«Пожалуйста, возьмите мою дочь». Часть шестая

Мы публикуем окончание рассказа психолога фонда «Измени одну жизнь» Елены Мачинской про знакомство и прощание с кровной мамой Ани, своей будущей приемной дочери.

«Пожалуйста, возьмите мою дочь». Часть 6

Читать пятую часть рассказа

Читать четвертую часть рассказа

Читать третью часть рассказа

Читать вторую часть рассказа

Читать первую часть рассказа

Глава 11. Последние дни мая

Почти всю ночь я провела с Аней в больнице. К счастью, ничего серьезного у нее не нашли, но «понаблюдать», тем не менее, оставили на пару дней. Я вернулась домой, когда первые лучи солнца уже пробудили мою комнату ото сна, и улеглась в кровать, которая еще так по-родному пахла Димкой.

Рыдания с новой силой накрыли меня, я ощущала себя такой одинокой, такой несчастной, такой потерянной в этом огромном мире. Я задыхалась от боли и страха.

Казалось, что ту ночь я могу не пережить. Умение привязываться, любить вопреки, навсегда, способность терпеть и прощать обиду — все то, что считают человеческой силой, одновременно есть и наивысшая слабость. Именно настоящая здоровая привязанность дарит ощущение безопасности, позволяет снять броню недоверия к партнеру, оголяет чувства, делает их искреннее, чище, возвышеннее, и при этом… уязвимее ко лжи, предательству и измене.

Мой перегруженный мозг так и не дал мне уснуть. Не дал он мне уснуть и на другой день. На третьи сутки он позволил мне поспать только три часа. Я ощущала бесконечную усталость, и при этом меня вдруг обуяла безумная потребность деятельности, физической работы, возникла ажитация.

Я поняла, что если сейчас не нажать на стоп-кран, я снова могу заболеть, как тогда, когда я потеряла Сережу, своего прошлого мужа. Мне нужен покой, режим, тишина. Я не могу сейчас сесть за руль – не имея сна, я буду опасна на дороге. Но Люба… Я знала, что Люба ждет меня, а еще больше она ждет Аню. Это знание терзало меня, висело «дамокловым мечом», теребило и больно жалило. Я не могу, не имею права сделать ей больно только потому, что сама «распустила сопли». Тем более, сейчас, когда Люба так слаба, и каждый день может стать для нее последним.

На помощь опять пришли волонтеры хосписа. Я объяснила ситуацию Мире, и она нашла волонтеров, готовых забирать Анюту из Видного и привозить к маме в хоспис, а вечером – обратно домой. Это стало большим облегчением для меня тогда.

Так прошел день. Второй. Третий. Люба, по рассказам Ани, очень много спала, поэтому большую часть дня Аня смотрела телевизор в холле с другими пациентами. На четвертый день наш автомобильный волонтер могла отвезти Аню в хоспис только на два часа, так как у нее самой были вечером дела.

Я собрала Аню к 10 утра, и славная девушка-волонтер, чье имя я, к сожалению, забыла, отвезла Анюту к маме, и около 16 часов привезла обратно. Когда Аня вернулась, рассказала, что ее мама сегодня очень крепко спала. Девочка так и не дождалась ее пробуждения, уехала с волонтером домой.

А в хосписе вечером Люба проснулась и спросила, где же Аня? Медсестры рассказали ей, что дочка приезжала, но Люба спала. Люба очень расстроилась, даже заплакала, когда узнала, что Аня уже уехала.

Наверное, она хотела попрощаться. Но не успела. Рано утром мне позвонили из хосписа. Этой ночью Любы не стало.

Девочки смеялись в соседней комнате, и вот Аня забежала ко мне что-то спросить.

— Анют, присядь, я должна тебе что-то сказать. Сегодня твоя мама ушла от нас.

***
Всю организацию похорон Дима взял на себя. Мы не были больше с ним вместе, но я ощущала его поддержку и участие, мы вместе решали вопросы, за что я была ему безмерно благодарна. Мы выбрали самое близкое кладбище к нашему дому, как о том просила меня Люба: «Я хочу, чтобы Аня приходила ко мне».

Мы ходим к Любе вместе с Аней. В этом году посадили сирень, такую же, как в те дни цвела в хосписе. «Мама очень любила всегда сирень», — сказала Аня.

На похороны приехало немного людей. Были я, Дима, наши дети, Хайам, волонтеры хосписа Мира и Зуля. Был теплый  майский день. Участок, который нам дали, оказался крайним, почти около обрыва, откуда открывался прекрасный вид на поле, лес, деревья. Красивое место.

Я кожей ощущала одиночество Анюты, но, как ни старалась, у меня не получалось поддержать ее – она не давала себя обнять, она еще не чувствовала в полном смысле себя членом нашей семьи, поэтому старалась «держать лицо», не показывать эмоции. Она заморозила свою боль, не плакала, не говорила, не вспоминала, казалось, что в ее жизни ничего страшного не произошло.

Ей еще предстояло попрощаться с мамой, открыть свои чувства и поделиться с нами, но позже, несколько месяцев спустя. Это произошло уже после того, как были оформлены все бумаги, когда Нюта официально стала членом нашей семьи, и ей уже больше не грозила депортация. Она стала звать меня мамой, и только тогда она смогла отпустить контроль из своих рук и поплакать.

Хайам же попрощался с Любой в день похорон. Он не сдерживал слез. И ни один человек на свете не усомнился бы в том, что этот молодой красивый мужчина любил Любу. Нет, не потому, что он плакал, ведь плакать на похоронах могут многие притворно. Но только те, кто истинно любит ушедшего, будут гладить его волосы, трепетно поправлять ветром завернутый кусок покрывала, целовать холодное лицо и долго-долго, упав на колени, сидеть у могилы.

У Хайама с Любой были сложные отношения, но тогда, как и сейчас, я готова поклясться в том, что он любил ее до последнего вздоха. Он не был верен, не в каждом слове был честен, не всегда нежен и надежен, порою даже груб и жесток, но в тот день он плакал искренне, я уверена.

За эти полгода мы все — я, Люба, Хайам, Мира, Зуля, другие сотрудники и волонтеры хосписа — стали одной семьей. Стоя у могилы и прощаясь мысленно с Любой, я вдруг поняла, что сегодня расходятся и наши пути. Хайям скоро женится и перестанет звонить нам, с Мирой и Зулей мы будем только изредка общаться в Фейсбуке. Димка ушел, и, как я думала тогда, больше не вернется ко мне. И только Аня останется со мной, станет моей родной дочерью.

Послесловие. 2 мая, год спустя.

Сегодня у меня день рождения. За этот год Аня стала полноправным членом нашей семьи. Дома мы зовем ее Нюта. Когда она выбрала это имя, мне показалось это символичным, потому что руководителя хосписа, благодаря которому мы познакомились, тоже зовут Нюта. Нюта Федермессер. Наверняка вы слышали имя и фамилию этого человека, который с неукротимой энергией борется за возможность людям уходить достойно, без боли и унижений, в комфортных условиях, в окружении семьи.

В декабре месяце, спустя полгода после похорон, Дима с вещами вернулся к нам обратно. Все это время он неотступно был рядом, участвовал в нашей жизни, был нам хорошим другом. Тот его уход не был изменой или предательством.

Просто в тот год количество трэша, который происходил в его жизни помимо истории с Любой, было, воистину, огромно. На длительные стрессы каждый реагирует по-разному: неврастении, истерики, депрессии. А кто-то вот так, как он, включает режим «побыть одному».

Разобраться в собственных ощущениях и понять, что он хочет жить с нами и готов вернуться, Диме помог гениальный психолог, по совпадению тоже Анна. Я же за свое выздоровление и восстановление после нервного срыва благодарю гениального врача и по совместительству моего друга (надеюсь, она не против, что я так ее назову) – Ирину Преображенскую, а также всех, кто тогда поддерживал меня, и был рядом в те самые сложные дни: Ольгу Свешникову, Аню Немчинову, мою сестру Машу и еще многих-многих друзей, кто помогал мне делом, словом, деньгами в этот непростой период жизни.

Кстати, мы нашли и Нютиных родственников. Они не готовы забрать Нюту, а мы, впрочем, уже не готовы ее отдать. У нас сложилось очень доброе общение с бабушкой Насти, старшей дочки Любы (у Ани и Насти разные отцы), с ее дочкой, а также с подругой мамы.

Мы нашли родного Аниного отца, с ним мы тоже иногда общаемся и планируем встретиться когда-нибудь. А еще мы мечтаем в скором времени слетать в Казахстан и разыскать родного дедушку Нюты, который живет в доме престарелых.

Сегодня я обнаружила открытку, ей я хочу закончить свой рассказ. «Любимая мамочка, я тебя очень-очень-очень люблю. Спасибо тебе за все, с днем рождения». Я тоже люблю тебя, очень-очень, Нюта.

…Спасибо, Люба, тебе за нашу дочь.

На фото — кружка, которую Люба подарила нам. Она сама сделала ее на одном из мастер-классов в хосписе.