в родительских правах. Свой образ жизни она не меняет, алименты не платит, но суды требуют времени и сил, которых у нас пока нет. Могу только напомнить, что забирали мы сразу троих малышей в возрасте от 2 до 5 лет.

После длительного пребывания в детском доме у всех детей были нарушения привязанности, не было опыта общения со взрослыми мужчинами. Только через несколько месяцев они запомнили, что папа у нас один, а остальные мужчины – это дяди, и не ко всем можно идти на руки. Меня дети называли тетей, но до окончательного решения это обращение было самым подходящим.

У детей не было понятия субординации. Воспитателя они звали по имени и слушали через раз только по причине строгих наказаний. С нами они тоже пытались общаться как с ровесниками.

Старшая девочка выполняла роль мамы для младшей сестренки, хотя ей только недавно исполнилось пять лет. Для нас было важным, что дети умеют любить, сочувствовать и заботиться.

Мы нашли их маму в социальных сетях: судя по публикациям, она была добрым человеком, детей любила, но зависимость оказалась сильнее.

Дорога домой оказалась неблизкой – больше суток в пути. Неделю мы думали, советовались с врачами, дефектологами и близкими родственниками. В последний день действия заключения позвонили сообщить о своем согласии.

Опека стала ругаться, что добраться в срок мы не успеем, что у них появились новые кандидаты, но они подумают, что можно сделать. Взамен я обещала справку с работы о командировке на это время.

В течение дня нам перезвонили и сказали, что можно приезжать за детьми. Документы подготовили заранее, медицину мы успели обновить накануне.

В наши приезды жили в гостинице, вечно не высыпались, пытались решать кучу дел сразу. Не покидало некоторое ощущение груза, который мы собирались взять.

Мы относились к принятому решению серьезно. Понимали, что это насовсем, что придется коренным образом изменить жизнь, оставить на время работу и забыть многие увлечения. Что это уже не волонтерство.

Добирались мы долго, но без происшествий. От избытка впечатлений никто из детей не уснул, даже мультфильмы, которые мы до сих пор смотрим весьма редко, не могли отвлечь дольше, чем на пару минут.

На первую неделю дома муж взял отпуск. Так началась наша совместная история. История узнавания не только детей и всего того, что им пришлось пережить, но и себя самих.

Фото — автора.