Блог Елены Игнатовской. Мои уже родные — приемные дети. Андрей

До этого малыша я не верила, что приемного ребенка можно полюбить так же сильно, как родного, хотя уже восемь лет воспитывала приемную дочь.

Часть 14. Мои уже родные — приемные дети. Андрей

Читать весь блог Елены Игнатовской.

Сегодня ровно три месяца, как Андрюша приехал домой. Пока еще спит в кроватке мое сладкое счастье, и у меня есть редкие свободные минуты, я решила создать новый раздел в моем блоге. Дети дома уже несколько месяцев, и теперь хочется написать о каждом из них более подробно, о их развитии, привязанности, особенностях адаптации, да много о чем уже можно рассказать.

Начну по порядку.

Первым из «паровозика» в нашу семью попал полуторогодовалый (это, конечно, только по календарным меркам) Андрей. До этого малыша я не верила, что приемного ребенка можно полюбить так же сильно, как родного, хотя уже восемь лет воспитывала приемную дочь — мою прекрасную помощницу и красавицу Гретусю.

С дочкой у меня была тяжелая адаптация, долгий процесс принятия, и даже мое лечение у психотерапевта. Ведь я тогда была неопытной и, честно говоря, совсем неподготовленной приемной мамой. Все ждала, когда же у меня появится к доченьке то же чувство, что и к кровным сыночкам — чувство абсолютной материнской любви.

Долго не осознавала, что уже люблю ее, но совсем по-другому, и эта любовь ничуть не меньше, а просто она иная. Тогда мне потребовалось несколько лет, чтобы это понять.

Грета.

С Андреем все оказалось гораздо легче. Еще до знакомства с малышом я знала, что несмотря ни на какие диагнозы, которыми меня откровенно пытались испугать сотрудники дома малютки, этот ребенок мой, он будет жить с нами.

Недавно из разговора с соцпедагогом интерната, в котором учатся и живут наши старшие Настя с Юлей (с ними у нас гостевой режим) я узнала, что на суде по лишению прав биологической матери моего «паровозика», дом малютки позиционировал Андрея, как очень «тяжелого», умственно отсталого, бесперспективного ребенка, которому срочно нужно оформить инвалидность и не ждать, что он когда-либо будет ходить и говорить.

Соцпедагог была очень удивлена, когда она увидела этого «бесперспективного» малыша, топающего в ее кабинете и активно пытающегося помочь ей в заполнении документов, поставив там и свою подпись?

Нет, я не могу сказать, что учреждение, где находился наш сыночек, плохое. Нужно отдать должное его сотрудникам, малыш был очень хорошо развит и ухожен, для ребенка из системы, да еще и с такими патологиями, какие были у него после рождения и на первом году жизни. Медработники и воспитатели там прекрасно справляются со своими должностными обязанностями.

На встрече с Андрюшей в доме ребенка.

Но то, что малыша явно не хотели отпускать, ясно и по заявлениям в суде, и по тому, как активно меня пытались предостеречь от принятия в семью такого «сложного» ребенка, у которого под вопросом гидроцефалия и порок сердца, очень большая голова и гипертонус мышц.

На первой встрече с Андрюшей мы с мужем увидели маленького, беленького, голубоглазого, с длиннющими ресницами мальчика, похожего на ангелочка. Он тихонько сидел на руках у воспитателя и смотрел на нас с опаской, а потом неожиданно протянул свои худенькие ручки к моему мужу и уютно уселся к нему на колени.

Мы немного поиграли с Андрюшей, и его унесли. У меня ничего не «екнуло». Но для себя я сделала вывод, что малыш совсем не так безнадежен, как его мне представляли.

Да, у него крупноватая головка, но это по отношению к его худенькому телу, да у него тонус мышц, но то же самое было у моего первенца, курсы массажа и лекарств помогли моему старшему сыночку Артему сначала научиться держать голову намного позже, чем сверстники, потом ходить, и тоже с запозданием. Но в итоге вырос парень спортсменом! Значит и у малыша Андрюши есть все шансы на успешное лечение и компенсацию диагнозов, так я тогда подумала.

Дальше были частые встречи с сыночком в доме малютки, нам разрешали его навещать даже в выходные и встречали всегда как «своих», очень им благодарна за это. С каждой встречей я понимала, что малыша я уже люблю, и мне не нужно ждать, когда придет это чувство — оно пришло сразу.

Андрюша дома.

Сейчас я не представляю себе жизни без моего крохи, кажется, что он всегда был с нами. И, конечно же, я счастлива от того, что он подарил мне возможность вновь испытать это чувство абсолютной материнской любви, когда ты просто растворяешься в ребенке и тебе хочется каждую секундочку быть рядом с ним, целовать и обнимать свое маленькое чудо.

И главное, что сын отвечает мне взаимностью. Ведь вначале у него проявлялись признаки расстройства привязанности, он легко шел ко всем подряд на ручки и обнимался с каждым желающим.

Сейчас же — это мамочкин сыночек, если я рядом, уже невозможно его просто забрать или посюсюкаться с ним, можно и получить ладошкой в лоб?

Я не могу сказать, что за три месяца дома Андрей как-то очень изменился. Процесс развития идет нормально. Он вырос, поправился, и теперь его голова смотрится уже намного пропорциональнее по отношению к телу. Он научился ходить, правда еще не очень хорошо, но по дому уже получается. Научился забираться по лестнице на второй этаж, при чем очень быстро.

Дети.

У сыночка появилось очень много новых слов, и пусть они пока элементарные, состоят из одного-двух слогов, зато он правильно называет многие свои действия и предметы. Он научился слушать сказки и показывать на картинках некоторых животных, понимает обращенную к нему речь, смешит всех жестами, которым его обучают старшие братья, такими как: «От души, братан», «дай пятюню». Очень забавно за ними повторяет.

Ну, и самое главное, Андрюша стал абсолютно домашним ребенком, шкодой, иногда капризулей, всеми любимым сыночком, братишкой, внучком.

Читать весь блог Елены Игнатовской.