Елена Фортуна: «Нужно делать то, что велит сердце»

Среди успешных усыновителей — самые разные люди. Но всегда интересно узнать, как обстоят дела у тех, кто занимается поддержкой детей-сирот профессионально. И сегодня свою историю усыновления нам расскажет Елена Фортуна, создатель благотворительного проекта «Родные люди». 

— В связи с чем пришло решение усыновить первого ребенка? Как появились второй и третий?

— Это очень обычная история: мне было за 30, я уже пять лет как была разведена, детей в первом браке не было. Детей хотелось, а рожать от кого попало «для себя» — не хотелось. Поэтому пошла и усыновила. Потом вышла замуж — в тот момент Олег, мой будущий муж, пытался забрать из детдома мальчика, который стал нашим старшим сыном практически сразу после официальной регистрации. А через год у нас появилась дочка — это было не только наше решение, но и большое желание мальчишек.

— Как отнеслись к вашему решению родители ваши и мужа? Друзья? Что принципиально изменилось в жизни с появлением детей?

— От родителей ни я, ни муж не видели ничего, кроме полного принятия. Хотя даже если бы это было по-другому — нас бы это не остановило, мы оба были взрослыми самостоятельными людьми уже много лет. Наши родители живут за тысячу километров от нас, скучают по внукам, при каждой возможности приезжают в Москву, чтобы повидаться, мы постоянно общаемся по «Скайпу».

Когда мы еще только собирались усыновлять третьего ребенка, моя мама сказала: «Я еще не знаю, кто у вас будет, но я этого ребёнка заранее люблю»— пожалуй, это лучше всего описывает их отношение.

Я не задумывалась об этом до усыновления, но детям очень важны оказались не только мама и папа, но и то, что у них теперь большая семья — много бабушек и дедушек, другие родственники. Поначалу они часто спрашивали про семейные связи — кто кому приходится мамой из старшего поколения, в этом вопросе у них была абсолютная информационная пустота.

У меня мало друзей, зато много знакомых. Среди знакомых не все выдержали «проверку усыновлением» — хотя никто открыто не высказывался отрицательно, некоторые сами собой отдалились. Зато другие, с кем общались от случая к случаю, вдруг стали ближе. И появилось, конечно, очень много знакомых среди других приёмных родителей. А настоящие друзья никуда не делись — на то они и друзья.

— Есть ли у детей патологии? Отставание в развитии? Другие проблемы, которые возникают, когда дети воспитываются без родителей? Как вы их преодолеваете?

— У нас золотые дети, просто подарочные. Конечно, некоторые особенности были, все-таки детдом — это не то место, где ребенок находится в естественной среде. У младшего, Севы, было серьезное отставание в развитии речи. Мы три года занимались с логопедом, и в итоге он пошел в 7 лет в первый класс. Для ребенка, который в 4 года практически не говорил — это огромное достижение, хотя школьными успехами он нас не радует пока что. У Даши есть некий диагноз, доставшийся в наследство от биомамы, «благодаря» которому ее, умницу и красавицу, никто до 7 лет не брал в семью — однако сейчас ситуация такова, что через год-два его вообще могут снять, так все хорошо. Мы ничего особо не преодолеваем, просто решаем проблемы по мере их поступления. Но огромных проблем у нас и не было. Либо мы не воспринимали особенности детей как проблемы.

— Как удалось пройти период адаптации как вам, так и детям? Что было тяжелее всего в себе преодолеть в период привыкания к каждому новому ребенку?

— Адаптация — явление временное. Мы всегда об этом помним. И также помним о том, что детям сложнее, чем нам. У них выстраивается внутри целый новый мир — мир, где есть любовь, доверие, где не предают ни в мелочах, ни по-крупному. И во время строительства этого нового мира ребенку нужно очень многое взять от родителей.

А родитель, каким бы он ни был принимающим и любящим, не всегда в силах дать сразу столько любви. Заканчиваются ресурсы, чувствуешь опустошение, усталость, раздражение на фоне этой усталости — и вместе с тем постоянно находишься под прессингом каких-то социальных штампов и испытываешь стыд от того, что устаешь от ребенка вместо того, чтобы его безусловно любить. И сложно найти кого-то, с кем можно своими переживаниями поделиться — особенно когда усыновляешь впервые и круг знакомых из таких же, как ты, родителей еще не сложился. Но все преодолимо.

Плюс ко всему, каждый ребенок позволяет делать родителю новые открытия в себе. Благодаря Даше, например, я много поняла о своей женской сущности — о которой мало задумывалась, потому что жила в «мужском» стиле, была всегда самостоятельной, сильной и гиперответственной. И на этом фоне горячо увлеклась, например, вязанием — очень женским рукоделием, без которого я, с одной стороны, не мыслю теперь жизни, а с другой — это для меня огромная радость, источник сил и вдохновения, ну и антидепрессант заодно в моменты сложных переживаний.

— Были ли какие-то моменты, когда вы жалели, что взяли детей?

— Нет. Единственное, о чем я сожалею — что не могу дать детям больше того, что даю сейчас, хотя мне бы хотелось им побольше уделять времени и внимания.

— Расскажите об одном из самых светлых моментов в общении с вашими детьми.

— Я всегда горжусь детьми, когда мы бываем с ними где-то в компании других детей или взрослых. Они иногда так удивляют! Вот буквально вчера — с младшими ездили в  магазин, и по дороге к метро увидели лоток, где продаются книги. Чтение у нас долгое время было больной темой, приходилось преодолевать много сопротивления, но мы понимали, что чтение необходимо — прежде всего для кругозора, который в силу их прошлого у них не мог быть таким широким, как у обычного домашнего ребенка.

А тут, несмотря на 20-градусный мороз и то, что буквально минуту назад дети страдали, что до метро еще так далеко идти, они кинулись к этому лотку, перебрали там кучу книжек, просили купить и то, и другое, и от разорения меня спасло только то, что деньги у меня были на карточке, а банкомат далеко. Продавщица смотрела с умилением, видимо, думала, что любящих книги детей ныне не существует.

И таких мелких приятных эпизодов очень много, трудно что-то выделить. Такой общий ровный позитивный фон нашей жизни. Хотя бывает, конечно, что дети вредничают, или у кого-то плохое настроение — но это быстро забывается, как летний дождь. И еще всегда радует, когда преодолевается очередное последствие «прошлой жизни».

Например, у нас три года была проблема с подарками. Дети просто не могли сказать, чего бы они хотели получить на новый год или день рождения. А тут вдруг на 13-летие старший ребенок уверенно попросил гитару, сказал, что хочет заниматься. Естественно, мы ему подарили, и ни один подарок до этого не приносил нам большей радости. И ребенку тоже, мне кажется.

— Что дает вам силы для преодоления трудностей?

— Нет у нас никаких особых трудностей, чтобы для этого были нужны какие-то сверхусилия. Для меня лично самая большая трудность в том, что я очень устаю от шума, буквально заболеваю, а с тремя детьми тишина — это редкий праздник, очень редкий. Но муж и дети это понимают. Они дают мне возможность побыть одной.

— Что могли бы посоветовать людям, которые хотят усыновить ребенка, но боятся?

— Если пока страхи сильнее, чем желание усыновить — значит, пока не время. Когда этот момент настанет — страхи перестанут иметь значение. Значит, пока не надо ничего особенного делать — просто читать книги, журналы, сайты на эту тему, раз она так интересна. Можно сходить в Школу приёмных родителей — она поможет расставить всё по местам в голове, определиться с мотивацией, оценить ресурсы семьи. А вообще делать нужно то, что велит сердце. В нужный момент оно не промолчит — и тогда ты просто не сможешь не усыновить.