Кардиоцентр

Однажды тот мальчишка стащил у медсестер эфир и поджег себя в туалете. Кто-то увидел, и его потушили. Он умер не сразу. Прожил еще несколько дней.

Часть 29. Кардиоцентр

Читать весь блог Ольги Гоголевой 

Я встретила Веру в клубе приемных родителей. Очень интересная, «из ряда вон выходящая», в ней был магнит. Хотелось узнать о ней больше. 6 детей, 4 усыновленных. Уже интересно.

Был бизнес— сейчас его нет. Еще интереснее… И , наконец, мы нашли повод выпить кофе, и, разумеется, рассказали друг другу, как в теме приемства оказались.

Вот ее история. С ней мало что сравнится из моих историй.

Вера с детства много болела, лечилась, и лет в 14 ее отправили в Москву в кардиоцентр делать операцию на сердце. Сначала долго готовили к операции, потом оперировали, потом реабилитировали… Короче, она там долго пролежала, месяца два, наверное, может, больше.

Лежала одна, родители должны были работать в Пензе. В больнице таких детей было много. Кардиоцентр — несколько этажей, на одном дети, на другом взрослые, на третьем—партийные «бонзы», как назвала их Вера. Это был СССР. Возглавлял центр известный кардиохирург. Все лежали подолгу, поэтому невольно становились друг другу знакомыми и узнавали подробности жизни.

Однажды поступил мальчик лет 11-ти, симпатичный блондин . Все ходили медленно по коридору, у многих в руке была стойка с капельницей.  У этого пацана в обеих руках было по стойке, ему постоянно что-то капали—говорили, что ему надо «пересаживать сердце».

К мальчику приходила мама, молодая красивая женщина небесной красоты. Вера говорила, что та красотой своей просто завораживала. Красавица ходила в центр сразу к двоим — этажом выше среди бонзов лежал ее муж, тоже на операцию.

Какой красавицей была мать — таким вредным и капризным был тот мальчишка. Он был просто невыносим! Вера его тихо ненавидела.

И вдруг произошло неожиданное. Красавица пришла к завотделением, поговорила, и больше в отделение к сыну не приходила. В кардиоцентр она приезжала, но только к мужу, на другой этаж…  

Скоро всем стало известно, что тогда в кабинете она написала письменный отказ от сына. Когда в отделении это узнали, все вдруг изменились. И персоналу и больным стало жалко этого капризного невыносимого пацана, который притих и уже не казался таким вредным.

В отделении стало тихо, больные, даже те, кто реально страдал, вдруг перестали ныть и жаловаться, их болезни им казались уже мелкими по сравнению с тем горем, которое свалилось на этого мальчишку.  А он продолжал ходить по коридору с двумя капельницами в руках…

Однажды тот мальчишка стащил у медсестер эфир и поджег себя в туалете. Кто-то увидел и его потушили. Он умер не сразу. Прожил еще несколько дней.

И Вера тогда подумала, что раз есть люди, которые отказываются от детей, значит должны быть и люди, которые этих детей принимают, даже с болячками… И когда ее кровный ребенок немножко подрос,  ее муж поехал в дом ребенка и нашел там еще одного малыша, с «проблемным здоровьем».

Этому «малышу» уже лет 20, он стал самостоятельным и взрослым, а несколько лет назад Вера искала в детском доме маленькую девочку, нашла, только у девочки еще два брата. И эту троицу семья Веры тоже усыновила. Вот такие люди есть среди моих подруг.

А ту историю забыть невозможно. Я рассказала ее своим детям. Теперь знаете и вы. Возможно, я что-то подзабыла или слегка перепутала, но главное не забудешь.

Если есть люди, которые отказываются от детей, значит должны быть люди, готовые этих детей принимать!