Почему Россию возмутило «дело Анастасии Завгородней»

«Обыкновенная история» семейной жизни учительницы музыки из Ленинградской области стала причиной международного скандала. Ее судьбой интересуется президент РФ, о ней говорят на двустороннем финско-русском дипломатическом уровне и даже на сессии ПАСЕ . История эта, рассказанная с позиции одной стороны конфликта, меняется до неузнаваемости если посмотреть на нее глазами противной стороны. И именно этот взгляд со стороны может объяснить природу столь жесткой и агрессивной реакции России.

Завгородняя с мужем Ихабом Ахмедом Заки Ахмедом. Фото http://izvestia.ru

В изложении главной героини истории (хотя главной она является, пожалуй, только в России) Анастасии Завгородней злые финские социальные службы ни с того ни с сего забрали у нее и ее любящего мужа четырех детей, при чем один из них — не достигший даже месячного возраста младенец. Дети в истерике, родители в недоумении, ведь им даже не предоставили информации о причинах случившегося, рассказала сама Анастасия журналистам. Убитые горем родители могут только догадываться, что причина в том, что старшая 6-летняя Вероника призналась медсестре, у которой она проходила какую-то процедуру после полученного в школе сотрясения мозга, что «папа вчера отшлепал ее по попе».

На стороне этой версии, которая изложена Анастасией, засветившихся в похожих делах адвокат Йохан Бекман, российский уполномоченный по делам человека Павел Астахов и вся мощь российского государства.

Все не так просто

Однако, если изучить финские СМИ и блогосферу, становится ясно, что у  финской стороны своя правда. Семья иммигранта из Судана Ихаба Ахмеда Заки Ахмеда и приезжей из России Анастасии Завгородней давно находилось под наблюдением у социальных служб. Отношения в семье складывались сложные из-за того, что ее глава любил выпить и вел себя после этого агрессивно. И чуть что, грозился обратиться в те самые социальные службы, чтобы отобрать детей у матери. Об этом сама Анастасия неоднократно писала на русскоговорящих форумах Финляндии. Однако действий она никаких не предпринимала, так как любила своего хоть мужа, видимо, по-русски рассуждая, бьет, значит любит.

Ежегодно в Финляндии из семей забирают более 15 тыс. детей, так что история Анастасии Завгородней не является какой-то уникальной. Большинство из них передают под опеку другим семьям, никаких детских домов или приютов, что свидетельствует о том, что многие финны готовы заботиться не только о своих, но и о приемных детях.

В российских СМИ, да и в официальных заявлениях Москвы, финские социальный службы, да и все финны заодно, представляются как черствые, кровожадные преследователи именно российских иммигрантов, стремящиеся отобрать детей у родителей с тем, чтобы воспитать их в финской, а не русской культуре.

Культурный шок

Финские официальные лица такие обвинения, естественно, отвергают. Уполномоченный по делам детей Финляндии Мариа Кайса Аула заявляет, что никакой разницы в обращении с русскими и финскими семьями и быть не может, а все домыслы такого рода связаны с недостатком информации у россиян о принципах действия финских социальных служб.

Между тем, по словам, министра социального обеспечения и здравоохранения Финляндии Паулы Рисикко, механизм установления опеки не только очень сложный, но и довольно дорогостоящий и ни один муниципалитет (а именно в их ведении находятся эти вопросы) не пойдет на то, чтобы отбирать детей у родителей, если нет веских опасений за их жизнь и здоровье, в том числе и психическое.

Кроме того, согласно законодательству Финляндии, изъятие из семьи — это крайняя мера, перед осуществлением которой необходимо помочь семье исправить существующее положение дел, решить свои проблемы, оставив детей в семье.

Основные принципы Закона о защите детей Финляндии

1. Ответственность за благополучие ребенка несут, в первую очередь, родители; общество оказывает помощь при необходимости.

2. Ребенок, находящийся в непосредственной опасности, должен быть взят на содержание в срочном порядке.

3. Взятие ребенка на попечение – это самая крайняя мера

Чем же в самом деле вызвано искреннее, по всей видимости, возмущение и самой Анастасии и очень многих наших сограждан? Очевидно, что имеет место разница в базовых культурных понятиях: что такое хорошо и что такое плохо. Шлепнуть ребенка по попе? Ну что тут такого, нас били, мы бьем и наши дети будут бить своих детей. Жить с мужем, который третирует всю семью? А что тут такого, все так живут. А если у соседа-пьяницы детей забирают в приют, то можно и повозмущаться, но взять детей под опеку — а на что у нас тогда государство — пусть оно о чужих детях заботится.

Выраженный в этих вопросах modus vivendi большинства российских граждан объясняет очень многое в их отношении к истории Анастасии Завгородней. Финны же разницу в своих и в чужих представлениях о том, что с детьми можно делать, а что нельзя , объясняют разницей в культурно-этнических основах семейной жизни разных народов. Однако, в отличие от обучения языку или посещению той или иной церкви, эти особенности финны в расчет брать не хотят. Порог допустимого насилия для финнов находится гораздо ниже, чем для россиян. И отказываться от этого принципа они не хотят, несмотря на Павла Астахова, Владимира Путина и черта в ступе.